Справедливость есть?

“Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его, ничего, что у ближнего твоего”, — учит Ветхий Завет.

“Взять все, да и поделить!” — заявлял Полиграф Полиграфович Шариков.

“Если сосед угонит моих коров — это зло, если я угоню соседских коров — это добро”, — утверждал туземец-готтентот, беседуя с европейским миссионером.

Перед нами три концепции справедливого отношения к собственности. Именно собственность является краеугольным камнем, определяющим темпы и характер экономического развития. Забота о собственности скрывается за громкими политическими лозунгами, и борьба за собственность — это реальное содержание новейшей украинской истории.

Конечно, есть более интересные занятия — вывешивание красных флагов, порча памятников, языковые разборки или новомодное камлание в Холодном Яру. Кто-то искренне верит, что эти увлекательные игры определяют будущее нашей страны. Но от того, что оркестр “Титаника” прекращал играть одну мелодию и переходил к следующей, погружение лайнера в океанскую пучину не замедлялось.

Впрочем, когда речь заходит об экономических проблемах, любители разноцветных знамен, поклонники Бандеры и Сталина, защитники мовы и языка демонстрируют трогательное единодушие: все они жаждут справедливости.

Но что такое заветная справедливость? Как ее достичь?

Справедливость олигарха — захватывать новые активы благодаря своему уму, энергии и ловкости.

Справедливость советского пролетария — тащить материалы с родного завода.

Справедливость украинского чиновника — получать откаты, соответствующие занимаемой должности.

Справедливость киевского гопника — отнять чужой кошелек и мобильный телефон.

Справедливость иждивенца — жить за государственный счет.

Справедливость рядового бизнесмена — уклоняться от уплаты налогов.

Справедливость офисного планктона — получать высокую зарплату за сам факт своего существования…

Будучи субъективной категорией, справедливость не может стать надежным общественным фундаментом. Неслучайно революции в Англии, Франции и России проходили по схожему сценарию: после свержения несправедливого режима выяснялось, что представления победивших революционеров о справедливости кардинально разнятся. Индепендентам пришлось воевать с пресвитерианами и левеллерами, якобинцам — с жирондистами и термидорианцами, буржуазным республиканцам — с бланкистами и коммунарами, большевикам — с эсерами и анархистами.

Мы отлично помним, чем завершилась попытка построить справедливое общество на одной шестой части суши. Да, в 1980-х годах функционеры КПСС не щеголяли роскошными часами Patek Philippe, не ездили на Bentley и не держали миллионы долларов в оффшорах. Но из-за скромных “Волг” и свободного доступа к сухой колбасе советскую номенклатуру ругали не меньше, чем нынешних олигархов.

А какую неприязнь вызывали социалистические мальчики-мажоры, воспетые Шевчуком! Хотя на фоне современных элитарных недорослей они выглядят настоящими аскетами и бессребрениками.

Как видим, стойкое ощущение несправедливости не зависит от реальных масштабов имущественного расслоения. Зато оно напрямую связано с экономическими проблемами. Когда магазинные полки пустеют, поневоле вспоминаешь о “Березках” и закрытых спецраспределителях. А когда пусто в твоем кармане, охотно заглядываешь в карман Рината Ахметова.

Чувство несправедливости неистребимо. Его может приглушить лишь одно — экономический рост, так или иначе повышающий благосостояние всех граждан, пусть и в разных пропорциях. Бурное экономическое развитие заслоняет имущественные контрасты: достаточно вспомнить индустриальный взлет Соединенных Штатов или стремительный рывок современного Китая.

Абсолютная справедливость — недостижимая фата-моргана. А посему приоритетной задачей должно стать не справедливое распределение имеющихся ресурсов, а создание новых благ. Что же необходимо для успешного экономического развития?

В нашем мире не бывает чудес, и рыночная утопия ничем не лучше марксистской. Коммунисты воображали некоего идеального рабочего, готового вкалывать ради счастья абстрактных трудящихся. На смену этому сказочному персонажу пришел другой фантом — идеальный капиталист, жаждущий облагодетельствовать страну. Но субъекты экономических отношений движимы не высокими идеалами, а приземленными стимулами.

