SsangYong: битва за банкрота

Заявку на покупку SsangYong, находящуюся ныне в состоянии банкротства, подали семь компаний. Пока известны только две — альянс Renault-Nissan и индийская корпорация Mahindra&Mahindra. Эта информация наделала много шума в Рунете и привела к появлению множества броских заголовков: “Renault покупает SsangYong!” Попробуем оценить вероятность такого развития событий и последствия, которые оно способно вызвать.

Фирмой SsangYong интересуются давно и многие. Еще в 1992 году 5% малоизвестного корейского автопроизводителя купил Mercedes-Benz, что дало возможность компании использовать в своей продукции моторы из Штутгарта. В 1998 SsangYong вошла в структуру Daewoo, как оказалось — всего на пару лет. Потом — банкротство Daewoo, возвращение самостоятельности и продажа в 2004 году контрольного пакета акций китайской корпорации SAIC. Потом банкротство самой SsangYong, полтора года под внешним управлением (один из двух управляющих, кстати — выходец из Hyundai Motor; запомним, это важно), в ходе которого у SAIC остается всего 10% SsangYong (а не 51%, как пишут многие). Короче, обычная история слияний и поглощений. Для SsangYong всё это стало уже привычным делом.

Напомним также, что стратегическим партнёром SsangYong в России является компания Sollers, производящая корейские внедорожники на только что построенном заводе на Дальнем Востоке и — внимание! — имеющая на ближайшие пять лет эксклюзивное право на их производство и продажу на территории России. Так что, по словам представителя Sollers, кто бы ни купил SsangYong, судьбу марки в России ему предстоит решать с Sollers.

Теперь Renault-Nissan. Что получает альянс от сделки в случае победы в этом тендере? Аналитики недоумевают, зачем вообще дальновидный Карлос Гон положил глаз на столь убыточный актив? Производственные мощности? Нет, у альянса их избыток. Новые рынки сбыта? Тоже нет, SsangYong существенно более локальный игрок, чем Renault-Nissan, в орбиту которого входят Samsung Motors, Dacia и в значительной степени “АвтоВАЗ”. Не забудем, что недавно было объявлено о стратегическом партнёрстве Renault-Nissan с Daimler AG, что сделает этот альянс третьим автопроизводителем на планете. Зачем при таких масштабах Карлосу Гону понадобился маленький и тщедушный SsangYong?

Между тем, Карлос Гон неоднократно говорил, что в России, несмотря на временное падение продаж, он видит один из главных стратегических рынков. И не скрывал, что Renault планирует занять на этом рынке лидирующие позиции. “АвтоВАЗ” и “Автофрамос” — часть этой стратегии. Возможно, гипотетическая покупка SsangYong тоже ляжет лыком в эту строку.

Во-первых, Renault-Nissan получает инструмент влияния на Sollers, которая, согласно “Стратегии-2020”, фактически назначена вторым автопроизводителем России (после ВАЗа). Sollers, как бы она не хорохорилась, без корейского завода не сможет выпустить даже игрушечного внедорожника: все агрегаты поступают во Владивосток из Пусана. Понятно, что в случае полного разрыва отношений или остановки производства в Корее Sollers найдет, чем загрузить дальневосточную сборочную площадку: в свете грядущего СП с FIAT-Chrysler там можно будет делать те же Jeep. Но они много дороже Kayron и Actyon, и если последние ни шатко ни валко продаются в Приморье, то Jeep там могут не прижиться вовсе. А держать завод только в имиджевых целях, отправляя всю продукцию в европейскую часть страны?... На это не хватит никаких железнодорожных льгот! В общем, влияние Renault-Nissan на Sollers через SsangYong будет, и немаленькое.

Во-вторых, вспомним, что сборкой автомобилей SsangYong в России занимается ещё и “ТагАЗ”. Да, это машины предыдущего поколения, да, часть оборудования для их производства выкуплена у корейцев. Но без поставки оригинальных агрегатов (моторы, мосты, “раздатки” и пр.) “тагазовцы” тоже окажутся недееспособны. Причём тотально: SsangYong для “ТагАЗа” — последняя “соломинка” после грядущего “развода” с Hyundai. Вряд ли долговременную стратегию можно строить на обилии в производственной программе китайских “легковушек”. Тем не менее, эти китайские “легковушки” забирают некоторую долю рынка у “АвтоВАЗа”. Тут уж влияние Renault-Nissan оказывается весьма кстати: “ТагАЗу” можно создать условия невыживания, просто перекрыв поставки агрегатов для Tiger и Road Panter, либо, “играя” условиями этих поставок, заставить таганрогцев не конкурировать с ВАЗовской продукцией.

