Вывезти экономику без авто. Поможет ли Украине “Стратегия-2030”

3 марта Кабинет Министров утвердил “Стратегию-2030” — ее полное название “Национальная экономическая стратегия до 2030 года”. В этом объемном (343 страницы) документе прописаны темпы и направления экономического развития Украины на ближайшие десять лет. Постараемся разобраться, насколько в целом она реалистична.

Упущенные возможности

О программе, которую мы сейчас анализируем, много говорили еще в ноябре прошлого года, когда были представлены результаты аудита экономики государства — именно они стали основой для ее разработки. Тогда премьер-министр Денис Шмыгаль отметил, что нереализованный потенциал Украины составляет $1 трлн — это ему, оказывается, стало понятно после оценки природных, географических и человеческих возможностей страны. По словам главы правительства, нереализованный потенциал только украинской земли составляет $85 млрд, недр — $409 млрд, воды — $12 млрд, лесов — $40 млрд, географического расположения Украины — $407 млрд. Аудит подтвердил, в общем, очевидное: за годы независимости экономика Украины росла куда медленнее, чем в странах Центральной Европы. В результате в пересчете на одного человека ВВП в Украине сегодня в 5,2 раза ниже среднеевропейского.

Более того, с 1991-го Украина потеряла значительную часть технологической промышленности и сельского хозяйства, зато сильно выросла сфера услуг с низкой добавленной стоимостью. На это накладывается проблема с трудовыми ресурсами: сокращение населения и отток рабочей силы за рубеж, массовое неофициальное трудоустройство (3,3 млн человек), а также низкая производительность труда (в 5,5 раза ниже, чем в Центральной Европе).

“Да, проблемы очерчены правильно, — по вопросам экономики. Однако, опять же, там мы видим обещания снизить коррупцию, повысить продуктивность труда, увеличить инвестиции и т.д. и т.п. Я оцениваю это лишь как общие фразы, против которых, конечно, я выступать не могу”, — сказал в комментарии для “ДС” директор Института социально-экономической трансформации Илья Несходовский.

С другой стороны, если верить привлеченным к созданию “Стратегии-2030” экспертам “из 20 аналитических центров”, есть хорошие возможности. В результате запуска рынка земли за 10 лет украинский ВВП дополнительно получит до $85 млрд. Инвестиционный потенциал Украины оценивается в $63 млрд, поэтому создание благоприятного бизнес-климата и восстановление доверия к власти — ключевые инициативы, прописанные в Стратегии.

В числе других возможностей для роста Украины — более 12,1 тыс. разведанных месторождений полезных ископаемых, только треть (4,6 тыс.) из которых разрабатываются. Увеличение их добычи, по мысли авторов Стратегии, позволит создать основу для производства высокотехнологичной продукции с добавленной стоимостью.

Все это важно понимать для того, чтобы иметь возможность оценить: насколько реальны темпы (+7% ВВП ежегодно) и механизмы роста, прописанные в документе. Во вступлении к Стратегии ее авторы признают: “Если рост ВВП в Украине останется на нынешнем уровне, достижения текущего показателя ВВП на душу населения в Польше займет 50 лет, а в Германии — почти 100. Для того чтобы достичь европейского уровня благосостояния, необходимо заложить такие основы развития экономики, которые обеспечат по крайней мере полтора-два десятилетия ускоренного роста и позволят наверстать упущенное”.

Впрочем, от красиво поставленной задачи ВВП не вырастет. “ДС” в материале “Как у Шмыгаля удваивали ВВП и потеряли 12 млн украинцев” уже выяснила, что темпы роста ВВП, заложенные в Стратегии, основаны на ничем не подтвержденных оптимистичных прогнозах и не стыкуются с другим родственным показателем — ВВП на душу населения.

Разберемся подробнее, что же авторы документа прогнозируют и что предлагают делать.

Размытые цели

Всего в Стратегии перечислено 30 приоритетных векторов развития страны. Много говорится о том, что нужно создавать инклюзивные экономические институты, а основой развития называются верховенство права, дерегуляция и экономические свободы.

Однако когда дело доходит до конкретных показателей, которых страна должна достичь к 2030 г., они оказываются очень размытыми. Вот, например, когда говорится о международной экономической политике, предлагается сделать следующее:

• Модернизировать пограничную инфраструктуру и обеспечить эффективное таможенное регулирование.

• Повысить конкурентоспособность украинских товаров и услуг, создать положительный имидж и обеспечить активное участие украинского производителя на международных рынках.

• Обеспечить взаимовыгодную торговлю и расширить доступ к международным рынкам сбыта для украинских производителей.

• Ввести сбалансированную импортную политику с комплексной оценкой потенциального влияния, которая бы стимулировала инвестиционный, а не потребительский импорт.

Впрочем, отдельные четко прописанные показатели все же встречаются: например, обеспечить общий объем экспорта в размере $280-400 млрд к 2030 г., причем с долей товаров с высокой и средней добавленной стоимостью в экспорте — не менее 60%.

