Вторая армия мира. А кто так считает?

В последние годы Сергей Шойгу называл российскую армию “самой современной в мире”, а Владимир Путин говорил, что Россия впервые в своей истории не догоняет своих “конкурентов” по гонке вооружений, а, наоборот, ее приходится догонять всем, включая США. 

Вместе с тем война в Украине показала реальное состояние армии. Довоенная контрактная армия понесла критически большие потери, а мобилизованные и их родственники жалуются на отсутствие подготовки и экипировки, антисанитарию, пришедшее в негодность вооружение. 

Из-за этого украинские СМИ описывают российскую армию как “вторую в мире” скорее с иронией. Словосочетание “друга армія світу” (вторая армия мира) вообще стало мемом. В марте прошлого года вышла песня с таким названием (осторожно, много мата). 

Откуда взялась идея, что у России “вторая армия мира”?

Потому что так с 2011 года и до сих пор оценивает военный потенциал России сайт Global Firepower, который, сразу скажем, среди военных экспертов авторитетом не пользуется.

По его данным за 2022 год, российские вооруженные силы занимают второе место в мире, так сказать, в общем зачете и первое — по количеству танков, артиллерии и реактивных систем залпового огня. И даже недостатки, которые обнаружились в ходе войны с Украиной (в части подготовки солдат, командования, связи, снабжения), не повлияли на итоговую оценку.

При расчете этого индекса Global Firepower учитывает состояние войск, географическое положение страны, природные ресурсы, финансовое обеспечение армии и другие факторы (всего 50). Эти данные, как отмечает в беседе с “Сигналом” европейский эксперт по безопасности*, берут из открытых источников, в том числе из заявлений властей. Несложно догадаться, что такие данные не всегда точны и всегда неполны. 

Редактор отдела “Разбор” “Медузы” Дмитрий Кузнец утверждает, что авторитетные военные эксперты вообще не обращают внимания на оценки Global Firepower. Скорее учитывают данные Международного института стратегических исследований (IISS), которые ежегодно публикуются в отчете The Military Balance. IISS анализирует военные расходы стран, технику, которая стоит на вооружении и производится, а также структуру армии. 

Впрочем, даже имея этот доклад, реалистично оценить положение российской армии сложно. Если учитывать затраты на вооружение по паритету покупательной способности, Россия с ее армией будет третьей или четвертой в мире — после США, Китая и Индии. По совокупной “мощи” — на втором, в основном благодаря ядерному арсеналу. 

Но, по словам исследователя российской политики, специализирующегося на гражданско-военных отношениях*, выводы аналитиков очень условны. Каждый военный конфликт уникален. Оценивать состояние армии следует не по количеству техники и объемам бюджета, а в контексте конфликта — по результатам выполнения ею конкретных боевых задач. 

Скажем, “первая армия мира” — американская — не смогла победить “Талибан” в Афганистане. Стала ли она от этого менее могущественной? Перестали ли в нее верить как в самую боеспособную в мире? Разумеется, нет — просто в той конкретной войне, рассуждает исследователь, правительство США не справилось с задачей по самым разным причинам.

Как Кремль убедил всех в непобедимости своей армии?

Короткий ответ: благодаря сочетанию структурных реформ и пиара.

Отправной точкой можно считать 2007 год — знаменитую “мюнхенскую речь” Путина, в которой он раскритиковал политику западных стран и заявил, что расширение НАТО на восток неприемлемо. Президент фактически открыто провозгласил конфронтацию с Западом руководящим мотивом российской внешней политики. Следующим логичным шагом должна была стать милитаризация.

В 2008-м произошла война с Грузией. Она, помимо всего прочего, показала, у российской армии не все в порядке с управлением войсками, с состоянием техники и снаряжения, со связью. В октябре того же года началась масштабная военная реформа. Под руководством тогдашнего министра обороны Анатолия Сердюкова армия сократилась, в ней стало больше контрактников, изменилась ее организационная структура. В президентство Дмитрия Медведева (2008—2012) военные расходы так выросли, что из правительства со скандалом ушел многолетний путинский министр финансов Алексей Кудрин.

