Тесный выбор

На встрече со спикером и лидерами фракций во вторник он смилостивился и, как сообщила с присущей ей прямотой президентская пресс-служба, неожиданно “принял предложение” Владимира Литвина о том, что правила будущей избирательной гонки депутаты могут доработать и даже принять (!) сами. Казалось бы, что ж в этом удивительного? Парламентариев в большинстве стран мира избирают именно для того, чтобы они принимали законы. Если бы не категоричность украинского министра юстиции (тоже, кстати, присутствовашего на встрече со спикером), уверявшего накануне, что на рассмотрение парламента будут вынесены исключительно предложения президента. И поведение самих нардепов, как раз во вторник дружно заваливших целую дюжину законопроектов о выборах, подготовленных их коллегами-парламентариями.

Впрочем, именно поэтому “эксп­ромт” Януковича выглядел уж слишком подготовленным — “папенька согласился”, перефразируя одного из киногероев, уже после того как все альтернативные предложения были отклонены. Те­перь руководители фракций волей-неволей должны будут “дорабатывать” прези­дентский проект, в котором, как еще раз подчеркнул Александр Лавринович, прин­­ципиальные позиции в любом случае останутся неизменными. К таким позициям, в частности, относится тип избирательной системы — смешанные в равной пропорции мажоритарка и пропорциональная система с закрытыми списками, проходной барьер в пять процентов (сейчас — три) и право составления списков кандидатов исключительно партиями (а не партиями и блоками, как теперь).

На Банковой, кстати, не особо скрывают, что демарш президента адресован прежде всего Западу. Успевшему — устами Венецианской комиссии и американс­ких экспертов — раскритиковать проект, подготовленный Лавриновичем, в пух и прах. И заявить, что правила избирательной гонки не должны навязываться президентской администрацией. Яну­ко­вич обещал подумать… и придумал. Теперь — пусть даже формально — избирательный закон будет вносить на рассмотрение и голосование Рады уже не президент, а лидеры фракций. Европейцы и американцы, конечно, могут утверждать, что говорили о реальном, а не бутафорском согласовании, или даже о консенсусе между властью и оппозицией. Но официальный Киев будет воспринимать эти рассуждения в лучшем случае как капризы “балованной Гали”, откровенно симпатизирующей оппонентам власти. “К любому проекту, если этот проект не подготовлен оппозицией, обязательно будут претензии”, — не устает повторять Лавринович. Теперь, правда, претензии можно будет адресовать не Минюсту и АП, а лидерам фракций, чьи подписи будут стоять под согласованным документом.

При этом, что бы в президентской канцелярии ни говорили о самостоятельности депутатов, в результатах “согласования” законопроекта на Банковой не сомневаются: большинство фракций и так входят в правящую коалицию, а при необходимости их можно дополнить (а то и заменить) группами типа “Реформ ради согласия”. За консенсусом — сразу предупредили в президентской канцелярии — никто гнаться не будет. Если оппозиция будет артачиться, обойдутся и без неё.

Сами оппозиционеры, впрочем, уверены, что цель маневра с внесением законопроекта от имени лидеров фракций — просто потянуть время, поскольку на Банковой и сами не определились, какая избирательная система выгоднее нынешней власти. Особо восторженные намекают, что все зависит от решения другого вопроса — судьбы Тимошенко. Дескать, это обуславливает конечный выбор той или иной модели. В АП в ответ только пожимают плечами. Мол, и так понятно, что пребывание экс-премьера в тюрьме выгодно уже само по себе, поскольку провоцирует разногласия в лагере БЮТ, снимать которые в отсутствие Тимошенко просто некому. А что касается избирательной модели, то чем меньшая доля приходится на пропорциональную систему, тем меньшее у экс-премьера поле для маневра. Независимо от того, где она в данный момент находится — за решеткой или на свободе.

А вот какая система выгоднее с точки зрения формирования будущего бело-сине­го большинства в парламенте, лидеры ПР действительно не решили. С одной стороны, мажоритарка сподручнее и привычнее. С другой — в округах, существующих пока только в проекте, уже тесно от желающих попытать счастья. Причем добрая половина из них требует официальной поддержки от штаба регионалов. В этом еще летом могли убедиться Сергей Левочкин и Андрей Клюев, когда попытались (каждый со своей стороны) набросать черновик “шахматки” — распределения канди­датов по округам. При этом уверенность в том, что в одномандатных округах все будет решать административный ресурс — из разряда удобных, но все же мифов. Особо не­угодных могут просто не допустить к выборам — такая опция действительно есть. А вот уверенность в том, что власть способна вписать в протоколы избирательных комиссий любой результат — явное преувеличение. Практика показывает, что в лучшем случае речь идет о “корректировке” результата на считанные проценты. Но самое главное — совершенно непонятно, ЗАЧЕМ злоупотреблять админресурсом, если выборы и так превращаются в состязание “денежных мешков”. Гораздо проще дать победить сильнейшему (то есть чаще всего — богатейшему), а затем “перевербовать” его в большинство. И вместо лишних затрат на “производство” — скупить уже соб­ранный урожай.

