“Троянский конь” от независимого эксперта

С большим сожалением прочитал статью Анатолия Павленко “Плач Ярославны, или Украинский язык способен себя самостоятельно защитить” (“День”, № 100). Там много правильных утверждений о нынешнем тяжелом положении украинского языка в Украине. Но как это часто бывает у наших соотечественников с претензией на интеллектуальность, из правильных посылок делаются в корне неправильные выводы. Вот, например, такой: “Лозунгами и принуждениями сделать украинский язык единственным и востребованным в Украине невозможно”. Во-первых, зачем единственным? В современном мировом лингвистическом Вавилоне это явно нереалистическая цель. В Украине украинский язык должен бать не единственным, но доминирующим, господствующим, основным. Конечно, это не делается лозунгами, но и они важны, когда за ними видны конкретные административные усилия. Чрезвычайно характерным выступает этот панический страх украинских либералов перед любым принуждением. Если они хотят жить без принуждения, то должны научиться жить без государства. Правда, тогда функцию принуждения возьмут на себя отдельные до зубов вооруженные индивиды, как, например, это было в спонтанном государстве великого антигосударственника-анархиста Нестора Махно. Там Нестор Иванович решал спорные проблемы на месте, без бюрократии, но с помощью “маузера” и упрощенной судебной процедуры, упрощенной до предела. А всякое нормальное государство осуществляет организованное принуждение в интересах общества или, по крайней мере, большинства такового. Государство обладает мощным аппаратом принуждения. Оно, в частности, принуждает граждан платить налоги, исполнять законы, нести повинности и наказывает тех, кто этого делать не хочет. В том числе принуждает к использованию государственного языка. Разумеется, во Франции человека, не выучившего французский язык, в тюрьму не посадят, но на работу не возьмут, в политику не пустят, а в бюрократической структуре его обращения на ином языке проигнорируют. А это и есть принуждение. Никто не позволит во французском университете вводить иной язык обучения, кроме французского. В США официально государственного языка нет, поскольку формально в Конституции он не прописан, лишь в последнее время стали говорить о необходимости формализации. Но попробуйте в США сделать карьеру без английского. Сами обстоятельства являются тут принудительными.

Специфика же Украины в том, что в течение 20 лет у нас в языковой сфере не было ни малейшего принуждения, а господствовала столь милая сердцу г-на Павленко добровольность. У нас можно получить гражданство, не зная украинского языка, и можно стать главой правительства, не будучи в состоянии связать на украинском несколько слов. В соседней России, которая постоянно учит нас демократии и правам человека, даже таджик из кишлака, чтобы получить метлу и лопату для работы в московском ЖЭКе, должен сдать экзамен по русскому языку. По крайней мере, российский закон этого требует. Так что без принуждения может быть только то, что мы имеем: полная деградация государственного языка и его капитуляция перед языком соседней страны, выступающим орудием ассимиляции и политического давления. Между тем само понятие “государственный” означает обязательный, и в первую очередь для чиновников, политиков, публичных людей. В госаппарате вообще никаких уговоров быть не должно, только жесткое принуждение, как в армии, где командир не должен никого уговаривать, а только давать команды.

К великому сожалению, ни Кравчук, ни Кучма, ни Ющенко (о нынешнем и не говорю) не проводили никакой вменяемой и последовательной государственной языковой политики. Ее просто не было. У нас и сейчас нет никакого государственного органа, который бы отвечал за украинский язык в его конституционном статусе. А что касается добровольности, то гарантирую г-ну Павленко, что если КаКа (закон Колесниченко-Кивалова) победит, то мы столкнемся с весьма брутальным административным принуждением к русскоязычности. Ситуация простая — либо в украинском государстве будут жестко требовать знания украинского языка, либо другого. Кто не хочет законно и справедливо принуждать, сам будет незаконно и несправедливо принужден. Если не хочешь быть молотом, неизбежно станешь наковальней. Требование к жителю Российской Федерации владеть украинским языком является антизаконным и несправедливым. Но подобное требование к гражданину Украины — совершенно естественно и правомерно.

У тех, кто станет воплощать в жизнь закон Кивалова-Колесниченко, никаких терзаний по поводу принуждения, как у Анатолия Павленко, не будет. Государство, если оно жизнеспособно и выражает интересы своей нации, если оно не обречено на гибель, есть жесткая структура, а не тот малороссийский “кисель”, одним из апологетов которого выступает мой уважаемый оппонент. Любопытно, что сам Анатолий Павленко в позитивных тонах описывает языковое принуждение в соседней Польше и даже в какой-то мере к таковому призывает, но поразительным образом совмещает этот дискурс с общелиберальным неприятием этого самого принуждения...

Но более всего поражает лихой и безответственный призыв оппонента перевести украинский язык с кириллицы на латинскую графику. А не мешало бы подумать о национально-культурных и исторических последствиях... Итак, пишем по-украински латинскими буквами. Прекрасно. Оригинально. Круто. Но все культурное наследие Киевской Руси, казачьей Украины, ХІХ и ХХ вв. сразу же окажется не нашим. Ну мы же все прекрасно понимаем, кому оно отойдет...