Доля малого и среднего бизнеса в экспорте должна возрасти до 40%, а доля инвестиционного импорта — до 30-40%. Бюджет на продвижение экспорта необходимо увеличить до размера 0,5-1% от ВВП и уменьшить время прохождения таможенных процедур к среднему европейскому показателю по Doing Business.

Также Украина должна будет на 100% выполнить пункт “Таможенные вопросы” Соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС и попасть в топ-30 в сфере международной торговли в рейтинге Doing Business.

“В этой стратегии нет показателей. Точнее, что-то есть, но очень мало о том, каких индикаторов в правительстве собираются достичь. Например, рост реального ВВП там указан в два раза, а сейчас 2021 г., то есть учитывая рост по 7% в год, можно достичь этих показателей, — сказал “ДС” Илья Несходовский. — Поэтому объективно оценивать, можно ли достичь заявленных целей, очень тяжело, потому что очень мало таких моментов”.

Четыре составляющих: в поисках конкретики

Стратегически документ состоит из четырех частей.

В первой собраны ответы разработчиков на стратегические вопросы. Там говорится о таких вещах, как таргетирование инфляции, среднесрочное бюджетное планирование, приватизация (ее обещают тотальную и масштабную), управление госсобственностью. А также — о верховенстве права, организации международной торговли и международных отношений, развитии сети торговых представительств по всему миру.

Во вторую часть Стратегии вошло все, что касается непосредственно конкуренции за капитал, внешние и внутренние инвестиции. Там констатируется известный, но не всегда очевидный факт: экономика Украины системно недофинансирована. За 30 лет набралось всего около $50 млрд прямых иностранных инвестиций (ПИИ), тогда как в Польше — около $240 млрд. Украина — крупная страна с немаленькой экономикой и инфраструктурой — получает всего около 0,1% от мирового объема ПИИ.

Также здесь перечислены те секторы, которые в Украине сейчас развиты слабо или неразвиты вовсе. И которые, соответственно, предстоит развить: фондовый рынок, система пенсионных накоплений, рынки страхования и небанковского финансирования. В этом же блоке — государственное инвестирование, вопросы важности проведения конкурсного отбора проектов, реализации среднесрочного инвестиционного планирования — более чем на год.

Но только переходим к решениям — так сразу появляются вопросы, вместо ответов. Вот, например, в сфере налогообложения.

“Я могу сказать про то, что в моих компетенциях: про фискальный сектор. Там нет перехода как такового на налог на выведенный капитал. То есть это не записано конкретно, есть пожелания перейти, — прокомментировал эту составляющую Илья Несходовский. — Мне бы хотелось, чтобы там были включены стратегические изменения состава налогообложения доходов физических лиц, но там этого нет. Очерчены проблемы, но нет для них решения. А оставшаяся часть — это все общие вопросы”.

В третьей части Стратегии описаны секторальные инициативы. Речь идет о развитии промышленности, машиностроения, добыче полезных ископаемых, развитии IT-сектора, креативных индустрий и туризма, агропромышленного комплекса. Это отрасли, которые платят львиную долю налогов и создают больше всего высокооплачиваемых рабочих мест. По мнению авторов документа, развитие этих отраслей сможет создать необходимые предпосылки для развития энергетики и транспортной инфраструктуры.

Наконец, четвертая составляющая Стратегии описывает наращивание человеческого капитала. По сути, именно этот пункт — через человеческое измерение — является ключевым. Как указывают авторы, при ВВП на уровне ниже $4 тыс. на душу населения у государства просто не будет денег на армию, медицину, образование. То есть развитие человеческого капитала возможно лишь при усилении экономики. Но и здесь недостаточно конкретики.

“Я все же не вижу обоснования, почему и за счет каких отраслей будет рост ВВП в два раза, или почему будет расти продуктивность труда, что конкретно будет сделано для этого. Это все-таки нужно понимать — куда в целом будут направлены усилия. Поэтому пока что я отношусь к этому документу скептично, — говорит Илья Несходовский. — Я хотел бы, чтобы в планах стояла уже разработка конкретных действий, понимания, какие конкретно будут реализованы шаги, чтобы достичь этих показателей. Именно на основании этого, соответственно, я буду делать выводы насчет того, насколько направление, которое избрано Кабмином, является конкретным и будет достижимым”.

Между АПК и индустриальным развитием

Невозможно построить богатую страну исключительно на сырьевой экономике. Поэтому агропромышленный блок Стратегии называется “АПК и пищевая промышленность”. Соответственно, речь в нем идет о том, что все процессы в сельском хозяйстве необходимо выводить в переработку для создания продуктов с высокой добавленной стоимостью. Блок Стратегии, посвященный инвестициям, в частности, как раз ориентирован на развитие в Украине перерабатывающих производств. При этом считается, что один только агропромышленный сектор потенциально в состоянии дать дополнительные $70 млрд к ВВП за десять лет.

А вот что касается развития тяжелой индустрии, то нет такого четкого видения, как в секторе АПК. Опять ключевая проблема — с конкретикой.

