Валютные качели в исполнении Нацбанка

Начиная с июля, на валютном рынке Украины наблюдается любопытный феномен — на стыке месяцев происходит укрепление гривни против доллара и евро. При этом в иное время курс иностранной валюты ощутимо взлетал. Но затем хоть и не столь резко, но падал. Пусть и не к прежним величинам, но все же останавливался относительно недалеко от них (эдакий пилообразный график с повышательным для инвалюты трендом). И все это — без сколько-нибудь внятных причин. Но это всего лишь на первый взгляд. Объяснений подобному явлению несколько.

Во-первых, конец месяца традиционно является временем закрытия всевозможных обязательств, транзакции по которым по укоренившейся благодаря действующему законодательству причине осуществляются в гривне. Следовательно, появляется оперативный дефицит именно национальной валюты, в которую банкиры и предприниматели вынуждены превращать доллары, евро, фунты, рубли и т. д. Особенно обостряется данная проблема в конце квартала, что мы с вами имели счастье лицезреть, например, в конце сентября, когда формировались квартальные балансы. В результате гривня отыграла несколько процентов от ранее совершенного ею падения. Конкретно в сентябре ситуация усилилась тем, что банки с иностранным капиталом по требованию НБУ были вынуждены заканчивать “переформатирование” валютных резервов, сформированных под кредиты, номинированные в инвалюте. Для этого банковские учреждения продавали доллары и евро.

Во-вторых, немалую активность на рынке проявляет и Национальный банк. В плане абсорбирования ликвидности. Чем иным можно объяснить снижение остатков средств коммерческих банков на корсчетах в НБУ с 24 млрд. грн. до 16 млрд. грн. (то бишь — в 1,5 раза)? Как валютному рынку было не отреагировать на такое? Вот и нашел объяснение наш своеобразный феномен. Но зачем это было нужно Национальному банку — кто знает?

Если с первых дней месяца и по его середину НБУ регулярно и систематически “накачивал” рынок ликвидностью, то с 25 числа и по начало месяца он столь же активно изымал гривневую ликвидность. Это сразу же находило отражение на валютном рынке: доллар в конце каждого месяца падал, падал и падал. Что, учитывая этот факт, прямо скажем, неудивительно. А в конце первого месяца осени на усилия НБУ наложились массированные вынужденные продажи валюты, проводимые банками с иностранным капиталом.

Итак, уже пару недель Нацбанк усиленно “гонит” курс доллара вниз. То есть у НБУ появилось своего рода “окно возможностей” для игры на понижение доллара. Зачем Нацбанк это делает? Ведь еще осенью прошлого года и зимой этого года он судорожно “нафаршировывал” банковскую систему страны — сугубо для того, чтобы, получив от него гривни, банки купили на них у НБУ доллары и евро. При этом Нацбанк сейчас мог бы достичь снижения курса инвалюты куда проще — массированно продав на рынке несколько сотен миллионов долларов из своих валютных запасов. Но он покупает медленно дешевеющую валюту, что видно из определенного роста валютных резервов.

Зададимся простым вопросом: зачем Нацбанк выкачивает с рынка гривневую ликвидность, лишая таковой банковскую систему, которая вынуждена уменьшать (скорее даже — вовсе прекращать) кредитование, а значит, снижать доступность кредита для испытывающей кризис экономики, что в итоге выливается в ухудшение состояния финансовой системы Украины? Сам НБУ заметной выгоды не получит: принципиально масштабного пополнения международных резервов не будет, разве что — за счет кредитов от МВФ.

Американцы в таком случае говорят: если зверь выглядит, как собака, лает, как собака и кусает, как собака, то, скорее всего, этот зверь и есть собака. Так что ответ прост: Нацбанк Украины желает понизить курс доллара без продажи этой валюты из резервов. Более того, он стремится это сделать, наоборот, покупая доллар в резервы. Значит, НБУ предполагает, что в недалеком будущем доллар снова подорожает. При этом понять Нацбанк несложно — с учетом ограничений, наложенных на его “валютно-интервенционную” активность меморандумом о сотрудничестве Украины и МВФ, на три оставшихся месяца года он имеет возможность потратить немногим более 1 млрд. долларов для поддержки курса гривни. Следовательно, с одной стороны, надо использовать любую возможность для укрепления гривни без расходования ЗВР. А с другой стороны, необходимо стараться пополнить золотовалютные резервы, причем желательно купить доллары и евро подешевле.

Так зачем же Нацбанк давит на доллар, ухудшая состояние экономики, бюджета, торгового и платежного балансов — с пониманием того, что в ближайшие месяцы курс доллара должен “отрасти” обратно, а то и выше? Ответ, если пользоваться все той же американской “собакой”, прост. Нацбанк хочет, чтобы кто-то “сбросил” очень большой объем валюты. Банки? Так они себе купили валюты ровно столько, сколько надо для выравнивания сальдо валютных активов-пассивов. Экспортеры? Так ведь без введения обязательной продажи части валютной выручки их не заставить сделать этот опрометчивый шаг. Так кто же тогда объект атаки НБУ? Валютные спекулянты из числа банков с совокупной позицией максимум десяток-другой миллионов долларов, предприятия или все же население с его $35—40 млрд. (по крайней мере, эту сумму приводят в СМИ)?