В 2012 году “технократа” Сердюкова сменил Сергей Шойгу, который знает толк в пиаре. Он стал уделять большое внимание внешнему облику российской армии (новая техника, обмундирование) и вообще ее имиджу. Появились “Гонка героев” под руководством дочери Шойгу Ксении и танковый биатлон. Стало больше учений, куда приглашали иностранных наблюдателей. Там показывали новые умения российских военных и возможности армии. Красивую картинку также создавали при помощи видеороликов Минобороны в соцсетях и сюжетов про армию на телеканале “Звезда”.

В 2013-м Путин впервые провел публичное совещание, посвященное разработке “высокоточного оружия”. А в 2018-м дошло до того, что он устроил презентацию новейших вооружений прямо в послании Федеральному собранию. И грозно сказал: “С нами никто по существу не хотел разговаривать, нас никто не слушал. Послушайте сейчас”. Это было адресовано, конечно, в первую очередь тем же США, которых Путин десятью с лишним годами раньше обличал в “мюнхенской речи”.

Видимо, в рамках этой пиар-стратегии в России растиражировали и ту самую оценку Global Firepower. Именно благодаря прокремлевским медиа многие исследователи узнали об этом “рейтинге”. Тут же обнаружилось много странностей. Никто до сих пор не знает, кто именно и по какой методологии его составляет. На сайте прямо сказано, что он публикует материалы ради их “исторической и развлекательной ценности”. А владеет сайтом американский блогер и веб-предприниматель, который специализируется на создании кликбейтных сайтов и зарабатывает на рекламе.

Примечательно, что ни Путин, ни Шойгу не претендовали на то, что российская армия — самая лучшая. “Вторая армия мира” — это вроде бы трезвая, реалистичная оценка, а не пропагандистское бахвальство в духе “Красная армия всех сильней”.

Все это сработало. Внутри России уровень доверия к армии с октября 2009 по август 2021 года вырос почти на 30 процентных пунктов. Военная служба стала социальным лифтом (подробнее мы рассказывали об этом в выпуске “Мобики”). В других странах (в частности, в Индии, в Иране, но особенно, конечно, в США: раз, два, три, четыре) заметно занервничали по поводу первенства России в области гиперзвукового оружия. 

Кроме того, участие в войне в Сирии и аннексия Крыма, как к ним ни относись с моральной и политической точки зрения, показали, что Россия может успешно проводить сложные военные операции. В РФ армия и смертоносное оружие стали предметом гордости, а сама война — мемом. 

Неудивительно, что к февралю 2022 года и в России, и в других странах российскую армию стали воспринимать как (почти) несокрушимую машину. Не только высшее российское руководство, но и многие иностранные политики были уверены, что Киев не выстоит. 

Вот тут-то что-то и пошло не так.

А Кремль до сих пор верит в то, что “вторая армия мира” победит Украину? 

Мы не знаем наверняка. Но вера в то, что армия в конце концов со всем справится, помогает ему продолжать войну.

Путину нужно продолжение войны любой ценой, чтобы сохранить власть. Для него проигрыш в этой войне — экзистенциальная угроза, хотя подсознательно он к нему и готов, предполагает социолог Григорий Юдин.

Как подчеркивает военный эксперт Павел Лузин, реваншизм и военная сила стали одним из главных способов легитимации российской власти. И решающую роль в этой трансформации сыграла как раз таки пропагандистская накачка 2010-х годов и культивирование образа “второй армии мира”.

Исследователь, с которым поговорил “Сигнал”, предполагает, что до полномасштабного вторжения в Украину Кремль воспринимал операцию в Сирии и быструю аннексию Крыма как исключительные успехи российской армии. Для власти все это стало подтверждением, что армия после реформы 2008 года стала эффективнее.

Вот только война с Украиной оказалась совсем не похожа на те войны. Российская армия была к такой войне не готова — потому что не готовилась. Все предварительные планы, очевидно, основывались на идее, что современная война — мероприятие скоротечное (это записано, хоть и очень витиеватым языком, даже в действующей российской военной доктрине). Мало того, от Украины, судя по всему, вообще не ожидали сколько-нибудь серьезного сопротивления. 

