Вопрос на миллиард

Чем ярче становятся проблески восстановления мировой экономики, тем заметнее оживление на рынках капиталов. Но доступ Украины к ним по-прежнему закрыт. Нашей стране не доверяют. Зато в нее верит Всемирный банк (ВБ).

О том, почему ВБ — наиболее выгодный партнер для Украины, мы говорили с Филиппом Ле Уору, вице-президентом Группы Всемирного банка по региону Европы и Центральной Азии. Интервью “Инвестгазете” он дал на 6-й ежегодной встрече Ялтинской Европейской Стратегии в конце сентября, практически сразу после своего назначения на этот пост. Ле Уору рассказал о том, в каком состоянии он “получил” этот регион, о главных задачах банка в Украине и о том, на каких условиях банк готов предоставлять нашей стране $1 млрд. ежегодно.

— Господин Ле Уору, с началом восстановления крупнейших экономик процентные ставки начали понемногу расти. Как ВБ меняет финансовые условия кредитования стран?

— Особенность нашей работы заключается в том, что мы сами привлекаем средства на рынках капитала. Работа Всемирного банка строится по принципу: используя свой рейтинг ААА, стараться на максимально выгодных условиях привлекать заемные средства. А затем за счет этих средств выдавать кредиты странам, имеющим более низкие рейтинги.
Чаще всего мы привлекаем средства на условиях Libor+0 и кредитуем государства с очень маленьким спрэдом. Сейчас ставка Libor составляет меньше 1%, а наш спрэд — 0,17% для гибких займов с изменяемым спрэдом. Таким образом, наши кредиты чрезвычайно выгодны для тех стран, которые имеют низкие суверенные рейтинги и не смогли бы самостоятельно привлечь средства на схожих условиях.

— Но ведь вам приходится ужесточать условия выдачи кредитов сейчас, по мере улучшения тенденций в мировой экономике?

— Наши спрэды регулярно пересчитываются. Кроме того, регулярно и для каждой операции пересчитываются и наши процентные ставки. Но, несмотря на это и на рост ставки Libor, кредиты ВБ продолжают оставаться очень выгодными. К примеру, в одной из наших недавних операций спрэд на 17-летний кредит на развитие был негативным (Libor — 0,05%). Таким образом, факт остается фактом — сегодня многие страны, в том числе и Украина, просто не имеют другого источника, где бы они смогли привлечь деньги дешевле, чем на тех условиях, на которых им предоставляет займы ВБ.

— Вы только что получили свою должность. А значит, могли свежим взглядом оценить ситуацию во вверенном вам регионе. Что вас поразило больше всего?

— То, что этот регион уязвлен кризисом больше всех других во всем мире, его последствия оказались здесь тяжелее всего.

— В силу каких причин?

— Прежде всего, из-за открытости экономик этих государств. В силу своей открытости страны региона в последнее десятилетие чрезвычайно быстро росли. Но по той же причине они пережили падение во время кризиса. Ситуация на мировых рынках для стран региона, за который я теперь несу ответственность, — Восточной Европы и Центральной Азии — является фундаментально важным фактором.

— О глубине падения экономик Восточной Европы и причинах этого хорошо известно. Но разве страны Центральной Азии тоже настолько открыты?

— Не совсем. Центральноазиатские страны действительно менее финансово интегрированы в мировую экономику, а потому и кризис здесь оказался не столь глубоким. Если же говорить о непрямом участии в мировых экономических процессах — они также очень сильно пострадали. Например, в Таджикистане половину ВВП составляют переводы трудовых мигрантов из-за рубежа, прежде всего из России. Кризис в России вызвал шок для таджикской экономики.

— Но есть и хорошая новость — в мировой экономике наметились признаки выхода из кризиса...

— Это действительно хорошая новость для региона. Но мы пока предпочитаем быть осторожными оптимистами. Да, признаки восстановления уже налицо, но относительно стабильности этого восстановления есть серьезные опасения.

— О каких именно опасениях идет речь?

— Во-первых, о том, что во многом нынешнее восстановление объясняется чисто механическим эффектом: в период кризиса компании сократили производство больше, чем упал спрос, и в основном распродавали накопленные запасы продукции. Сейчас эти запасы подошли к концу, и, увидев “свет в конце туннеля” кризиса, компании начали опять восполнять свои запасы. Именно это пока движет экономикой. Но когда производители вновь перестанут работать “на склад”, темпы восстановления экономик опять замедлятся.

Второе опасение — это вопрос фискального стимулирования. Вливание государственных денег позитивно влияет на ситуацию в экономиках. Но здесь возникает проблема растущих дефицитов госбюджетов. И главная проблема состоит в том, что деньги, которые правительства могут вливать в экономику для поддержания роста, скоро закончатся. И если к этому времени частный сектор не возьмет инициативу поддержки на себя, это также повлияет на темпы восстановления экономик. Главным же вопросом для меня является то, как отреагирует на такие процессы очень чувствительная к происходящему в мире Восточная Европа.

