Смертельное оружие в эфире

Об информационных войнах как инструменте военной агрессии в современном мире, о том, как отвоевываются нашей страной утраченные позиции на мировом рынке информации, рассказала главный редактор телеканала зарубежного вещания Russia Today Маргарита Симоньян:

— Информационно-пропагандистское оружие используется всеми, у кого есть такая возможность. Примеров тому множество. Как сказал Уолтер Липпман, я очень люблю эту цитату, следует помнить, что во время войны все, что звучит по ту сторону фронта, непременно пропаганда, зато все, что говорим мы, суть правда, и боремся мы непременно за правое дело во имя мира и человечности. Как часто мы эти фразы видим и слышим во время войн. Использование информационного оружия в том виде, в котором мы его знаем сегодня, началось с войны в Персидском заливе. Собственно, с этого начался и успех CNN, который этим оружием стал. Именно тогда президент Буш объявил, что тысячи американцев в Кувейте являются заложниками Саддама Хусейна, и это стало отправной точкой формирования общественного мнения и отношения к этой войне.

Войну упаковали в мини-серии и стали показывать в прайм-тайм. Это была первая война, которую показывали в прямом эфире на весь мир. Росли рейтинги канала, росли рейтинги войны, как это ни ужасно звучит.

Можно привести и образчик пропаганды, когда создавался прямой подлог. Это известный уже случай с кувейтской девочкой Наирой. Она убедительно плакала в конгрессе США, рассказывая о страшных бесчинствах иракских солдат в Кувейте, свидетелем которых она была и которые лично пережила. Это транслировалось по телевидению и произвело колоссальное впечатление на американское общественное мнение, дало колоссальную поддержку войне. А позже выяснилось, что девочка — дочь посла Кувейта в США и никакой войны со всеми ее зверствами никогда не видела. Все ее выступление со слезами на глазах оказалось инсценировкой, организованным и проплаченным одним из пиар-агентств. Ну и что? Слезы запомнились, а ложь, как говорится, осталась за кадром.

Хиллари Клинтон в бытность свою госсекретарем на бюджетных слушаниях Сената сказала: мы находимся в состоянии информационной войны и запросила дополнительные средства на контрпропаганду. Глава совета по управлению международным вещанием США выступил еще жестче. Мы в “Раша тудей” были крайне удивлены его высказыванием о том, что “такие враги, как “Раша тудей” начинают превосходить нас, их голос становится сильнее, мы не можем допустить, чтобы наши враги превзошли нас в вещании”. Слово “враги” покоробило, потому что мы никогда не позиционировались как враги, скорее как конкуренты.

Один из главных конкурентов на рынке международного вещания — это телеканал “Аль-Джазира”. Это типичный пример, может быть, лучший в мире пример использования информации именно как оружия. Как говорят у нас в отрасли, в международном телевидении, у Катара тоже есть ядерное оружие, просто оно выглядит по-другому. Это ядерное оружие — “Аль-Джазира”. И действует оно порой эффективнее, чем могла бы настоящая бомба, потому что столько влияния, сколько этот канал оказал на событие “арабской весны” и другие события в этом регионе, невозможно было бы оказать никакой локальной войной. Тратятся на это безумные деньги. И хотя “Аль-Джазира” свой бюджет не раскрывает, так как финансируется напрямую из кармана эмира Катара, считается, что их бюджет выше, чем расходы на оборону в этой стране.

Немецкая “Тагесшпигель” написала по этому поводу: “RT” наряду с “Газпромом” и торговлей оружием является наиболее эффективным инструментом в российской внешней политике. Что мы посчитали за комплимент. Можно добавить: на конец 2012 года “RT” оказался самым популярным иностранным каналом вещания в ключевых странах — США, Великобритании и Канаде, это по исследованиям. А две недели назад мы стали первым информационным каналом, который перешагнул отметку в миллиард просмотров на “Ютуб”. Недавно мы открыли свое собственное агентство, оно запустилось в апреле в Берлине. Называется RUPTLY. И очень надеемся, что через год-два мне будет что рассказать о наших успехах, о том, как удается справляться с чужой монополией на информацию в мире.