Шпагат на троих. Зачем Байден отправился в ближневосточное турне

 Джо Байден прибыл на Ближний Восток с первым визитом в качестве президента США. Его турне ожидаемо началось с Израиля — главного союзника и партнера Соединенных Штатов в регионе. В Иерусалиме президент встречается не только с властями Израиля, но также представителями Индии и ОАЭ, чьи отдельные шаги в ряде случаев осуществлялись к выгоде Москвы.

В программе также встреча с руководством Палестины, а затем с главным союзником в арабском мире — кронпринцем Саудовской Аравии Мухаммедом бин Салманом.

Целей, которые Белый дом стремится решить этим турне, несколько.

В первую очередь Джо Байден продолжает дело Барака Обамы и Дональда Трампа — постепенное сокращение присутствие США на Ближнем Востоке, что в свою очередь, требует создания полноценной и, главное, функционирующей межгосударственной системы безопасности. В пику Ирану, естественно, который как через своих прокси, так и напрямую стремится расширить свое влияние в Сирии или Йемене.

Как и его предшественники, Байден в основе ближневосточного альянса, который некоторые уже прозвали ближневосточным НАТО, видит Израиль, Саудовскую Аравию, другие арабские монархии, ориентирующиеся на Эр-Рияд; Иорданию, а также, возможно Турцию.

Задача непростая. Но подвижки в этом направлении есть. Те же саудиты и израильтяне еще при Трампе активизировали дипломатические контакты.

Чтобы поставить точку в проекте “ближневосточного НАТО”, администрации Байдена нужно обойти все подводные камни региональных взаимоотношений и минимизировать риски эскалации.

Поэтому Байден не только гарантирует Израилю максимальное противодействие попыткам Тегерана нарастить ядерный потенциал и укрепление американо-израильского сотрудничестве в сфере безопасности и обороны, но и, как сообщает “Голос Америки”, “задобрит” лидера Палестины Махмуда Аббаса программой финансирования больниц в Восточном Иерусалиме и проектами, которые призваны ускорить экономическое и технологическое развитие Палестины.

Очевидно, еще одной темой для формальных и неформальных бесед в ходе турне Байдена будет совместная работа над обрезанием нефтяных возможностей России. Она заключается в том, чтобы договориться со всеми видными игроками на рынке об установлении граничной — максимальной — цены на российскую нефть, при том что Москва сыграла в энергетический кризис и спровоцировала скачок цен, увеличив свои доходы.

Над механизмом, который, как сообщил ранее премьер Японии Фумио Кисида, уже готов, работали страны Группы семи. Внедрение механизма, конечно, требует согласия крупных производителей и потребителей нефти.

И в этом плане очень показательно участие в соответствующих переговорах китайской стороны. По информации The Wall Street Journal, глава Госсовета КНР Лю Хэ и министр финансов США Джанет Йеллен уже пообщались на эту тему и договорились договариваться.

Йеллен говорит, что первый раунд был продуктивным. Тот факт, что Пекин согласен продолжать, говорит о его заинтересованности или о, как минимум, готовности рассмотреть такой механизм.

Почему?

С одной стороны, Китаю, на первый взгляд, не нужны лимиты для цены на российскую нефть, ведь Россия, теряющая западные рынки, уже продает КНР ее с дисконтом свыше 30%. И альтернативных рынков сбыта у России, не так уж и много. Тем более что Индии, которая вопреки предостережениям Вашингтона, все же нарастила экспорт российской нефти, обещано $2 млрд на решение проблем продовольственной безопасности. А это особенно актуально в свете блокады экспорта украинского зерна Россией.

С другой же стороны, Китай — это то государство, которое занимается планированием на десятки лет вперед. Да, сейчас в Европе и США тренд на отказ от российских энергоносителей, финансирующих убийства украинцев. Однако в будущем ситуация может измениться.

И при любых сценариях: Россия полностью проигрывает войну с Украиной — происходит демонтаж или изменение режима, новая власть вполне вероятно будет искать пути восстановления отношений с Западом и будет, опять-таки, сговорчивой, оглядываясь на обнищавшую в результате авантюр Путина страну; Россия выигрывает — Запад поскорбит, подержит санкции в работе некоторое время, но энергоносители ему необходимы, поэтому начнутся переговоры; патовая ситуация — аналогично возможно возвращение РФ на рынки. А зная, что из себя представляет нынешняя Россия (да и не только нынешняя), можно ожидать, что в скором времени режим Путина или его преемника примется организовывать новый рост цен на нефть.

Вот почему нужны вожжи. Всем — для России. В том числе, и Китаю, для которого вторжение РФ в Украину — это шанс окончательно подмять под себя богатую ресурсами и нестабильную Россию.

Как ни крути, для Кремля нефтяные планы коллективного Запада очень дурно пахнут. Учитывая еще и то, что заклятых друзей, не говоря уже о союзниках, у Путина практически не осталось.

Центральная Азия — отмахнулась. А Касым-Жомарт Токаев и вовсе, похоже, предпочел конфронтацию с Москвой в ответ на ее угрозы и грубые попытки шантажа. Даже венесуэльскому Николасу Мадуро веры более нет, ведь Каракас явно принял оливковую ветвь Вашингтона ради возвращения на мировые нефтерынки.

В рукаве у Путина остались лишь самопровозглашенный президент Беларуси Александр Лукашенко (так себе союзник), марионеточный режим Башара Асада, фейковые республики (”ДНР”, “ЛНР”, Абхазия, Южная Осетия), возможно отчасти страны Африки, “обработанные” бойцами и технологами Пригожина; отчасти КНДР и Китай. Хотя последний вообще негласно поддерживает антироссийские санкции и де-факто выжимает из РФ все соки.

Поэтому в отчаянии Путин и направляется в Иран на следующей неделе. Его визит определенно — это ответ на турне Байдена по Ближнему Востоку.

Москва сейчас пытается втянуть в союз Иран, уже неплохо заработавший на экспорте нефти в Европу и Азию вследствие серьезного проседания позиций РФ.

США и Европа, в свою очередь, пытаются этого не допустить. Поэтому с незапланированным визитом в Тегеран сразу после Путина надеется попасть верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель.

Байден же пытается сейчас объединить ближневосточных партнеров и удержать Иран от сближения с Россией.

Вероятно по этой причине и появилось недавнее заявление советника Байдена по вопросам нацбезопасности Джейка Салливана о планах Тегерана передать России беспилотники, в том числе ударные.

В Иране устами спикера МИДа Насера Канаани очень поспешно эти слова Салливана опровергли, заверив в отсутствии у Тегерана заинтересованности в новой эскалации в Украине.

В Иране осознают шаткость своего положения, когда на Ближнем Востоке может сформироваться мощное межгосударственное образование для сдерживания режима аятолл; и когда любые контакты с токсичной Россией — это шаг в сторону ухудшения отношений с Западом. К тому же ослабление РФ сулит массу возможностей.

Впрочем, и сам Байден пребывает сейчас в непростом положении. Ему приходится соблюдать внешнеполитический баланс.

С одной стороны, крайне важно не допустить создания стопроцентного, а не ситуативного союза Ирана и России; и использовать Тегеран против России на нефтерынке Европы, подталкивая Иран к возвращению в ядерную сделку.

С другой стороны, Штатам также нужно не дать Ирану слишком уж разбогатеть на растущем экспорте углеводородов, что потенциально обеспечило бы приток средств в ядерные программы и прокси-проекты в регионе. А это в свою очередь в штыки воспримут союзники — Израиль и Саудовская Аравия.

Владислав ГИРМАН