“Слово о Законе и Благодати” митрополита Иллариона, “Поучение детям” Владимира Мономаха, “Слово о полку Игореве” и множество других текстов древней украинской литературы, литература Острожско-Могилянского периода, казачьи летописи и прочее, прочее, прочее написаны кириллицей. Возникнет немедленно вопрос: а какое отношение ко всему этому имеет народ, ныне живущий в Украине, но пишущий латиницей? Латинизация украинского языка станет ренессансом концепции российского историка Михаила Погодина, утверждавшего, что в Древнем Киеве жили великороссы, но под давлением степных племен вынуждены были уйти на северо-восток, а в опустевший Киев спустились с Карпатских гор “хитрые малороссы”.

Кириллица — это более чем 1000 лет нашей культуры и истории. Это наше, а не нечто искусственно навязанное. Галичина в ХІХ в. выдержала целую “азбучную войну” за сохранение кириллицы. Отказываться от нее потому только, что на Западе пользуются латиницей — недальновидно и глупо. Кириллица — чрезвычайно важная часть нашей ментальности, нашей веры и культуры, нашей традиции и самобытности. Собственно, это часть нашего национального “Я”.

В ХІХ в. Маркс и Энгельс считали чехов странным обломком славянства в немецком море и настоятельно советовали им германизироваться, полностью перейти на немецкий язык, отказавшись от бесперспективно-экзотического чешского. Чехи проявили поразительное упрямство и глухоту к тогдашней лингвистической моде Центральной Европы (полная гегемония немецкого языка). Это спасло их как народ. А послушайся они классиков — и не было бы сегодня никаких чехов.

Да, есть народы, меняющие свою письменность, исходя из каких-то специальных соображений. Но мы не должны бежать за ними, сломя голову.

А. Павленко завидует узбекам, туркменам и прочим народам, латинизировавшим свои языки. Ну, если узбеки счастливы с латиницей, если благодаря ей Узбекистан стал оазисом демократии и прогресса, то порадуемся за эту страну, как и за множество африканских стран (почти все, за исключением севера Африки и некоторых на Востоке), где тоже латиница. Правда, там особых успехов не видать... Потому, что можно одеть европейский костюм, но при этом оставаться абсолютно чуждым Европе. А. Павленко убежден, что стоит нам взять алфавит успешных европейских наций, как мы сами станем успешными европейцами. Это первобытная логика, когда съедали печень убитого смельчака из чужого племени, чтобы самому стать таким же бесстрашным, как он. Печенку съесть можно, но переселение духа сие действо не гарантирует. Не в кириллице причина наших бед. И не в латинице счастье... Японцы, китайцы, арабы Персидского Залива, южные корейцы преуспевают без латиницы. И есть десятки наций с этой самой латиницей бедствующих. А. Павленко часто противоречит самому себе. Например, поет гимн языковой политике Израиля. Да, израильтяне совершили культурный подвиг, полноценно возродив мертвый язык. Но, вопреки А. Павленко, не перевели его на латиницу, сохранив древнюю иудейскую графику, чрезвычайно, между прочим, архаичную и сложную. Многие наши земляки, переехавшие в Израиль на постоянное проживание, ощутили всю эту сложность на собственной шкуре. И что же? Израиль является одной из наиболее технологически развитых стран мира со значительным удельным весом самых модерных высоких технологий — хай-тек — в структуре экономики. А по А. Павленко, они там без латиницы должны были бы совсем одичать...

Не отказываются от своей письменности грузины и армяне, не отказываются греки, а Греция, между прочим, колыбель европейской цивилизации... Плохи у греков дела с экономикой? А разве в Португалии и Испании с их латиницей они идут намного лучше?

Но есть в тексте оппонента и прямо, по моему убеждению, вредные и опасные призывы. Например, “не надо защищать украинский язык, он сам себя защитит”. Нигде и никогда языки не защищали себя сами. Всегда и везде их защищали люди, которым они были дороги. А призыв “не надо” — означает отказ от борьбы, пусть, мол, украинский сам за себя поборется, а мы посидим в тишине и уюте, сложив руки на пузе и сладко мечтая о всеобщем благе, достигаемом “без принуждения”. Это типичный малороссийский эскапизм, бегство от проблем. Но от проблем нельзя убежать, ибо тогда они начинают множиться в геометрической прогрессии. Проблемы можно только решать и преодолевать. И тут мы не сможем обмануть историю, пройти ее школу по облегченной, адаптированной к нам программе. Не получится иметь свое государство, ни с кем не поссорившись, не побив горшки, никому не наступив на хвост и не понеся никаких жертв. Не получится в ливень пройти между капельками и остаться сухим. С этой золотой украинской мечтой пора расстаться. Непротивление антиукраинской деятельности и отказ от борьбы за украинский язык, стремление спрятаться от реального и неизбежного противостояния в латинизации (можно еще множество фантастических рецептов выдумать) — все это элементы малороссийского миросозерцания, обеспечившего Украине столетия подневольного существования. Может, уже хватит?

Р. S. А негативные национально-культурные и политические последствия латинизации украинского языка во много раз превысят возможную пользу от этой авантюрной акции. И не следует взваливать на кириллицу “вину” за дискомфорт, который испытывает г-н Павленко на Западе, нужно просто владеть иностранными языками, хотя бы английским, а кириллица тут ни при чем...

Игорь ЛОСЕВ