Спецназ или офисные воротнички. Кто заменит налоговую милицию

Верховная Рада приблизилась к реформе силового блока ГФС. Единого видения на этот счет у депутатов нет: в парламенте зарегистрированы три разных законопроекта.

Основным считается вариант представителя БПП, главы налогового комитета Нины Южаниной (№8 157). Она предлагает жесткий вариант - подчинить новый орган Верховной Раде, наделить президента правом назначать/увольнять его директора, укомплектовать его силовым подраделением, дать детективам доступ к информации об экономической активности компаний и физлиц.

Ей оппонируют проекты депутатов от Самопомощи Татьяны Остриковой (№2361) и Андрея Журжия (№8157-1). Оба предлагают создать исключительно аналитический орган без силового блока, который будет подчиняться Кабмину через министра финансов. 

Еще один вариант готовит Кабмин, но его пока не внесли в Раду. 

За последнюю неделю состоялось несколько публичных обсуждений будущей реформы. LIGA.net побывала на мероприятиях и записала самое интерсное.

В чем отличия законопроектов и какие риски они несут для бизнеса? 

“Маски-шоу” стоп?

Южанина и Журжий предлагают создать Национальное бюро финансовой безопасности (НБФБ). В проекте Остриковой речь идет о Финансовой полиции, Кабмина — о Службе финансовых расследований (СФР). Журжий говорит, что взял за основу законопроект главы налогового комитета, но внес в него несколько принципиальных доработок.  

“В названии уже заложен идеологический смысл: идея Южаниной предусматривает создание органа безопасности с силовым уклоном, такую себе реинкарнацию СБУ и экономической контрразведки, — говорит эксперт Реанимационного пакета реформ Владимир Петраковский. — Остальные концепции ограничивают новый орган чисто аналитической функцией”.

Глава налогового комитета действительно против того, чтобы детективы Бюро оставались исключительно “белыми воротничками”. За присутствие в составе СФР силового подразделения выступал и министр финансов Александр Данилюк.

Позиция главы налогового комитета основана на низкой эффективности других силовых органов в работе с экономическими преступлениями, поясняет соавтор законопроекта Южаниной Вячеслав Некрасов.

“Альтернативные проекты предлагают использовать силовой блок Нацполиции, — говорит Некрасов. — То есть у нас появится мощный доказательный базис, но у него просто не будет адекватного развития, зато добавится риск коррупции, несогласованности действий разных органов и “слива” информации преступникам”.

В борьбе с экономическими преступлениями спецназ не нужен в принципе, возражает автор альтернативного проекта Андрей Журжий. Бизнес опасается, что при таком формате работы нового органа ничего не изменится и “маски-шоу” продолжатся, добавляет инспектор Совета бизнес-омбудсмена Алексей Спивак.“Мы знаем, как сотрудники налоговой милиции приезжали с обысками к безобидным компаниям в полной амуниции и с автоматами. Единственный смысл — давить психологически, не допускать на место адвокатов и иногда даже воровать имущество, — рассказывает Журжий. — Вместо этого, новой структуре лучше бы озаботиться поиском хороших юристов, способных доказать факт преступления в суде”.

Южанина не видит большой угрозы для бизнеса, поскольку в ее проекте основанием для проверки будет считаться факт неуплаты предприятием установленной части налогов.

“Была информация, что 98% предприятий сейчас добровольно и исправно платят налоги, — говорит Южанина. — Поэтому вопросов к большей части бизнеса у Бюро не возникнет. Единственный повод — трансфертное ценообразование и другие схемы по уклонению или манипуляциям с НДС”.

По подсчетам Некрасова за счет аналитического инструментария нового органа количество контактных действий по отношению к компаниям сократится в 30 раз.

Кого проверять

Признаки, по которым НБФБ может подозревать компанию в манипуляциях, в законопроекте Южаниной прописаны нечетко. Как следствие, попасть в “разработку” Бюро может практически любое предприятие, считает член Общественного совета при ГФС Дмитрий Алексеенко.

Еще одна претензия к этому концепту — слишком широкие полномочия НБФБ, которые позволяют структуре проводить силовые проверки подозреваемых компаний еще до внесения материалов дела в Единый реестр досудебных расследований, говорит эксперт проекта “Вместе против коррупции” Святослав Дубина.

“Это очевидный коррупционный риск: Бюро может неограниченное время проверять подозреваемого несмотря на то, что процессуальный статус такой компании не будет определен, — поясняет Дубина.

Новая структура вообще не должна инициировать проверок бизнеса, считает Журжий. Без предварительных расследований и проверок орган не сможет предоставить основания для открытия производства против конкретного нарушителя, возражает Некрасов.

“Ограниченность полномочий — это главная причина, по которой Нацагентство по предотвращению коррупции потерпело фиаско, — уверена Нина Южанина. — Им трудно собирать доказательную базу, приходится каждый раз запрашивать информацию у десятков разных ведомств. Поэтому мы хотим, чтобы на платформе НБФБ появилась общая база данных, в которую будет стекаться информация из всех госструктур”.