И третье, Renault-Nissan вполне может просто выкупить у Sollers этот “чемодан без ручки” — завод во Владивостоке, наладить там производство перспективного С200 и некоторых других моделей альянса (того же Logan, к примеру) и убить таким образом двух зайцев. То есть, получить фактически в безраздельное пользование рынок всего Зауралья, который истерически держится за правый руль только потому, что ему в качестве альтернативы предлагают ВАЗы либо нишевые Kayron. А если предложат Logan или Almera Classic, то, возможно, проблема “правого руля” и потеряет остроту. И второе: Renault-Nissan через решение части социальных вопросов Приморья ещё ближе станет для людей, принимающих в нашей стране основные решения (назовём их так), что в свете провозглашённой цели стать главным игроком рынка России имеет весьма важное значение.

А если Sollers не захочет продавать свой дальневосточный актив, который ей самой приносит имиджевые дивиденды? А вот в этом случае Renault-Nissan и сможет предъявить веские аргументы как собственник SsangYong. Возможны и промежуточные варианты, вплоть до создания дальневосточного СП с Sollers на базе действующего сборочного предприятия. Мне кажется, что Sollers рано или поздно придётся сосредоточиться на одном-двух производствах (вероятнее всего, это будут FIAT и УАЗ), развивать столько проектов не хватит никаких кредитов. И SsangYong, конечно, первый кандидат на “вылет из обоймы”.

А, может быть, Sollers самой стоит подать заявку на участие в тендере на покупку SsangYong? Вот это вряд ли. И сумма называется немаленькая (до $500 млн), и проблем у SsangYong столько, что для их решения неизбежны дополнительные затраты. Sollers рациональнее направить ресурсы на организацию сборки в России моделей Fiat и Jeep, и поддержку других своих заводов. Покупка же SsangYong способна утянуть компанию на дно, тем более, что такая покупка не запланирована “Стратегией-2020”. Ну не “отобьются” эти инвестиции с нынешним модельным рядом SsangYong, даже включая перспективный внедорожник С200! Sollers банально может не хватить сил для поддержания и обновления дистрибьюторской сети SsangYong по всему миру, а внутренний рынок никогда не сможет окупить проект.

Идём дальше. SsangYong — последняя точка противостояния на южнокорейском рынке, последний актив, способный изменить диспозицию. Многие уже высказали уверенность в том, что среди претендентов на SsangYong есть и Hyundai, не скрывающая своих планетарных амбиций. Более того, присутствие среди временных менеджеров SsangYong выходца из Hyundai уже привело к обесцениванию фирмы, большему, чем оно могло быть. И это, опять же, в интересах Hyundai, которой 2—5% внутреннего рынка (такова, по разным данным, доля SsangYong) в эпоху передела и укрупнения конкурентов отнюдь не лишние. Единственный, кто ещё может противостоять превращению Hyundai-KIA во “внутреннюю монополию”, это Samsung Motors при поддержке франко-японского альянса. Объединившись с SsangYong, Samsung получает до 10% рынка Южной Кореи, при этом рынка чётко структурированного: под брендом SsangYong производятся рамные внедорожники с хорошей проходимостью, а под Samsung — машины с несущим кузовом, городские кроссоверы. Небольшими усилиями можно создать линейку автомобилей, полностью закрывающую сегмент полноприводников. И конкурировать с Hyundai-KIA и GM DAT не по всем направлениям сразу, а по одному, но весомо, грубо и зримо.

То есть, SsangYong только на первый взгляд может показаться плохим активом. За него ещё развернётся борьба, как за Opel. Кстати, есть информация, что примерно год тому назад покупкой SsangYong всерьёз интересовался VW, но потом раздумал и решил немного прикупить более надёжных акций — Suzuki. Не факт, что немцы не вернутся к этой идее. Если вернутся, то борьба предстоит поистине гладиаторская, куда там Mahindra...

Сергей ЦЫГАНОВ