Рубикон двенадцатилетней давности

В вихре острого политического противостояния между властью и оппозицией в связи с арестом и предъявлением все новых обвинений Юлии Тимошенко как-то незаметно прошла дата 14 ноября. В этот день в 1999 году во втором туре Украина выбирала президента. Казалось бы, “дела давно минувших дней” многие хотели бы превратить в “преданья старины глубокой”. Однако все увеличивающееся обострение внутриполитического положения заставляет в очередной раз задуматься над системными проблемами, из которых наша страна никак не может выйти. При этом сложности внешние, начиная от конфронтации с Россией и заканчивая разногласиями с нашими западными соседями, являются продолжением внутренней неустроенности. Украинские политическая, экономическая и финансовая элиты находятся в перманентном состоянии раздвоенности, отсутствия политической воли для принятия столь необходимых сложных и непопулярных решений.

Все начинается в прошлом и переходит в будущее. При этом нерешенные в истекшие годы проблемы часто мертвой хваткой сжимают свое кольцо, вырваться из него становится все сложнее, и это связано с общественным напряжением. Которое, собственно, все чаще проявляется у стен Верховной Рады, областных администраций. Пока удается перевести стрелки, удовлетворить наиболее нуждающихся и тем самым на какой-то период смягчить ситуацию. Очередная доза финансового аспирина снижает температуру, но не лечит болезнь, загоняя ее внутрь и затрудняя дальнейшее выздоровление.

Все это уже было, неоднократно повторялось. И, тем не менее, в жизни страны и общества всегда появляются исторические стрелки, позволяющие выбрать правильное направление движения. Высокое качество политической элиты, выдвигающей из своих рядов дальновидных руководителей, и состоит в том, чтобы эти, часто скрытые, исторические стрелки распознать и направить государственный поезд по пути прогресса и процветания.

Именно такие стрелки в историческом развитии и становлении украинского государства появились на выборах 1999 года.

С чем пришла Украина к окончанию первого срока президентства Леонида Кучмы? Сейчас многие с некоторой ностальгией вспоминают те времена, когда на какое-то время воцарилось некое подобие стабильности и начался экономический рост. На расстоянии часто возникает оптический обман. Сложности, проблемы либо не вспоминаются, либо кажутся не такими уж существенными по сравнению с тем, что мы переживаем сейчас. Однако все это на поверхности и не затрагивает важнейших глубинных процессов, происходивших в обществе, последствия которых сейчас проявляются с все большей силой.

Чего же достиг Леонид Кучма в свой первый срок президентства? После анархии первых лет независимости с большими трудами была восстановлена система ручного управления экономикой и финансами с некоторым учетом изменившихся условий. Олигархизация была не только не искоренена, а значительно усилена к большой радости партийно-хозяйственной номенклатуры, которая прекрасно себя чувствовала в таких условиях и составила социальную основу режима. Видимым проявлением этого процесса стала пресловутая вертикаль власти, которой и ныне не брезгуют в Партии регионов и окружении Президента. Кучме тоже все время не хватало полномочий. Все шло к установлению в Украине авторитарного режима по образцу белорусского или нынешнего российского. И то, что это в полной мере не произошло, связано не с отсутствием желаний и действий в этом направлении, а с другими факторами, не учтенными авторами этой стратегии. При этом если даже полномочия и давались, то чаще всего они использовались неэффективно, в ущерб экономике, финансам и стране в целом. Просто Кучме в какой-то момент очень повезло. Так сложилась мировая экономическая конъюнктура, что позволила даже без приложения значительных сил начать экономический рост. Но и в этом случае наши соседи достигли гораздо большего, а мы так и остались в конце списка.

Уже к концу первого президентства Кучмы наиболее дальновидным политикам стало ясно, что тогдашний курс вел страну в тупик. Необходимо писать и воплощать принципиально другой сценарий развития страны. Наиболее подходящей легальной формой такого скачка были президентские выборы 1999 года. И это не просто констатация факта, а реальность того дня. Был кандидат, обладавший необходимым потенциалом и политической волей для этого.

Тактически украинскому обществу был навязан сценарий, привезенный из Москвы нанятыми политтехнологами второго сорта, — противостояние либерала Кучмы и коммуниста Симоненко. Так, как это было незадолго до этого в России, — Ельцин против Зюганова. На самом деле, Симоненко команда Кучма не боялась, так как лидер украинских коммунистов принципиально не был настроен на победу и старательно играл предписанную ему роль. Гораздо опаснее была “каневская четверка” во главе с Евгением Марчуком. В Каневе в августе 1999 года был создан очень важный прецедент. Возникла реальная альтернатива режиму Кучмы. Разные по характеру и идеологии политические силы нашли возможность договориться. Переговоры шли трудно, достаточно долго, но все же завершились успехом. Не случайно, что это произошло в тот день, когда власть проводила в Киеве грандиозный военный парад. Не только с танками, но и с авиацией. И это притом, что нашим летчикам хронически не хватало горючего даже для плановых полетов. Власть демонстрировала свою силу, поэтому собрались в Каневе, а тогдашний председатель Верховной Рады Александр Ткаченко демонстративно отказался присутствовать на военном параде.