Крестьянин, загоняемый в колхоз или “народную коммуну”, не станет усердно трудиться, чтобы плоды его труда распределял партийный борец за справедливость. Предприятие не заинтересовано в производстве конкурентоспособной продукции, если государство заведомо придет на помощь и покроет все убытки. А бизнесмен озабочен не подъемом национальной экономики, а собственной прибылью.

Конечно, развитие позволяет многократно увеличить прибыли. Но подобная схема работает при одном условии — если ты уверен, что будущие доходы от сегодняшних вложений достанутся тебе, а не постороннему лицу. Эту уверенность дают надежные гарантии собственности, без которых немыслима продуктивная рыночная экономика.

Там, где нет реальной защиты имущественных прав, действуют иные стимулы. Любая собственность воспринимается как вражеский город, временно оказавшийся в твоих руках. Нужно побыстрее его разграбить — пока занятую территорию не отбил кто-то другой, и ты не остался с носом. В этих условиях средства, вложенные в модернизацию и развитие, считаются выброшенными на ветер.

Именно такая экономическая модель восторжествовала в Украине. Отечественный капиталист жаждет превратить эфемерную собственность в реальные ценности.

Стандартный бизнес-план прост: завладеть имуществом, выжать максимум из того, что есть, и поскорее перевести вырученные деньги за рубеж, где собственность защищена более надежными механизмами, нежели депутатский значок или полезные знакомства на Банковой.

В нашей стране власть полностью заместила право, став синонимом собственности. Человек, облеченный властью, перераспределяет собственность, воплощая в жизнь свои представления о справедливости. Властным инструментом может быть раскаленный утюг, рейдерская атака, звонок из высокого кабинета или решение Кабмина о реприватизации — сути это не меняет.

Независимой Украине без малого двадцать лет, но имущественные права до сих пор остаются чем-то призрачным. Так было в бандитские девяностые, так продолжалось в годы оранжевого правления, и сегодня новости коммерческого мира напоминают фронтовые сводки.

Самое смешное, что, благословляя очередной передел собственности, правящая команда всерьез рассчитывает на приток зарубежных инвестиций. Президент Янукович лично зазывает иностранный капитал в Украину, воспевая оголяющихся дам. Очевидно, Виктор Федорович полагает, что sex appeal — более мощный стимул для инвесторов, чем прозрачные правила и твердые гарантии собственности.

Впрочем, наивность регионалов, ждущих золотого инвестиционного дождя, легко объяснима. Ведь с точки зрения Януковича и Ко, ничего предосудительного и деструктивного в Украине не происходит. Пришла настоящая власть, и победитель забирает причитающуюся ему долю. Активы, захваченные скользкими чужаками, переходят к хорошим, правильным ребятам. Все по справедливости!

Новейшая история Украины — это 20 лет передела, уничтожающего развитие. Слово “создать” вытеснено словом “отнять”. Каждый виток перераспределения ресурсов подрывает уважение к собственности и увеличивает число недовольных, формируя предпосылки для нового дележа.

Страна выйдет из порочного круга лишь тогда, когда смена власти не будет сопровождаться переделом собственности. Для этого новое руководство Украины должно признать существующий статус-кво и предложить собственникам четкие правила игры. Увы, рассчитывать на что-либо подобное не приходится.

Профессиональные борцы за народное счастье уверены, что пожар следует тушить керосином, беззакония нужно устранять с помощью новых беззаконий, а вместо неправедного дерибана, организованного правящей элитой, надо устроить свой собственный — честный и справедливый.

Что ожидает нас в случае падения нынешнего режима? Скорее всего, очередной пересмотр имущественных прав. Вероятно, он будет проходить под лозунгом восстановления справедливости и поначалу встретит народное одобрение. Но результат окажется неизменным — уничтожение стимулов к развитию, бегство капиталов, дальнейшее ухудшение инвестиционного климата и создание почвы для будущих переделов.

Подменив отсутствующие права собственности, химера справедливости обрекает Украину на беспрерывный дележ ресурсов, доставшихся независимой стране в 1991-м. И, похоже, никого не волнует, что это наследство неумолимо тает.

Михаил ДУБИНЯНСКИЙ