Туман рассеется не скоро

— Будут ли всё-таки досрочные выборы — парламентские или президентские?

— Безусловно. Если в условиях кризиса дотянем до плановых выборов президента, то за ними последуют досрочные парламентские выборы. Их инициирует тот, кто станет главой страны, чтобы закрепить свою победу. Если нынешним оппонентам Виктора Ющенко из правительства удастся организовать парламентские выборы до президентских, они пройдут под знаком критики главы государства. Если его противники смогут через угрозу импичмента создать условия для досрочного избрания президента, то все кандидаты на этот пост тут же начнут готовить свои политические силы к выборам в Верховную Раду, потому что им нужна законодательная поддержка собственных инициатив. Вопрос реформы власти решится либо в ходе избирательной кампании, либо сразу после нее. Но поскольку элиты, находясь в конфликте, не могут вести об этом диалог до выборов, то можно ожидать и нестандартных ходов, например, референдума.

— Повлияют ли итоги президентских выборов на ход конституционной реформы?

— Независимо от того, кто победит, Украина рано или поздно превратится в парламентскую республику. Глава государства постепенно и неизбежно лишится административных рычагов управления и превратится в фигуру представительскую, в гаранта Конституции и законности. Но останется сильным. Сила его в том, что он перестанет конкурировать с премьер-министром за административное управление. Зато у него появятся инструменты контроля других ветвей власти через правовые механизмы. Когда в 2004 году по требованию “Нашей Украины” за президентом оставили некоторые административные функции в исполнительной вертикали, все преобразования оказались бессмысленными.

В будущей системе власти Украины идеальный президент — это дипломат, да еще и с хорошим юридическим образованием, но не финансист и тем более не технократ-хозяйственник. Канцлер должен быть сильным политиком, реформатором, который управляет экономикой. Для Юлии Тимошенко как раз ближе всего этот пост: у нее хорошие менеджерские способности и достаточно гибкое экономическое мышление. Правда, есть одна проблема: она не реформатор, а распорядитель. Вторым человеком в государстве при такой модели становится спикер. Он должен быть политиком-дипломатом.

— А если Тимошенко станет президентом, захочет ли она урезать свои полномочия?

— Лозунг о народном премьер-министре (канцлере), с которым БЮТ шел на выборы в 2006 году, — самый понятный для Тимошенко. Она осознала, что полноценная власть обеспечивается стройной исполнительной вертикалью, контролем государственно-корпоративного сектора и управляемым большинством в парламенте. Уже сейчас сам по себе пост президента — спорный бонус. Бороться за него, чтобы затем всю каденцию выбивать властные полномочия, — задача сложная и очень вредная для имиджа. Если до президентских выборов не будет изменений в Конституции, то Тимошенко пойдет на них. Но для нее этот пост может быть интересен на одну каденцию — как тактический ход в борьбе за реальную власть.

Пять групп протестующих

— Может ли социально-экономический кризис привести к социальным потрясениям и полной смене системы власти?

— Здесь надо ответить на вопрос, есть ли в обществе запрос на дальнейшую приватизацию и невмешательство государства в экономику. На конец 2008 года общество было заряжено популистскими заявлениями всех политиков о том, что только сильное государство поможет каждому. Патернализм эффективен, когда есть стабильный доход. В Украине патернализм жил до тех пор, пока было что распределять. Сейчас этот ресурс исчез, и следствием этого станет нарастание социального протеста, который сформируется в несколько этапов.

Сначала это будут фрагментарные акции, потому что работает закон неравномерности развития. В отрасли закрываются не все, а отдельные предприятия: один банк или завод лёг, другой — еще держится. Такая тенденция уже есть (первые локальные конфликты на предприятиях Львова, Харькова, Херсона), и продлится она примерно до лета. Причина протестов приземленная: люди хотят, чтобы предприятие возобновило работу или им выплатили зарплату. Первые протестующие — это индустриальные рабочие, менее значимые для хозяина. Сокращения идут не тотально, они касаются только тех профессий, представителей которых легко набрать на улице, а костяк рабочего коллектива сохраняется.

Пока мы не наблюдаем протестного движения снизу, как это было в случае с шахтерами в 90-е. Но когда страна достигнет дна (по утверждению экономистов, в четвертом квартале) и окажется, что весь трудовой коллектив пострадал, тогда разрозненные локальные недовольства перерастут в действенные. Но это уже будет другой этап.

Вторую группу я называю внутренними гастарбайтерами. Это в основном молодые провинциалы, приехавшие работать в крупные города: строители, разнорабочие, водители. Это очень большая армия людей, как правило, со средним образованием, выживавших за счет возможностей, которые давал экономический рост.

— Они будут более активны, ведь других возможностей выжить в условиях кризиса у них не появится?

— В городах многие люди остаются без работы, жилья, которое они снимали. Но им и нет смысла возвращаться в провинцию, где и раньше не было возможности трудоустроиться. Они будут социально более активны и даже агрессивны, но так как эта группа совсем разорвана (их трудовые коллективы — временные), то они станут самым удобным материалом для манипуляции и гумусом для политических провокаций. Более того, такая категория послужит почвой для возможной криминализации, о чем сейчас заговорили наши милиционеры.

