Вор в законе

Все лгут — и об этом знают не только фанаты Хью Лори. На чем подловить враля, хорошо известно: например, исследователи Дэвид Лакер и Анастасия Заколюкина из Стэнфорда выяснили, как, вслушиваясь в речь сотрудника, можно вычислить лжеца. Например, обманщики стараются не использовать местоимение “я” и при этом охотно ссылаются на некое коллективное знание с помощью оборота “как известно”.

Однако, распознав вора, предприниматель, который кровью и потом выстраивал свой бизнес, сталкивается с другим вопросом: как с ним поступить? Портал Superjob по заказу Slon.ru выяснил, что в 16% компаний махинации сотрудников приводили к крупным убыткам и при этом в большинстве из них (58%) ограничились только увольнением нарушителя. До суда довели негодяев лишь 25% компаний. И лишь 12% компаний извлекли урок, доработав внутренние правовые акты и усилив систему контроля. Неужели предприниматели относятся к воровству как к неизбежному злу, с которым бесполезно воевать?

Создатель сети магазинов “Книга за книгой” Федор Овчинников упорно боролся с ворами и перепробовал несколько способов. Однажды кассир банально присвоила 20 000 рублей, а сотрудники, принимавшие выручку, не заметили недостачи. Овчинников быстро вычислил воровку и предложил варианты развития событий: милиция, следствие и суд или возврат 15 000 рублей (оставшиеся деньги вернули приемщики наличности как штраф). Кассир расплатилась.

В другой раз продавцы “Книги за книгой” ловко обвели Овчинникова вокруг пальца, использовав дисконтные карты. Сеть использовала накопительную систему, которая позволяет получать баллы за покупки в ее магазинах. Продавцы без ведома покупателей проводили все покупки через свои скидочные карты. Овчинников заподозрил неладное, вызвал обманщиков и обвинил в мошенничестве. Тех, кто так и не признал вины, он заставил уволиться по собственному желанию. Некоторые улыбались, глядя в глаза шефу: они знали, что доказать преступный умысел будет трудно, и запись в трудовой книжке о проступке их не пугала. Впрочем, нашлись и те, кто раскаялся. “Часть людей, которые приняли наши правила игры, мы оставили в компании, — говорит Овчинников. — Больше таких проступков у них не повторялось”.

Сильнее ритейла от воров страдает разве что ресторанный бизнес, где трудно уследить за ротацией кадров и понять, берешь официантом обманщика или не склонного к кражам человека. Но, как ни странно, среди рестораторов остались те, кто готов не увольнять попавшихся, а давать шанс на перевоспитание. Глава холдинга “Арпиком” Михаил Зельман считает, что если человек сознался в своих деяниях и раскаялся, его необходимо простить. “Нет никого лучше покаявшегося грешника”, — считает Зельман.

Солгавший единожды сделает это снова, спорит с его позицией председатель совета директоров сети универсамов “АБК” Владислав Егоров. “Бизнес строится на доверии, а жулик сразу находит слабости компании и пользуется этим, — уверен Егоров. — Если человек ворует, его безусловно надо увольнять”. Черные списки в его отрасли не действуют, слишком велик поток сотрудников. Приходится надеяться на работу службы безопасности, но и она не способна отследить каждого кандидата.

Владелец сети салонов красоты “Моне” Александр Глушков также жалуется на отсутствие отраслевых черных списков. По его словам, до тех пор, пока игроки рынка не создадут нормально работающую ассоциацию, которая формализует правила, сотрудники (как, впрочем, и работодатели) будут нарушать взаимные договоренности. У сферы обслуживания есть прекрасный пример: “Сбербанк” учредил доску позора. С начала 2009 года в список нежелательных сотрудников попали более 400 человек.

Казалось бы, собственники могли бы привлекать воров к уголовной ответственности, чтобы другим было неповадно. Но даже когда улик предостаточно, суд — не всегда лучшее решение, уверен гендиректор “Московских окон” Роман Лукьянчиков. На одного из его сотрудников завели дело о краже 300 000 рублей. (Кстати, это был второй случай кражи за время работы человека в компании: в первый раз виновник признался и его простили.) Вместо штрафа суд решил, что за преступление придется отсидеть три года. “Московские окна” пожалели подчиненного и подали апелляцию.

“Если человек пишет заявление по собственному желанию, проще при расчете удержать из его зарплаты”, — считает Лукьянчиков. По его словам, обычно суммы краж сопоставимы с компенсациями. Многие не хотят доводить дело до суда, так как разбирательство может затянуться на несколько месяцев. Это сулит временные затраты, которые можно направить на извлечение прибыли, и издержки на услуги адвоката.

Федор Овчинников ставит вопрос по-другому: по его словам, ответственность за кражи часто лежит на самих работодателях, которые ставят сотрудников в условия, когда те вынуждены воровать. Например, платят слишком маленькую зарплату, рассчитывая, что работник все равно украдет больше. Или собственным примером показывают, что обманывать допустимо: например, на виду у коллектива печатают на рабочем принтере личные документы, после чего вступает в силу эффект разбитого окна и сотрудники начинают использовать имущество компании в своих целях. Если обманул сам себя, кто тебе поверит?

Екатерина ЧЕКМАРЕВА