Станислав Шушкевич: “Лукашенко — психически нездоровый человек”

Недавно точно так же, без каких либо объяснений, было отказано в выезде оппозиционерам Анатолию Лебедько и Сергею Калякину, главе Белорусского Хельсинкского комитета Олегу Гулаку, журналистке Жанне Литвиной и правозащитнику Гарри Погоняйло. Станислав Шушкевич объяснил, что происходит с Александром Лукашенко, чем все это кончится и какое к этому отношение имеют ЕС и Владимир Путин.

— Станислав Станиславович, власти как-то объяснили вам, почему вы стали невыездным?

— Никаких объяснений не было, меня просто высадили с поезда безо всяких ссылок на законы или чье-то решение. Просто моя фамилия оказалась в некоем черном списке, причем сам этот список мне показать отказались: мол у пограничников их нет, просто, когда паспорт вставляют в сканер, — там высвечивается, что выезд за пределы Белоруссии запрещен. Затем мне поставили в паспорт штамп “В выезде отказано”.

— И вы ведь не единственный белорусский оппозиционер, кто оказался в такой ситуации?

— Да, есть еще ряд оппозиционных политиков, кому запретили выезд, но у них всех есть какие-то административные задержания, взыскания, то есть хоть какой-то формальный повод для запрета выезда, у меня же и взысканий никаких нет. То есть просто решили, что я не тот, кого можно выпускать за границу.

— Но вам все-таки удалось выехать.

— Да, сейчас я в Литве. Когда меня сняли с поезда, мне тут же позвонили друзья: “Давай мы тебя вывезем”, — и вывезли. В России же паспорт не проверяют. Вернее, могут и проверить, но я выбрал такой способ перебраться в Россию, что мало кто знал, как я выеду.

— Зачем Лукашенко этот новые железный занавес?

— Он хочет продемонстрировать свою решимость бороться с нажимом Европы. Но если говорить откровенно, то Лукашенко просто не совсем здоров и сейчас переживает весеннее обострение. Об этом свидетельствует и его решение расстрелять людей, вина которых должным образом не доказана.

— Насколько остра сейчас протестная активность в Белоруссии?

— Сейчас она невелика, люди пытаются выживать, и, возможно, именно поэтому озверение Лукашенко растет, он чувствует безнаказанность и хочет поиграть мускулами перед Европой.

— Как возвращение Путина на должность президента может сказаться на Лукашенко?

— Уже сказывается. Путин, как вы помните, считает распад Советского Союза трагедией, и Лукашенко чувствует его поддержку, как и поддержку Назарбаева. Так что этот союз трех авторитарных правителей лишь способствует ужесточению режима в Белоруссии.

— А ухудшение отношений с Европой играет скорее на пользу или на вред оппозиции?

— Вы знаете, если бы Европа была последовательной в своих действиях, это могло бы сказаться на пользу демократии в Белоруссии, но ЕС принимает какие-то демонстративные шаги, а потом с таким же успехом отступает. Я так понимаю, что 23 числа все европейские послы вернутся в Минск, поскольку госпожа Эштон дала им такое указание. Так что все это какой-то блеф. Если Европа хочет действительно как-то повлиять на ситуацию в Белоруссии, ей надо признать, что для этого придется понести какие-то затраты. Но она к этому, судя по всему, не готова. А моральное давление на таких людей, как Лукашенко, не имеет никакого воздействия.

— Экономический кризис как-то изменил политическую ситуацию?

— Вы знаете, таких терпеливых людей, как в Белоруссии, по-моему нет нигде в мире. Задумайтесь, сегодня за российский рубль дают 272 рубля. С учетом деноминации в обеих странах это значит, что с момента создания белорусской валюты, белорусский рубль обесценился в 2720 раз. Это постепенное выжимание и выколачивание денег могут вынести только белорусы. ВВП на душу населения в Белоруссии 5000 долларов в год — это втрое ниже, чем в соседних странах, вставших на европейский путь развития, — в Польше, Литве, Латвии, Эстонии. Неплохо живет у нас только придворная знать. Но рано или поздно и белорусскому терпению придет конец, ведь никаких реформ в сторону либерализации экономики до сих пор нет.

— Внезапная волна российских протестов может оказаться заразительной для Белоруссии?

— Нет, в Белоруссии гораздо более сильные протесты, если считать их в пропорциональном отношении к населению. У нас против сфальсифицированных выборов вышло протестовать в пропорциональном отношении намного больше, чем у вас на Болотной площади. Но меры подавления в Белоруссии (одобренные российским руководством) были очень жестокими — это были аресты, избиения, в том числе избиения женщин и детей, так что российские протесты по сравнению с белорусскими — это косметика, у нас дело серьезнее.

— Вы думаете, протест все-таки возьмет верх?

— Сейчас очевидно, что нет возможности оздоровить белорусскую экономику теми способами, которые предлагает Лукашенко и которые поддерживают просоветски настроенные люди в России. Так что путь Лукашенко рано или поздно заведет в тупик.

— Так все таки это будет рано или поздно?

— Я не пророк и не буду предсказывать срок. Но в историческом масштабе это будет очень короткий интервал. Не может существовать режим, который навязывает государственный терроризм.

— Белорусская оппозиция способна выступить единым фронтом?

— Да, никаких принципиальных противоречий внутри оппозиции нет, мы все за демократические реформы, мы все за рыночную экономику, а то, что у нас много людей с лидерскими амбициями, — ну так это не плохо, время покажет, кто из них сможет стать единым и объединяющим лидером.

Роман ДОБРОХОТОВ