Источник зримой и осязаемой опасности Кучма увидел сразу и основные усилия по противодействию направил именно в этом направлении. К сожалению, ему это удалось из-за принципиально разных целей объединившихся в четверку политиков. Для лидера социалистов Александра Мороза это был чисто тактический ход в подготовке более выгодных условий для торговли с властью. В те дни лета 1999 года автору довелось беседовать с Александром Морозом. На вопрос о том, какую должность он займет в случае победы кандидата четверки на выборах, глава социалистов ответил без раздумий: “Президента”. “Но ведь выдвинут другой кандидат”, — последовало наше возражение. Ответ был таким же: “Президента”. Все сразу стало на свои места. Шанс кардинально изменить что-то в этой стране был утерян из-за желания удовлетворить личные амбиции. Вот такой была и остается в своем подавляющем большинстве наша политическая элита. Ей удалось навязать народу ложный выбор, так как общество не было готово к принципиальным изменениям и к тому же поверило обещаниям Леонида Кучмы, что после выборов они увидят нового президента.

Во исполнение этой ложной дилеммы в стане Кучмы находились вроде бы оппозиционные к тому времени расколовшиеся Рухи, будущий президент Виктор Ющенко также работал на победу Кучмы в его штабе. Фактически так называемая украинская оппозиция работала на укрепление авторитарного режима по системе так называемого меньшего зла. Именно так они представляли режим, запугивая народ мифической реставрацией коммунизма. Уж они прекрасно знали, что этого не будет в принципе. А если и будет, как в Болгарии, но все это не более чем красный камуфляж. Падение и разложение украинской оппозиции началось еще раньше, когда она содействовала принятию Конституции, скроенной именно под Кучму. Потом Конституцию меняли, потом снова — уже под новую власть. И каждый раз не обходилось без оппозиционеров, часто оказывавшихся в роли политических тушек. Оппозиция без стержня — это не оппозиция, а имитация. В 1999 году украинская оппозиция потерпела свое Ватерлоо, от которого не оправилась до сих пор. Но гораздо существенней то, что нет понимания случившегося, отсюда и все ее беды.

И что же увидела Украина после начала второго срока Леонида Кучмы? Выборы прошли “грязно” с тотальным применением админресурса и в атмосфере вседозволенности власти. Уже примерно через год разразился “кассетный скандал”, произошло убийство Гонгадзе. Обстоятельства убийства журналиста и его заказчики уже давно известны. Но не наказаны. А загадочные смерти Юрия Кравченко, Георгия Кирпы? К сожалению, трагедия с Гонгадзе (как личная — для журналиста и его семьи, так и для всего общества) была и есть предметом грязных политических игр и манипуляций. И вина в этом в первую очередь лежит именно на Леониде Кучме. По большому счету пленки Мельниченко добавили информационной остроты в разразившийся скандал вокруг убийства Гонгадзе, но в содержательном смысле ничего нового мы не узнали. Какая у нас власть, каков режим Кучмы — все это было известно. Оставались не очень существенные детали, обнародованные на пленках. Они в очередной раз доказали сущность режима, который, к сожалению, мало изменился. И это остается той проблемой, которая мешает движению вперед.

Оранжевая революция была прямым следствием так называемого “нового курса” президента Кучмы. В какой-то момент общество почувствовало прямую угрозу авторитаризма и выступило против этого. Оно было готово к переменам, причем к реформам кардинальным. Но, к сожалению, не нашлось лидера, который мог бы возглавить это движение. Элита из двух противоборствующих лагерей оказалась неспособной на перемены. По большому счету, оранжевая революция в тот момент оказалась арьергардным боем. В 1999 году в наличии был лидер, но не готовы массы. В 2004 году массы были в нужной кондиции, но уже не оказалось лидера. Корабль революции оказался без кормчего, руля и ветрил. И опять же, кто находился на сцене в боевые дни зимы 2004—2005 гг.? Все те же лица, которые в 1999 году работали на Кучму. Что ж удивляться, что народ им теперь не доверяет. Все понимают политическую направленность процессов над Тимошенко и Луценко, но не спешат их поддержать, рейтинги оппозиции не растут. Маленькая ложь рождает большое недоверие. А если ложь была большой, то соответствующее и отношение. И это нужно учесть и так называемым новым лидерам: Яценюку, Кличко, Кириленко. Если они хоть в малейшей степени пойдут на сделку с властью, то судьба их понятна и написана происходящим с их предшественниками.