Чем именно должен заниматься новый орган? В его функционал необходимо включить дела о финансировании терроризма, которыми сейчас занимается СБУ и исключить очевидные преступления, такие как работа незаконных казино, отмечает депутат Татьяна Острикова.

В концепции Южаниной фокус НБФБ более широк и направлен на борьбу с уклонением от уплаты налогов и контрабандой, а также расследованием дел о хищении госсредств. Подследственность определяет процессуальный прокурор, у которого есть на это 24 часа, рассказывает глава налогового комитета.

“СБУ злоупотребляла статьями, связанными с контрабандой, в том числе, наркотиков, а также делами, связанными с гостайной — этот функционал нужно у них забрать, — отмечает Южанина. — По поводу хищений, мы уже условились с Арсеном Аваковым, что соответствующее подразделение в структуре МВД будет ликвидировано”.

По словам Петраковского, в РПР опасаются, что НБФБ будет дублировать функции НАБУ, которое сейчас расследует хищение госсредствм и манипуляции с НДС. Южанина готова к дискуссии, допуская, что ко второму чтению ее проект в этой части изменится.

Кому работать

В законопроекте Южаниной прямо не говорится о ликвидации “экономических” отделов СБУ, Нацполиции и прокуратуры, отмечает Журжий. Также в документе необходимо прописать переходный период, в рамках которого ликвидируемые подразделения передадут имеющиеся дела новому органу, добавляет Спивак.

Ликвидация этих структур предусмотрена изменениями в уголовно-процессуальный кодекс, объясняет Южанина. В целом, подготовка новой структуры к полноценной работе займет около девяти месяцев, считает она.

Смогут ли в Бюро работать бывшие сотрудники налоговой милиции? Проект Южаниной не предусматривает никаких ограничений. Острикова предлагает установить для них квоту в 30%. Журжий настаивает на полном запрете.

“В идеале нужно руководствоваться полным запретом по принципу НАБУ, — говорит Петраковский из РПР. — Там вообще запрещено работать всем, кто в течение последних пяти лет работал в аналогичных департаментах Нацполиции, СБУ, прокуратуры и даже Таможенной службы и ВСУ”.

Мнения расходятся и относительно количественного состава нового органа. Проект Южаниной говорит о 4 тыс. сотрудников, Журжия — о 3 тыс., Остриковой — о 1,5 тыс. В РПР считают предложение Южаниной “чрезмерным и неоправданным”. Еще одно замечание: сотрудники НБФБ не только дублируют функции детективов НАБУ, но и имеют иммунитет от преследований по обвинению в коррупции, отмечает Петраковский.

Президент решает

Одна из ключевых претензий опонентов к проекту главы налогового комитета — роль президента, который не только создает конкурсную комиссию по выбору директора Бюро и назначает в нее своих людей, но и имеет право уволить его, если посчитает работу неэффективной, отмечает Петраковский.

“Это прямо нарушает Конституцию, в которой четко прописаны органы и их руководители, которых назначает президент, — говорит Петраковский. — Поэтому РПР выступает против любого его упоминания в этом законе”.

Директора бюро президент выбирает из трех кандидатур, представленных конкурсной комиссией. Она, по проекту Южаниной, состоит из девяти человек — по три от парламента, Кабмина и президента. Уволить директора можно на основании отчета, который тот подает раз в год. Конкретные критерии эффективности работы Бюро в концепте Южаниной отсутствуют, комментирует вице-президент Украинского союза промышленников и предпринимателей Юлия Дроговоз.

В проекте Остриковой конкурсная комиссия состоит из трех представителей Кабмина, остальных членов делегирует общественный совет и международные организации, такие как FATF. Похожую схему предлагает и Журжий.

Ключевая структура в составе НБФБ — квалификационно-дисциплинарная комиссия. Она принимает жалобы на работу Бюро, а также назначает высший руководящий состав органа. В нее входит четыре человека от директора НБФБ, два — от Верховной Рады и один — от общественности.

“Этого недостаточно, общественность фактически лишена права контролировать и как-либо влиять на руководство Бюро, зато большинство сразу остается за людьми назначенного президентом директора, — считает Святослав Дубина. — Будет ли в таких условиях бюро расследовать дела, связанные с Администрацией президента?”

Южанина называет функцию президента “церемониальной”. В остальном принцип отбора руководства, а также подотчетности Бюро скопирован с аналогичной процедуры у НАБУ, отмечает она.

“НБФБ — это орган, полностью отделенный от исполнительной власти, но чисто формально нам нужно, чтобы кто-то подписал назначение его директора, — говорит Южанина. — Сам директор берет на себя повышенную ответственность, поскольку единолично принимает конкретные решение по каждому делу. Для этого ему и нужно управленческое большинство”.

Какой из проектов в итоге поддержат депутаты? Наибольшие шансы у концепции Нины Южаниной, которую поддержал и президент, говорит Журжий. “Нам хотелось бы видеть больше движения к компромиссу и меньше политических решений, — отмечает депутат. — Но коалиция, скорее всего, протянет пропрезидентский законопроект”.