Путин, похоже, всерьез поверил и в то, что у России есть оружие, которому в мире “аналогов нет” (еще один милитаристский пропагандистский штамп, особенно распространившийся в десятые). Это не то чтобы совсем не так, но, как водится, есть много нюансов.

Новейшие вооружения у России и впрямь имеются, но далеко не в таких количествах, чтобы обеспечить ей безоговорочное техническое превосходство на поле боя. Эксперты, с которыми поговорил “Сигнал”, сходятся во мнении, что принятие на вооружение новой техники затягивалось на десятилетия из-за коррупции. Минобороны годами конфликтовало с производителями вооружения. Как рассказывает редактор “Медузы” Дмитрий Кузнец, к ним предъявляли завышенные требования и чрезмерно строгие техзадания, а они со своей стороны завышали цены. Минобороны пыталось банкротить “неудобных” поставщиков. В итоге, например, новейший танк “Армата” так и не смогли поставить в войска после семи лет доработок. 

При этом, продолжает Кузнец, у России нет достаточного количества высокоточного оружия, подобного, скажем, американскому ракетному артиллерийскому комплексу HIMARS. Комплексы активной защиты танков, которыми хвастались на выставках, скорее всего, тоже не работают: ни на одном российском танке в Украине ничего похожего не заметили, отмечает Кузнец.

По словам эксперта по гражданско-военным отношениям, с которым поговорил “Сигнал”, риторика об оружии, которому “аналогов нет”, вообще пустая. Важно лишь то, насколько эффективно используется та или иная технология. Например, Starlink уже год помогает украинским военным защищать страну, хотя есть и другие способы организации связи. То есть, грубо говоря, у нее “есть аналоги”. Но в данных условиях именно Starlink дает наиболее простую и эффективную конфигурацию связи. 

Выходит, российские власти сами себя убедили в том, что располагают могущественной армией, сделали на это рискованную ставку — и теперь им очень сложно (хоть и не совсем невозможно) отыграть назад. Возможно, точнее сказать так: отдельные структуры российской власти (Кремль, Минобороны, пропаганда и так далее) так старались убедить друг друга и окружающий мир в собственном могуществе и эффективности, что все в итоге перестали адекватно оценивать собственные силы.

Затягивание войны в Украине, отступления из-под Киева, Харькова и из Херсона в Кремле воспринимают лишь как временные трудности. В конце 2022 года Минобороны объявило о новой реформе вооруженных сил с увеличением штатной численности, создании новых военных округов, а также новых дивизий и корпусов. Россия, как отмечают многие аналитики, готовится к долгой войне. 

Как утверждают источники Financial Times, близкие к Кремлю, Путин надеется, что Запад перестанет помогать Украине, а российская экономика справится со всеми санкциями — и сможет легко покрывать все военные расходы и социальные нужды. При этом президент РФ только отчасти осознает, насколько нынешнее состояние российских вооруженных сил далеко от образа суперэффективной “второй армии мира” — прежде всего потому, что его окружение предельно сузилось и ему попросту боятся докладывать о реальном положении дел.

Президент России, продолжает Financial Times со ссылкой на свои источники, всерьез опасается вторжения НАТО и врагов, которые хотят развалить страну. Учитывая это, поддерживаемый государственный милитаризм — попытка запугать Североатлантический блок и всех, кто помогает Украине. До 24 февраля такой подход срабатывал. Возможно, в Кремле и сейчас продолжают делать ставку на страх. 

Но аналитики уверены: “второй армии мира” не помогут ни военная реформа, ни затяжной характер войны — западные страны продолжат поддерживать Украину. Если так, получается, что вся милитаристская политика Путина последних лет пятнадцати была грандиозной ошибкой. Едва ли он когда-нибудь это признает.

Неожиданное открытие, которое мы сделали, пока готовили это письмо

Сайтом Global Firepower владеет Дэниэл Пучек — американский блогер и веб-предприниматель. Он специализируется на создании кликбейтных сайтов и зарабатывает на рекламе. Среди его проектов — онлайн-конструктор свадебных платьев, а также классификаторы поездов и динозавров.