Ответ, думаю, ясен. Нацбанк, используя представившуюся возможность, атакует население с тем, чтобы оно продало часть купленной ранее валюты, увеличив ЗВР НБУ и валютные активы банков. А кто из крупных банков имеет серьезное превышение валютных активов над пассивами? Правда, интересный вопрос?!

Впрочем, у проблемы курсообразования есть и другая сторона медали, которая автору представляется куда более важной. Дело в том, что курс гривни к иностранным валютам это не просто некий специфический индикатор, а механизм влияния на экономику. У автора складывается устойчивое ощущение, что об этом в НБУ и правительствах (разных созывов) давно и напрочь забыли. Именно этим и можно объяснить длительную стабильность гривни, а потом и ее ревальвацию в первой половине 2008 года, для чего не было никаких разумных оснований. То, что подобная политика рано или поздно приведет отечественных производителей к кризису, стало ясно давно. Оставалось только ждать, когда и как он произойдет.

Осенью 2008 года в Украине произошло резкое сокращение промышленного производства, а причиной этого послужил не пресловутый мировой финансовый кризис, а совокупность факторов. Главный из них — “инфляция издержек” на протяжении последних четырех лет, вытеснение импортом отечественных производителей с внутреннего рынка и в качестве детонатора — изъятие Нацбанком весной—летом 2008 года из денежного оборота порядка 20 млрд. грн.

Остановимся на этом более подробно. По целому ряду важнейших секторов экономики Украина сильно зависит от импорта. В том числе это продовольствие, технологическое оборудование, электроника, химия и др. Можно назвать и ряд традиционных украинских машиностроительных отраслей, где к августу 2008 года импорт либо вплотную подошел к объемам отечественного производства, либо превысил их. Это электродвигателестроение, производство насосов, станков, подшипников и некоторые другие отрасли.

При этом на протяжении нескольких лет предметом гордости наших чиновников было увеличение положительного сальдо торгового баланса. Мы видим, что после 1998 года ввоз импортных товаров в Украину снизился, что стимулировало отечественную промышленность к импортозамещению. Но начиная с 2004 года прирост импорта начал опережать экспортный прирост. И это несмотря на то, что рост цен в сырьевом секторе (основная составляющая украинского экспорта) составил 150—200%, а цены на большую часть импортируемых товаров не изменились. То есть прирост экспорта шел за счет роста цен, а импорта — за счет увеличения физического объема ввозимой продукции.
Будет несправедливо, если мы не упомянем и такие факторы, как увеличение ставки кредитования и отказ многих банков от кредитования отечественной промышленности, что произошло осенью 2008 года. Многие банки просто потребовали у предприятий досрочно вернуть кредиты, таким образом, в одночасье лишив их оборотных средств (кстати, мотивы подобных действий банков понять несложно). Конечно, мировой кризис также внес свою лепту в сокращение отечественного производства, лишив ряд украинских предприятий части экспортной выручки, но все-таки его влияние по сравнению с проводимой на протяжении нескольких лет ошибочной монетарной и валютной политикой второстепенно.

Поскольку внутренние причины кризиса не заметны так хорошо, как внешние, очень многие задавались вопросом: цена на продукцию черной металлургии вернулась к уровню 2005 года, но ведь в 2005-м никакого кризиса не было. Откуда же он мог взяться? Все дело в том, что за это время материалы и комплектующие для производимой в Украине львиной доли продукции подорожали значительно сильнее, нежели сама продукция (понятно, что речь идет не о продукции сырьевого сектора). А к тому же дважды (в 2005-м и в 2008-м) укрепилась гривня. То есть за этот период в отечественной экономике создавались благоприятные условия для импорта, а прибыль обрабатывающей промышленности перераспределялась в пользу сырьевого сектора украинской промышленности.

Причины украинского кризиса 2008—2009 годов лежат внутри отечественной экономики, внутри валютной и монетарной политики и не столь уж сильно зависят от мирового финансового кризиса. Надо признать, что вся валютная и монетарная политика за последние 4—5 лет была направлена на стимулирование импорта и создание невыгодных условий для отечественного производителя. Основной причиной резкого спада промышленного производства стала попытка отечественных монетарных властей строго следовать либеральным догмам, не отходя от них ни на йоту. А именно: ограничение денежной массы, которое лишает экономику оборотных средств под предлогом борьбы с инфляцией; изъятие денег из реального сектора в пользу сектора финансового; чрезмерное укрепление гривни.

Дальнейшее развитие кризиса отразится на украинской экономике гораздо хуже, чем на западной, как в силу ее слабости, так и в силу неправильной политики со стороны государства. И кризис в экономике Украины будет развиваться по двум возможным сценариям. Благоприятный сценарий связан с конъюнктурой внешних сырьевых рынков: если цены на металлы будут расти, то властям удастся остановить падение экономики доходами от экспорта. Второй сценарий — полная противоположность первому. Но самое печальное — что ничего от нас не зависит!

Украинские монетарные власти в 2008 году довели курс доллара до 4,5 гривни, поставив отечественную промышленность на грань выживания. Кризис осени 2008 года вынудил Нацбанк и Минфин поднять его до отметки 8—8,5 гривни, но этого недостаточно, чтобы создать благоприятные условия для украинского производителя. Поэтому, независимо от тактических факторов, приведенных в первой части настоящей статьи, целесообразность в плавной (но желательно — управляемой) девальвации гривни существует. Предлагаю из этого и исходить при прогнозах курса гривни.

Вячеслав БУТКО