WikiLeaks — это побег из будущего

“Викиликс” просто забежал к нам из будущего. Он не совершил революции ни в традиционной дипломатии, ни в традиционной журналистике, что поначалу вроде бы показалось так очевидно. Современные общественные, политические и экономические системы, даже самые продвинутые и либеральные, пока не готовы к той планке открытости, которую он ставит. Но страх, что люди узнают то, что им не положено знать, и это будет иметь катастрофические последствия, оказался надуманным. Публикация секретных сведений о жестокостях в Ираке и Афганистане не прекратила войны. Утечка 216 тысяч дипломатических телеграмм Госдепа США не положила конец дипломатии.

Собкор “Новой” принял участие в дискуссии, которая состоялась в Европарламенте в Брюсселе. Ее организовали депутаты: граф Александер Ламбсдорф из Германии и Маритье Схааке из Нидерландов, а среди панелистов были генеральный секретарь Внешнеполитической службы ЕС Пьер Вимон, постпред США в Европейском союзе, посол Уильям Кеннард, бывший член команды “Викиликс”, и ее пресс-секретарь Даниель Домшайт-Берг и шеф брюссельского бюро журнала “Шпигель” Кристоф Шульт.

Дипломатия, сложившаяся в современном виде в ХIХ веке и основанная на тайне, не погибла под ударом “Викиликса”. Хотя и выяснилось, что к началу третьего тысячелетия международные отношения стали достаточно публичны, и гриф “Секретно” часто ставят по цеховой традиции и для бюрократической перестраховки. Или для защиты приятного образа представляемого государства, ведомства, собственного мундира.

— Как дипломат, я приветствую “Викиликс”, — неожиданно заявила депутат Европарламента, в прошлом посол Португалии Ана Гомиш, которая в свое время примирила Индонезию с Восточным Тимором. — За свою дипломатическую карьеру я написала книгу телеграмм, и мне нечего стыдиться, если они будут открыты. Хотя утечки случались, и не потому, что был “Викиликс”.

Эту мысль прочно оседлали посол Кеннард и посол Вимон, отстаивая право государства на секретность.

— Крупнейшие дипломатические успехи прошлого, будь то Версальский договор или Дейтонское соглашение, были бы невозможны, если бы переговоры велись публично. Это все равно что выставлять личную жизнь на обозрение, — уверен американский дипломат.

— Так изменил “Викиликс” что-нибудь в дипломатической практике или нет?

— Откровенно говоря, я уже несколько месяцев не слышу о “Викиликсе”, — замечает посол не без сарказма. — Для нас, американских дипломатов, это была в некотором роде кризисная ситуация. В первые недели, когда пошли утечки, меня в посольстве на регулярной встрече с коллективом спросили, что делать, что поменять в содержании телеграмм? Я сказал: “Ничего не надо менять. Такие вещи болезненны, но в них есть и польза”.

Дипломатическая служба США оказалась в какой-то момент открытой витриной. Но реакция публики оказалась умеренной. В комментариях прессы, изрядно поплясавшей на дипломатических вольностях типа “альфа-самца” и “тефлоновой канцлерши”, отмечалась глубина анализа, точность оценок. Никто не усмотрел конфликта между тем, что дипломаты говорят в своем цеху и что для публики. Если что-то и утаивают, то по большому счету не врут. А пресса дополняет картину.

Пьер Вимон, который был французским послом в Вашингтоне как раз в пик публикации утечек (“кейблгейта”), не видит катастрофы. Система международных отношений не рухнула.

— Дипломаты и без того всегда были осторожны, правда, по разным причинам, — заметил Вимон. И рассказал цеховую байку. Лет 20 или 30 назад французский министр иностранных дел, придя в первый день после назначения в кабинет на Ке д’Орсэ, поручил просмотреть телеграммы послов за минувшие полгода и выяснить, насколько их прогнозы оказались верными. Служащий, которому это было поручено, пришел и доложил: “Я просмотрел все депеши, но ни в одной не нашел прогноза”.

Если “Викиликс” и бросил вызов чему-то в дипломатии — то личному доверию. Один американский журналист написал: “Самое важное в международных делах — это последние три фута, расстояние, разделяющее двух собеседников. Теперь выбирать собеседника будут осмотрительнее”.

Традиционная журналистика переживает не лучшие времена, но было бы неправильно думать, что платформы, подобные “Викиликсу”, могут ее заменить. Сначала казалось, что так и есть. Мол, дайте людям голую информацию, и они сами разберутся, что к чему. Оказалось, не так.