Третья группа — городские пенсионеры, которые живут на свою пенсию и еще какую-то минимальную денежную помощь. Они могут столкнуться даже с голодом. Эта категория людей тоже станет хорошим материалом для разнообразных организованных акций. Поскольку критическая масса недовольных будет расти, то недалеко и до огромных организованных митингов с флагами.

Еще одна группа — это внешние гастарбайтеры. Их массовое возвращение домой начнется во втором квартале, так как в западных странах в первом квартале публикуется годовая отчетность и проводится бизнес-планирование на новый год (и в корпорациях, и в домашних хозяйствах), и может стать ясно, что украинские заробитчане — лишние. Особенность таких людей в том, что у большинства из них есть профессия. Они привыкли, что их занятие (кухарка, сиделка или строитель) приносит стабильный доход. Однако к приезду гастарбайтеров страна не готова: не созданы стимулы для малого бизнеса, нет государственной кредитной поддержки, и когда закончатся заработанные в Европе деньги, внешние гастарбайтеры включатся в разные протесты по всем направлениям — от социалки до центральной политики. Поскольку эти люди экономически активны, они будут активными и политически. И уже не просто ограничатся плакатами, а проявят индивидуальную протестную деятельность, поэтому станут авангардом для тех политиков, которые захотят пробиться к власти через улицу.

И последняя группа недовольных — это слой офисных работников с достаточно высоким по среднестатистическим меркам доходом. Такие люди привыкли к стабильности, подсели на потребительские иглы, они экономически грамотны, работали с финансовыми институтами (страхование и банковский бизнес). И в один момент они оказываются без работы…

— И как они будут реагировать на резкое изменение жизненных условий?

— Такие люди очень меркантильны в политических взглядах, но и склонны к самоорганизации, поэтому станут ресурсом для развития третьего сектора — общества защиты от кредиторов, невозвращения депозитов и так далее. Эта категория людей сформирует запрос и на экономические реформы, поскольку хочет, чтобы после кризиса вернулись утерянные экономические возможности: доходная профессия, контракт с работодателем, современные банки, кредиты, страховки, путешествия.

Все пять групп станут драйверами социальных протестов. Объективные предпосылки уже есть, но из-за неравномерности кризисных процессов по всей экономике они будут нарастать постепенно в течение года.

Развитие сменилось выживанием

— Вы говорили о разных этапах проявления социального протеста…

— После осознания, что жизнь меняется, придет следующий этап — выживание. Вчера компании договорились о совместном проекте или совместном инвестировании. Потом оказалось, что одна из них — банкрот, а вторая выживает, но у обеих есть взаимные обязательства. И тогда твой партнер начинает выживать за счет тебя. Вот почему некоторые бизнесмены опять готовы идти работать в правительство: бюджетные деньги и нормативное управление нужны им для удержания своих компаний.

Когда ты пытаешься выжить любой ценой, это уже состояние протеста. Твоему личному интересу и интересу твоих близких что-то угрожает, и человек включается в активное действие. Если оно оказывается продуктивным, то всё может закончиться на этом этапе. К примеру, шахтерские забастовки 1993 года, когда их участники добились результата и страна сохранилась. Хотя радикализация была такой, что одним из популярных лозунгов тогда стал призыв объединиться с Россией.

Но когда протест безрезультатный, возникает опасная социальная фаза. Это третий этап. То, что Питирим Сорокин определял как начало работы инстинктов революции, — поиск способов изменить среду. В политике — это перепроектирование страны, когда люди готовы принять другую систему ценностей. Например, частная собственность себя не оправдала, тогда возвращаемся к коллективной, или если Киев не способен управлять — пусть решают в Москве либо Брюсселе.

И здесь, на четвертом этапе, возникает запрос на контрэлиту, то есть на тех, кто предложит по-другому организовать страну. Как только появляется этот запрос, наступает самый опасный этап для любой социальной системы. Государство может быть расколото. В Украине еще не было контрэлиты, и мы не сталкивались с бессистемной радикальной силой.

— Что может сдерживать консолидированный протест всех социальных групп?

— Традиционный консерватизм украинцев, отсутствие опыта конфликта. А еще — неудачный опыт соотечественников в отстаивании своих прав. Это акции 1993, 1994 и 2004 годов. Люди разуверились в своих силах, особенно за годы после выборов президента в 2004-м, когда протестные выступления уже стали буднями, а в конечном итоге ни к чему не привели. Эти два момента будут сдерживать рост социальной напряженности. Досрочные выборы и связанные с ними ожидания перемен к лучшему могут оттянуть радикализацию общественного возмущения.

Однако бесконечно это продолжаться не может. Запрос на сильную эффективную власть нынешние лидеры удовлетворить не в состоянии. Виктор Ющенко уже показал себя слабым, зависимым от окружения президентом. Юлия Тимошенко способна принимать решения. Но она не в состоянии выстраивать долгосрочную стратегию. А хороший тактик, не умеющий стратегически мыслить, может оказаться частью чужой большой стратегии. Виктор Янукович обременен слишком большими обязательствами перед поддерживающими его финансово-промышленными группами.

Ввязаться в эту схватку новичкам пока тяжеловато. Рост личной популярности — еще не гарантия политического успеха. Словом, новый период политических выборов, в который вступает Украина, ясности не внесет. И есть реальная угроза, что экономический кризис перерастет в кризис системный.

Ирина ГАСАНОВА