В Украине введут налог на прошлое

 Пересмотр итогов приватизации 90-х активно продвигает в РФ Владимир Путин. Исходя из наших реалий понятно, что власть уже в ближайшее время возьмет на вооружение российский опыт.

Однако чтобы воплотить эту идею в жизнь, нашим властям придется придать происходящему хотя бы видимость законности. “Теоретические основания для изъятия приватизированных ранее активов есть. Наиболее распространенным и едва ли не единственным способом является признание через суд определенного этапа процесса приватизации незаконным. Суд также может удовлетворить исковое требование на основании занижения стоимости активов, выставленных в свое время на приватизацию”, — говорит Николай Войтович, адвокат АФ “Грамацкий и партнеры”. С учетом того, как проводилось до сих пор разгосударствление в нашей стране, силовикам не составит особого труда “накопать” нарушения при приватизации любого актива. Более того, несмотря на отсутствие специальных законов о реприватизации, действующее законодательство дает достаточно возможностей, чтобы “исправить” приватизационные недочеты. “Одним из оснований для расторжения договора является неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств покупателем относительно основных направлений развития и функционирования приватизированного объекта”, — рассказала “Комментариям” Наталья Рачок, юрисконсульт ЮК “Алексеев, Боярчуков и партнеры”.

Тем не менее отобрать приватизированные активы у их нынешних собственников будет не так-то просто. “В соответствии с Гражданским кодексом, если лицо является добросовестным владельцем более пяти лет в отношении движимого имущества и десяти — недвижимого, оно может быть признано собственником этого имущества в силу давности владения. Приватизированное много лет назад имущество могло перепродаваться. И предъявлять претензии новому собственнику, который не был участником приватизации, нет оснований. К тому же, само имущество могло быть изменено или перестало существовать в том виде, в котором было приватизировано. Поэтому возвратить его в государственную собственность не представляется возможным”, — считает Александр Минин, старший партнер КМ “Партнеры”. И, наконец, большинство приватизированных активов переведены в собственность компаний-нерезидентов. Будучи объектом иностранного инвестирования, на них распространяются дополнительные гарантии, в том числе запрет на национализацию (ст. 397 Хозяйственного кодекса Украины). К тому же на споры по таким активам распространяются юрисдикции международных институций, пристально следящих за соблюдением прав инвесторов.

Куда реальнее полностью наследовать российский пример: переоценить ранее приватизированные объекты, заставив собственников доплатить за купленные по заниженной стоимости предприятия. “Возможность введения на законодательном уровне каких-либо специальных платежей, которые будут разработаны под определенную отрасль или же направление, вполне реальна. По такому принципу в 1999 году для пользователей недр были введены ставки сбора за геологоразведочные работы. Этот сбор пытались доначислить компаниям, которые провели разведку месторождений до принятия инструкции ГНАУ, определившей порядок уплаты этого платежа. Но тогда доначисленные суммы удавалось оспорить ввиду отсутствия специального закона”, — объяснил “Комментариям” Михаил Можаев, управляющий партнер ЮФ “Можаев и Партнеры”.

К слову, дав старт переоценке проданных госактивов, власть сможет не только “наказать рублем” неугодных олигархов, но и отправить на нары (либо просто потаскать по судам) новую партию оппонентов, принимавших участие в приватизационных процессах. При этом можно не сомневаться, что под раздачу попадут не только миллиардеры и мультимиллионеры, но и те, кого пока еще считают собственниками среднего бизнеса. Ведь согласно законодательству (которое в этой части осталось неизменным) начальную стоимость объектов приватизации определяет специальный орган исполнительной власти (в зависимости от “прописки” выставляемого на продажу объекта). Следовательно, нести ответственность за неправильно проведенную оценку должны уполномоченные лица этого органа, которые утверждали начальную стоимость активов. “Поскольку занижение стоимости объектов приватизации осуществлялось путем разного рода махинаций, подделывания документов, подкупа и т.п., такие действия имеют признаки преступлений и попадают под статьи Уголовного кодекса. Однако в большинстве случаев наказать по таким делам будет невозможно за истечением срока давности”, — резюмирует Николай Войтович.

Справка “Комментариев”: как это происходит в России и мире

В начале февраля, выступая на съезде Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП), премьер-министр и кандидат в президенты Владимир Путин заявил о намерении обложить налогом “нечестную приватизацию” и “всякие аукционы”. Эту идею тут же поддержала российская Счетная палата (СП). Тем более что все изъяны продажи госактивов в 90-е СП собрала в увесистый отчет еще в 2003 году. “В принципе, можно посчитать разницу в цене тех активов, за которую они приобретались в 90-х годах и что они стоили на самом деле. Если в этом есть необходимость, можно решать вопрос через судебные процедуры, подключить независимые органы финансового контроля”, — заявил ее глава Сергей Степашин. После проведения переоценки разгосударствленных активов российские власти обещают рассчитать размер разового платежа, который придется внести нынешним их владельцам.

Один из самых ярких предвыборных ходов Владимира Путина был рассчитан абсолютно верно. По данным социологического опроса “Левада-центра”, проведенного в конце прошлого года, только 16% россиян выразили доверие крупному бизнесу. Заявление российского премьера возымело ощутимый эффект: по словам Степашина, некоторые крупные бизнесмены уже поддержали идею подобных выплат. Что может оказаться весьма кстати для российского бюджета, который в январе нынешнего года впервые за последние десять лет ушел в дефицит на 0,5%. В российских бизнес-кругах по-прежнему надеются, что идея с переоценкой приватизированных активов канет в Лету сразу же по окончании выборов, но, чтобы перестраховаться, активно обсуждают возможность “самообложения”. Например, в виде создания и финансирования специальных фондов, средства из которых могут идти на финансирование глобальных социальных проектов.

Собственно, с предложением доплатить к бизнесу обращались не только на постсоветском пространстве. К примеру, в 1997 году, придя к власти в Великобритании, лейбористское правительство Тони Блэра почти сразу внесло в парламент закон о налоге на непредвиденные доходы. Он должен был компенсировать потери казны от приватизации по “заниженным” ценам, проведенной консервативными правительствами Маргарет Тэтчер и Джона Мейджора. Ставку рассчитали, исходя из разницы между стоимостью компании по состоянию на момент продажи и средней прибылью в первые четыре года после приватизации, умноженной на девять, — такой разработчики закона посчитали формулу справедливой цены. От налога государство тогда получило 5,2 млрд. фунтов.

Не чужды подобные схемы быстрого наполнения казны и украинским чиновникам. Идея дооценки незаконно проданного госимущества (имеется в виду заниженная цена проданных предприятий) принадлежит еще правительству Юлии Тимошенко 2005 года. Годом позднее ее неоднократно озвучивал и тогдашний премьер Виктор Янукович, желавший довести до конца планы подписания мировых соглашений с собственниками недооцененных при приватизации предприятий в обмен на доплату государству. “Освежить” эти планы могут и сейчас. Но, в отличие от цивилизованных стран, где подобные разовые платежи должны были внести все собственники предприятий, которые государство посчитало недооцененными, в наших реалиях мзду придется платить лишь неугодным олигархам.

Татьяна СМЕТАНИНА