— Первой реакцией было разочарование: это провал расследовательской журналистики, — признался Кристоф Шульт. — Значит, мы внушаем меньше доверия. Горячую информацию принесли не нам в “Шпигель”, а потребовался “Викиликс”.

У “Викиликса” есть несомненное преимущество — анонимность. Как журналист, получая информацию от источника на постоянной основе, вы коррумпированы. Вы не можете делать с информацией все, что захотите. Связаны обязательствами, личными симпатиями, учитываете возможные последствия.

Но оказалось, что “Викиликс” и пресса нужны друг другу. Информация, вывешенная на сайте, просто повисла бы в воздухе. Люди не читают по 200 страниц оригинальных документов, если это не их профессия. Работа традиционного журналиста в том, чтобы оценить материал, отобрать, решить, какую информацию можно публиковать, а какую лучше не надо, какие источники вы обязаны защитить, а какие раскрыть, чьи имена назвать, а чьи оставить за рамками. Вы несете личную ответственность.

Поэтому “Викиликс” принес сырой товар профессионалам. Три крупных мировых издания включились в эту работу: “Шпигель”, “Гардиан” и “Нью-Йорк таймс”. Они взялись напечатать шокирующие истории о мерзостях войн в Ираке и Афганистане (к публикации телеграмм Госдепартамента США присоединились потом “Паис” и “Монд”). Договаривались о дате публикации, о форме подачи.

— Переговоры длились не один месяц, — рассказывает Шульт. — В основном в Лондоне, в редакции “Гардиан”, где собирались представители названных СМИ и Джулиан Ассанж. Приходилось все время преодолевать противоречия. “Викиликс” хотел публиковать все документы, журналисты предъявляли свои критерии отбора. Некоторые телеграммы не опубликованы в газетных статьях, потому что упоминаемые в них люди могли быть убиты. Иногда было трудно найти консенсус из-за исключительной напористости Ассанжа. В конце концов договорились, и информационные бомбы взорвались. Тиражи журнала и газет в минувшем году резко выросли (у “Шпигеля” — в два-три раза).

Даниель Домшайт-Берг в прошлом году ушел из “Викиликса” и занимается созданием другой платформы утечек: “Опенлинкс” (“Открытые связи”). У нее будет другая стратегия: договариваться не с тремя—пятью влиятельными СМИ, а иметь как можно больше партнеров, давать им информацию целенаправленно, по их профилю. Это расширит охват, усилит конкуренцию.

— Мне, как гражданину, трудно понять, на ком остановить политический выбор, — рассуждает Даниель Домшайт-Берг. — Я уже не знаю, какими могут быть последствия моих действий, не знаю, кого надо поддерживать, а кого нет. Это причина, по которой мы нуждаемся в транспарентности и по которой я в 2007 году стал работать в “Викиликсе”.

Даниель считает, что все закрытые и секретные системы коррумпированны, потому что над ними нет независимого контрольного механизма.

Самые резонансные публикации “Викиликса” — не дипломатическая переписка, а скрытые от публики эпизоды войн в Афганистане и Ираке. В апреле 2010 года была опубликована видеосъемка с вертолета “Апач”. На ней — операция в Багдаде с “колатеральными потерями”. Проще говоря, когда военные охотятся за противником, а на самом деле убивают мирных жителей. Главное там — звук, переговоры по радио. Цинизм, жестокость. Эти люди действуют в системе, которая гарантирует им полную анонимность, позволяет так действовать. Система пообещала не выдавать их, если что. Они уверены, что запись нигде не появится, ее не покажут в восьмичасовых новостях родителям, дедушке с бабушкой, соседям. По мнению экспертов, это наглядный пример, почему важно ломать рамки секретности. Система должна сознавать: любой секрет может стать однажды достоянием гласности.

Прозрачность — это гораздо больше, чем утечки телеграмм Госдепа или раскрытие засекреченных эпизодов войн в Ираке и Афганистане. Это коррупция в малом городе, злоупотребление властью на местах, злоупотребление законными средствами обращения с людьми. Обо всем этом мы должны знать, но обычно нам не сообщают. “Викиликс” разбудил потребность знать, поднял спрос на знание.

— Политики должны иметь смелость признать, что пока не могут решить некоторые проблемы, — считает Домшайт-Берг. — Не надо запретами и цензурой разрушать то, что принадлежит будущему. Лучше двигаться медленно, а решения со временем появятся сами.

Александр МИНЕЕВ