Самолет Леха Качиньского погубил пилот

Точки над “i” расставил представитель Польши в российско-польской комиссии по расследованию Эдмунд Клих, заявивший СМИ, что трагедия произошла из-за ошибки президентских пилотов.

Как следует из интервью Эдмунда Клиха, опубликованного во вчерашнем номере главной польской газеты Rrzeczpospolita, официальный представитель Польши в российско-польской межгосударственной комиссии по расследованию катастрофы Ту-154М фактически признает ее виновниками пилотов самолета. По словам господина Клиха, участвовавшего в расследовании с первого дня и получившего доступ ко всем его материалам, экипаж президентского Ту-154М во главе с командиром Аркадиушем Протасюком знал о том, что военный аэродром “Смоленск Северный” не оборудован точной навигационной системой захода на посадку, а видимость в аэропорту ограничена из-за плотного и низкого тумана.

Данные расследования уже опубликованы. Согласно им, президентский борт вылетел из Варшавы на траурные мероприятия в Смоленскую область в 9.27 10 апреля. В 10.14, когда Ту-154М находился над территорией Белоруссии и готовился к посадке, снизившись с десятикилометровой высоты до 7500 м, экипаж Аркадиуша Протасюка получил по радиосвязи первое предупреждение о непогоде в аэропорту прилета. Диспетчер белорусского центра управления воздушным движением “Минск-Контроль”, в зоне которого находился борт, сообщил пилотам, что видимость в Смоленске из-за тумана всего 400 м (он может принимать самолеты при видимости 1000 м). Позже такие же предупреждения пилотам сделал сотрудник московского диспетчерского центра “Теркас”. А диспетчер “Северного” даже сообщил об опасности дважды.

Господин Протасюк, как утверждают эксперты, уверено вел переговоры с белорусами и москвичами на английском языке, а при подлете к Смоленску перешел на русский, который был ему хорошо знаком. Последний раз летчики вышли на связь, завершив четвертый разворот над аэродромом. “Шасси выпущены”,— сказал командир Протасюк. “Посадка дополнительно”,— ответил ему диспетчер, разрешая снижение до высоты принятия решения с обязательным докладом о ситуации и своем решении в этой точке. Больше командир Протасюк на связь уже не вышел.

Примерно в это же время, как следует из записи бортового самописца, зафиксировавшего ведущиеся между летчиками переговоры, в кабине появился посторонний, идентифицированный в дальнейшем как командир польских ВВС Анджей Бласик. Командир Протасюк в этот момент произнес фразу: “Мы не сможем”, очевидно, говоря о перспективе посадки.

Ошибка, допущенная поляками, по мнению экспертов, заключалась в том, что они пошли на снижение в тумане под автопилотом, доверив автоматике следить за высотой и курсом. Затем, сориентировавшись на дно расположенного внизу оврага, летчики ошибочно предположили, что заходят на посадку слишком высоко, и задали автоматике удвоенную скорость снижения. В итоге они пересекли критическую стометровую отметку и стали снижаться дальше. Команда российского диспетчера “Сто первый, горизонт!”, требующая срочно прекратить снижение, по словам экспертов, была дана, когда борт находился в 70-80 м от земли, продолжая стремительное снижение.

Как говорят российские участники расследования, главком, конечно, мешал пилотам самим фактом своего присутствия в кабине, однако заявлять о том, что именно господин Бласик принудил пилотов совершить посадку, они не могут, поскольку для такого рода заявлений у них просто не хватает объективных доказательств.

Сергей МАШКИН