“В этой стратегии есть недочеты, которые в принципе, являются если не критическими, то решающими. Авторы пишут о деревообрабатывающей промышленности, о металлургической, о текстильной. О чем угодно, только не об автомобилестроении, — сказал “ДС” Павел Вернивский, экономист, внештатный консультант комитета Верховной Рады по экономическому развитию. — Потому что эту Стратегию писали наши специалисты. В большинстве случаев это люди, которые так или иначе связаны с украинской экономикой. И, соответственно, люди продвигают интересы предприятий, которые работают внутри этой украинской экономики. У нас, к сожалению, нет больших предприятий сейчас в секторе автомобильной промышленности. У нас фактически она отсутствует”.

Кроме того, открытый вопрос, готовы ли чиновники претворять в жизнь стратегические инициативы.

“Если мы посмотрим на структуру украинского экспорта, то видим, что он больше сырьевой, мы становимся сырьевым придатком для глобальной экономики. Соответственно, мы реализуем чужую Стратегию, а не свою. Важно понимать, что чиновники сами не готовы брать на себя амбициозные цели и планы, — сказал “ДС” Анатолий Амелин, директор экономических программ Украинского института будущего. — Тем не менее, документ имеет очень много хороших правильных инициатив, реализация которых опять-таки будет зависеть от чиновников. Такие, например, как амнистия капитала, пенсионная реформа, дальнейшее развитие энергетического сектора Украины, развитие транспортной инфраструктуры, включение Украины в международные транзитные коридоры, развитие сектора продовольствия с углублением переработки продукции”.

По мнению эксперта, следующим шагом должна стать разработка программ по выполнению этих инициатив: обновление программы Кабмина и секторальных Стратегий. Более того, Анатолий Амелин считает, что этот документ еще недостаточно амбициозный. Он предусматривает к 2030 г. ВВП около $450 млрд, при том что у нас сегодня где-то $150 млрд. То есть трехкратный рост номинального и двукратный рост реального ВВП.

В то время как в Польше ВВП будет примерно под триллион долларов. “То есть, мы, в принципе, Польшу не догоним. И в данном случае здесь мне не хватает в нем амбициозности, мне не хватает в нем больших стимулов для инвесторов, — говорит директор экономических программ Украинского института будущего. — КPI по инвестициям, который содержится в этой Стратегии, появляется только с 2025 г., где указано, что мы должны привлекать в год не менее $15 млрд… До 2025 г. непонятно, сколько мы должны привлекать инвестиций, соответственно, мы не можем контролировать действия власти, проверять, насколько эффективно они сработали”.

Другие эксперты, наоборот, настроены скептически относительно возможностей Украины.

“Мы не сможем нарастить экспорт до $150 млрд. Если честно, то я не понимаю, за счет чего они хотят этот экспорт нарастить. Будем говорить конкретно про металлургическую отрасль. Нигде в мире металлургическая отрасль не выступала драйвером, — говорит Павел Вернивский. — Если взять Китай или США, везде металлургическая отрасль работает на удовлетворение потребности внутреннего рынка, а экспорт занимает только небольшую часть. У нас же, наоборот, экспорт металлургии кратно превышает внутреннее потребление, потребности внутреннего рынка небольшие. А вот Китай производит половину мировой стали. Но при этом ту половину, которую он производит, он потребляет сам. Это его внутреннее потребление, где-то около 950 млн т. Так же с американцами. Америка потребляет значительную часть производимой стали внутри страны. Металлургическое производство должно быть частью внутренней экономики. А у нас, к сожалению, нет этого конечного производства, которое могло бы стать потребителем металлургической продукции”.

Стратегия есть, перспектива — под вопросом

“С одной стороны, хорошо, что Стратегия есть. Такой документ необходим. Другой вопрос, как он будет имплементироваться, потому что у нас проблемы возникают как раз в процессе воплощения в жизнь, — резюмировал обсуждение “Стратегии-2030” Павел Вернивский. — Вообще, в Стратегии есть очень много полезных и интересных инструментов, много разных, довольно полезных инициатив. Другой вопрос, что все это опять же упирается в имплементацию: кто будет этим заниматься, какая зона ответственности у каждого, какие полномочия, как это будет прописано, в каких KPI, как это будет контролироваться, например, если поменяется правительство, где гарантии того, что эта Стратегия будет взята новым правительством на вооружение. Я не то чтобы скептически настроен, но в какой-то степени сомневаюсь, что эта Стратегия будет реализована”.

Действительно, какие есть гарантии того, что когда сменится правительство, новый Кабмин не начнет писать свою концепцию? “В Украине гарантий подобного рода никто дать не может. С точки зрения правильности процесса, как, например, это сделала Польша, необходимо такие документы утверждать парламентом, — считает Анатолий Амелин. — Чтобы, назначая Кабмин, парламент требовал исполнения утвержденной программы. Например, в Польше принятая в 2013 г. стратегия до 2030 г. привела к тому, что каждый новый Кабмин, который сменяет предыдущий, утверждает новую пятилетнюю программу в рамках этой долгосрочной стратегии. Это системная политика. Поэтому здесь важно, чтобы украинский парламент занял лидирующую роль. Тогда мы будем защищены от изменения политики Кабмина вследствие его смены”.

Денис ЛАВНИКЕВИЧ