Конечно, в условиях падения рейтинга провластных сил и возможного сокращения их представительства в “списочной” части парламента, наличие мажоритарщиков — удобный инструмент для того, чтобы добрать большинство. Именно так в 1998 году поступила, скажем, тогдашняя партия власти — НДП. Только где теперь эти “народные демократы”?.. Только чтобы удержать “одномандатников” в мобилизованном состоянии, требуется гораздо больше сил и средств, чем для контроля за “списочниками”. А сбежать они могут на самом деле в любой момент, что показывает, в частности, опыт Кучмы 2004—2005 годов. И уж тем более неизвестно, что проще — сколачивать большинство из мажоритарщиков или из тушек-перебежчиков. О том, что потенциальных тушек в списках оппозиционных партий опять окажется достаточно, бело-синие судят по тому, что оранжевые на эти грабли наступали уже трижды — в 2002, 2006 и 2007.

К тому же для проталкивания смешанной системы нужно предпринимать определенные усилия, рискуя напороться на обвинения в авторитаризме со стороны европейцев (даром, что в их странах иногда действуют даже чисто мажоритарные системы). А для того, чтобы система осталась пропорциональной, можно вообще ничего не делать — на что вполне прозрачно на этой неделе намекнул Владимир Рыбак. И при этом даже заслужить похвалу от Запада и оппозиции, которая упорно держится за старые правила избирательной гонки и даже более того — требует от власти не трогать действующий закон.

Ну а пока не принято решение о том, какая будет избирательная система, остается без ответа и вопрос о том, что регио­налам делать со своими союзниками — на­родниками Владимира Литвина и едино­центристами Виктора Балоги. Самос­тоя­тельно преодолеть даже трехпроцентный барьер им вряд ли под силу. Так что в случае утверждения смешанной системы они скорее всего уйдут на мажоритарные округа, а в случае сохранения пропорционалки — не остается другого выхода, как искать место в списке ПР. Только вот список явно не резиновый. Его, как в сказке о рукавичке, даже на своих не хватает. А тут еще Сергея Тигипко с друзьями куда-то нужно пристроить. Вот Петр Симоненко хорош уже тем, что вливаться в ряды регионалов точно не будет. Даже в случае, если рейтинг коммунистов упадет до критической отметки. Здесь может пригодится алгоритм, использованный в свое время для Мороза, — обещать поддержку в базовых областях (благо они и для КПУ базовые), а в случае, если голоса уж очень нужны будут самим регионалам, развести руками, причитая “ну, не смогла я, не смогла”…

Еще теснее, правда, “рукавички” у оппозиционеров. К тому же у них их несколько, а при сокращении вдвое числа мест, распределяемых по спискам, конкуренция вырастает многократно. Не удивительно, что стоило появиться на этом поле, скажем, Виталию Кличко, как в прессу сразу была запущена информация о тайном сговоре лидера “УДАРа” с властью — не исключено, чтобы поумерить аппетиты чемпиона в отношении посторанжевого электората, на который и так претендуют Тимошенко, Тягнибок и Яценюк. На Банковой намекают, что не прочь добавить к ним еще и Луценко — тем более что дело против него разваливается, а освобождением экс-министра можно попробовать смикшировать эффект от посадки экс-премьера. Нельзя, правда, сказать, что Юрий Витальевич является лидером симпатий избирателей, но напряженности в состязании с другими вождями оппозиции его появление вполне может придать. С луценковским-то умением вставить острое словцо — к месту и не к месту…

Яценюк, впрочем, по словоохотливости в последнее время экс-министра переплюнул. Явно пытаясь застолбить за собой роль главного оппозиционера если не де-юре, то де-факто. Попытка Анатолия Гриценко хоть как-то приструнить самопровозглашенного лидера и убедить его хотя бы ставить в известность о своих планах коллег по “сопротивлению диктатуре”, так ни к чему и не привели. Руководитель “Фронта змін” их просто… проигнорировал. Резонно предполагая, что коллеги заинтересованы в нем куда больше, чем он сам в коллегах. Шансов попасть в будущий парламент, не прицепившись к Яценюку или Тимошенко (или как вариант — к Тягнибоку или Кличко) ни у кого из пост­оранжевого лагеря почти нет. Лидеры электоральных симпатий (как шутили в советское время про евреев, выезжающих за рубеж) — “средства передвижения”, и уже потому могут диктовать условия едва ли не на правах монополиста.

Другое дело, что этой возможностью пользуются не слишком эффективно. Вместо того чтобы выстраивать структуру и формировать понятный для избирателя политический бренд, начинают суетиться, забивая своими комментариями по любому поводу ленты новостей, и окружать себя свитой из “любих друзів” — к тому же преимущественно б/ушных. Следующей стадией, судя по всему, может стать знакомая еще по “Нашей Украине” история с “созданием единой партии” или, точнее, слиянии (или поглощении) карликовых организаций в могучее (по мнению участников этого бесконечного процесса) объединение, флагом которого должен стать лидер-локомотив.

Смысл этого действа для самих национал-демократических и “просто демократи­ческих” вождей понятен — им-то нужно заботиться о своем будущем. Но зачем это ло­комотивам, не говоря уже об избирателях, — остается теоремой Ферма украинс­кой политики всего последнего десятилетия. Впрочем, опыт последних избирательных кампаний того же Яценюка или Кличко — едва ли не лучшее свидетельство то­го, что якобы свежие и молодые лица украинской политики ходят по граблям с упорством, которому могут позавидовать старики. А ведь дело еще не дошло до составления списков. На Банковой, кстати, вовсю намекают, что сюрпризов в них будет немало. Каких именно — обещают рассказать… уже после выборов. На удивленные вопросы загадочно улыбаются и отшучиваются — дескать, не все “свои” помещаются в провластные списки… А сделать теснее “рукавичку” оппозиции — и полезно, и приятно…

Алексей МУСТАФИН