Сколько стоит голос евродепутата?

В России интернациональные анекдоты в стиле “однажды немец, поляк и русский” как-то вышли из моды, а вот в Западной Европе, наоборот, одна подобная история сейчас пользуется очень большой популярностью. Она основана на реальных событиях: как британские журналисты предлагали взятки членам Европарламента от разных государств, и как по-разному евродепутаты на такие предложения реагировали, наглядно демонстрируя все особенности национального менталитета.

Эта история тоже могла бы быть очень веселой, но, к сожалению, конец у нее оказался печальный. Несмотря на огромное количество изобличающих фактов, руководство Евросоюза в очередной раз продемонстрировало свою полную беспомощность и ничего не смогло сделать со своими распоясавшимися служащими, которые откровенно хвастались перед камерами, что за определенное вознаграждение могут внести нужную поправку в любую директиву ЕС.

Скандал начался с небольшого эксперимента, который решили поставить в Европарламенте журналисты из британской Sunday Times. Евроскептики-британцы обеспокоились тем, что директивы ЕС занимают все больше места в их национальном законодательстве, и решили проверить, в каких условиях эти нормы принимаются в Брюсселе. Итоги расследования оказались печальными.

За пару месяцев расследования журналисты, прикинувшись выдуманной лоббистской фирмой, связались с 60 евродепутатами и предложили им деньги в обмен на их поправку к новой директиве, касающейся гарантий по депозитам. 14 опрошенных согласились встретиться. Четверо согласились взять деньги в обмен на внесение поправки, предложенной журналистами. Все четверо оказались депутатами с богатой биографией: бывший вице-премьер Румынии Адриан Северин, бывший министр иностранных дел Словении Зоран Талер и бывший министр внутренних дел Австрии Эрнст Штрассер. Позднее всплыл еще один депутат-испанец, бывший бизнесмен Пабло Сальба.

Самым сговорчивым оказался румын — даром что бывший вице-премьер. Если бы не английский язык, то по видеоряду (запись можно посмотреть тут) толстощекого Северина вполне можно было бы принять за работника какой-нибудь московской префектуры. Он явно нервничал, объяснял псевдолоббистам, как все это сложно, но и взял по-божески: всего 12 000 евро. Правда, как потом выяснилось, толком ничего и не сделал.

Словенец Зоран Талер говорил гораздо меньше и аккуратнее, стараясь лишний раз не упоминать ни поправку, ни вознаграждение (его запись почему-то удалили с YouTube). Он набился к британцам в постоянные “консультанты” с годовым окладом в 100 000 евро. Зато деньги свои отработал: нужная поправка действительно была внесена в повестку Европарламента.

Приятнее всех вел себя Эрнст Штрассер: сразу видно, австрийский сервис, такого подкупать — одно удовольствие (вот его видео). На переговорах он чувствовал себя совершенно свободно, много шутил, пил вино, делился планами на будущее. Он рассказал британцам, что ничего тут сложного нет, что они у него уже седьмые, и до сих пор никто не жаловался. И действительно, австриец очень быстро связался со знакомыми в профильном комитете, и требуемую поправку вставили в повестку Европарламента.

Австриец согласился помочь на тех же условиях, что и словенец: 100 000 евро в год. Сумма эта неслучайная, а как раз верхняя граница дохода, который евродепутаты не обязаны декларировать. Один бедняга-румын не знал, как в Брюсселе все это обычно делается, и сколько положено требовать с клиентов.

Когда в конце марта эта история была опубликована, попавшиеся евродепутаты опять продемонстрировали тонкости национального менталитета. Быстрее всех сориентировался австриец: он заявил, что просто подыгрывал британцам, чтобы вывести взяткодателей на чистую воду, но все равно подал в отставку. Словенец поначалу ворчал, что все это — заговор, но вскоре тоже сложил полномочия. А вот румын никакой вины за собой не увидел и уходить не собирается. Его исключили из фракции, но статус независимого евродепутата — тоже неплохо.

Больше всех повезло испанцу. Его видео появилось несколько позже, чем три предыдущие, и такого шума уже не вызвало. К тому же он не успел получить вознаграждение. Поэтому Пабло Сальба оправдался тем, что поддержал поправку по идейным, а не финансовым соображениям, а лоббистам поддакивал только потому, что британка была очень симпатичной девушкой (ее саму на записи не видно, поэтому нет никакой возможности проверить это вызывающее законные сомнения утверждение). В результате, несчастного румына сейчас гнобят все, кому не лень, а про испанца забыли, хотя он тоже в отставку не собирается.

В этом месте европейцы могли бы порадоваться тому, какая у них замечательная пресса и как хорошо она выявляет коррупционеров. Но проблема в том, что скандалом в прессе все дело и ограничилось. Несколько евродепутатов, в том числе спикер Европарламента Ежи Бузек, выступили с гневными речами, что такое поведение недопустимо, что они так этого не оставят, проведут нужные реформы, а главное — все как следует расследуют. Благо, расследовать есть кому: в 1999 г. в ЕС было создано специальное Европейское бюро по борьбе с мошенничеством (OLAF), в компетенцию которого входит защита интересов общества от недобросовестного поведения чиновников Евросоюза. Для этого OLAF выделено 500 человек сотрудников и почти 50 млн евро годового бюджета.

Однако сотрудники OLAF рано обрадовались возможности проявить себя. Когда они собрались провести обыск в кабинетах провинившихся евродепутатов, то их туда просто не пустили. Потребовалось полторы недели согласований и совещаний, чтобы Европарламент решил, что никаких обысков в своем здании они не позволят. Пускай работники OLAF сначала свяжутся с национальными правительствами соответствующих государств, те снимут с депутатов неприкосновенность, подготовят соответствующие документы, согласуют все с властями Бельгии, где находится Европарламент, и тогда, пожалуйста, обыскивайте. Единственная реальная мера, на которую отважились брюссельские чиновники, — это запретили лоббистам получать годовые пропуска в здание Европарламента. Теперь они должны будут обращаться за отдельным разрешением для каждого посещения.

Пока борцы с коррупцией из OLAF координируют и согласовывают свои действия с многочисленными национальными правительствами, у европарламентариев есть время поработать над новой антикоррупционной реформой. Тем более, что у них в этом деле уже есть большой опыт. Ведь OLAF в 1999 г. возник не на пустом месте. Ранее функции Европейского бюро по борьбе с мошенничеством выполнял Отдел Еврокомиссии по координации борьбы с мошенничеством. Но Отдел плохо справлялся со своими обязанностями, и его пришлось реформировать в Бюро. Так, глядишь, еще три—четыре попытки, и чиновники Евросоюза, наконец, подберут удачное название для своей антикоррупционной структуры. А там ее можно будет и реальными полномочиями побаловать.

Максим САМОРУКОВ