— Насколько же, на ваш взгляд, частный сектор готов к тому, чтобы взять инициативу на себя?

— Ответ на этот вопрос во многом зависит от грамотности политики национальных правительств. С одной стороны, во избежание дальнейшего ухудшения ситуации с госдолгом и дефицитом бюджета им нужно будет заняться вопросом более рационального расходования госсредств и стимулировать компании искать финансирование у банков, а не у государства. С другой стороны, опираться в восстановлении роста на банковский сектор можно только в том случае, если он достаточно капитализирован. Если же нет — банки не смогут кредитовать частный сектор, инвестировать и т. д. А это опять-таки отразится на темпах выздоровления экономик. Потому, на мой взгляд, еще одной ключевой задачей правительств будет закончить “чистку” банковского сектора.

— Какими темпами будет восстанавливаться мировая экономика?

— К сожалению, у меня нет хрустального шара, чтобы это предсказать. Мы надеемся, что восстановление мировой экономики произойдет уже в следующем году, но оно не будет происходить само собой, без активных действий правительств. К примеру, чтобы стабильное восстановление началось в Украине, нужно провести чрезвычайно амбициозную программу реформ.

— В начале года, в связи с углублением кризиса, Всемирный банк пересмотрел свои страновые стратегии. Что изменилось в отношении Украины?

— Стратегия банка по Украине была утверждена до того, как я пришел на свою нынешнюю должность, и, на мой взгляд, правильно отражает наши задачи и цели. Фундаментально наш взгляд на вашу страну и ее проблемы не изменился — Украина должна быть более конкурентоспособна. То есть в ней должна быть улучшена платформа для привлечения инвестиций, что требует большой регуляторной работы, принятия непопулярных решений. Но, конечно, мы адаптируем стратегию к ситуации во время кризиса. Сейчас мы, например, работаем над изменением баланса объема наших инвестиций и бюджетной поддержки.

— Как будет изменен этот баланс?

— В сторону увеличения бюджетной поддержки: мы пытаемся отвечать на текущие потребности государственных финансов Украины. Но хочу подчеркнуть, что Всемирный банк готов работать с украинским правительством, продолжать оказывать ему бюджетную поддержку, но для этого он должен увидеть внедрение уже согласованных реформ в украинской экономике и финансовом секторе.

— Украина вас разочаровывает?

— Наоборот, мы смотрим на вашу страну с большой надеждой. И хочется верить, что Киев правильно диагностировал свои проблемы.

— Какую сумму вы готовы предложить нашей стране, если необходимые реформы в ней все же начнутся?

— В зависимости от проведения реформ мы могли бы вкладывать в украинскую экономику в среднем $1 млрд. ежегодно. По крайней мере, так предусмотрено нашей стратегией.

— Каковы ее приоритеты?

— Одним из тезисов нашей стратегии по Украине является то, что Киев должен увеличить госрасходы на инфраструктурные проекты. Ведь сегодня ваша страна — в числе тех государств региона, которые тратят меньше всего средств на развитие собственной инфраструктуры. Но это является угрозой для будущей конкурентоспособности Украины. Именно поэтому мы вкладываем большое количество средств в украинские инфраструктурные проекты. С другой стороны, в период кризиса инвестировать в инфраструктуру еще важнее, чем до него, поскольку это помогло бы восстановить рост в металлургической отрасли и создать большое количество новых рабочих мест.

— Сколько средств вы готовы вложить в эти проекты в нашей стране?

— Это зависит от конкретных проектов. $400 млн. выделено на ремонт автомобильной дороги Киев — Харьков, в прошлом году выделено $200 млн. на совершенствование линий электропередачи и $140 млн. — на развитие городской инфраструктуры. Сейчас мы планируем большой проект в железнодорожном секторе объемом в несколько сотен миллионов долларов, ряд проектов в сфере энергосбережения, проект реабилитации гидроэлектростанций в Украине и т. д. Все эти проекты должны помочь стране как можно быстрее добиться восстановления
экономики.

В целом и у финансистов, и в мировых финансовых институциях есть большое желание помочь вашей стране. Правда, без активных действий со стороны Украины они не смогут много сделать.

Филипп Ле Уору родился во Франции, рос в Северной Африке и Италии. Получил степень MBA в Колумбийском университете и PhD в области международной экономики во Франции. Во Всемирном банке работал в Восточной Азии, Латинской Америке, Африке, Европе и Центральней Азии, а в середине 90-х годов был главным экономистом по России. В 2006-м возглавил работу по координации усилий ВБ и стран-доноров в целях пополнения ресурсов Международной ассоциации развития, а в августе 2009 года занял должность вице-президента Группы ВБ по региону Европы и Центральной Азии.

Дария РЯБКОВА