Высший слой нынешней украинской элиты — хоть властной, хоть оппозиционной — находится в состоянии политической слепоты. Он не воспринимает уроки прошлого, не делает из них выводов, не вырабатывает рецепты действий на будущее. Его действия рефлекторны, напоминают дерганье лягушки Гальвани под действием электрического разряда.

Взять хотя бы отношения с Россией. Если во времена Леонида Кучмы это было карикатурное, но все-таки партнерство, хотя и с бесконечным и малоэффективным лавированием между Москвой, Вашингтоном и Брюсселем, то теперь это простая сдача национальных интересов. Начиная от Харьковских соглашений и кончая так называемым газовым противостоянием с передачей “Газпрому” части нашей ГТС. Налицо прямой и легко поддающийся учету ущерб Украине — и что тогда будут петь те, кто, подобно Леониду Кучме, искали наиболее легких путей договориться с Россией, сдавая Украинское государство.

Такая политика всегда приводит к провалу, если не сейчас, то в ближайшее время. И то, что поднимается градус напряженности в обществе, — прямое ее следствие. Затыкается возникшая дыра в экономическом “тришкином кафтане” и тут же возникает другая, а премьер с потухшим взором под телекамерами заявляет, что держит ситуацию под контролем. Точно также думал и египетский президент Мубарак до определенного времени, а теперь и сирийский его коллега Асад. Приходящие под стены Верховной Рады выдвигают экономические и финансовые требования, но это положение временное. Когда (а это наступит очень скоро) дело дойдет до политических лозунгов, придется не просто уходить с пляжа, а думать, как успеть доехать до аэропорта.

Пока еще грозы нет, и есть время что-то изменить. В октябре — ноябре 1999 года такая возможность была упущена. Тогда возник Майдан 2004-го. Ждем повторения? Или хватит ума, в конце концов, отойти от края пропасти?

Комментарии

“Шанс был…”

Сергей Жижко, политолог, в 1999 году — заместитель председателя Конгресса украинских националистов:

— Избирательная кампания 1999 года была важна потому, что на тот момент в народе зарождались большие надежды на другую Украину. Люди верили, что можно изменить все в стране, в том числе с помощью демократических выборов президента. Такова наша ментальность: от президентских выборов мы всегда ожидаем большего, чем от парламентских. Мы верим в персону. Это присуще нам и сегодня. Тогда народ активно искал, кого бы поддержать. Была большая вера в национал-демократов, но личный рейтинг покойного Вячеслава Черновила в то время даже в Народном Рухе был слабым. Молодая генерация требовала изменений в Рухе. Других кандидатов среди национал-демократов, которые могли бы выиграть выборы, не было. Поэтому нужен был новый кандидат. В поиске нового кандидата часть политикума (хозяйственная, административная, интеллигентская элиты, национально-государственнические силы) остановилась на Евгении Марчуке.

Шанс был. Но партия власти не качнулась в бок нового кандидата Евгения Марчука. Она и не могла качнуться, потому что была связана разными операциями, комбинациями и интересами с действующим президентом Кучмой. Все понимали, что если во второй тур выходят Марчук и Кучма, то побеждает Марчук, если Марчук и Симоненко, тоже выигрывает Марчук, а если Кучма и Симоненко, то побеждает Кучма. Поэтому перед командой последнего стояла основная задача: не допустить Марчука во второй тур. Партия власти разыграла так называемую красную карту по аналогии выборов Ельцин — Зюганов в России. Соответственно, сложилась атмосфера, когда с одной стороны партия власти нагнетала атмосферу антикоммунизма, что, в принципе, было полезно для украинского общества, а с другой была очень жесткая и интенсивная кампания со стороны команды Марчука, которая критиковала Кучму по всем направлениям системно и очень аргументированно. Многие люди, например, из национал-демократического лагеря (Лукьяненко, Шухевич и другие) сделали нешаблонный выбор — это был выбор, с одной стороны, стать на сторону человека, который, по нашему мнению, мог спасти Украину, а с другой — чтобы команда Марчука приблизилась к государственническим силам. Тогда стало бы понятно, что между ними нет разницы. Эти процессы шли, но, к сожалению, не хватило электората. На телевидении была тотальная цензура. Инерция от Советского Союза была еще велика.

Состоялся первый тур, по результатам которого во втором туре оказались Кучма и Симоненко. Заготовка сработала. А что дальше? Первые протоолигархические побеги, которые на то время сформировались вокруг Кучмы, поняли, что наступило их время, что теперь, когда Кучма стал президентом еще на пять лет, в условиях уже наработанных схем можно обогащаться дальше. Они так и начали действовать — укреплять режим Кучмы. Известный референдум Волкова об усилении полномочий президента, борьба с оппозицией, дело Гонгадзе... То есть наступил период вседозволенности команды Кучмы. Создавался режим жесткого командного режима с восстановлением старых влияний. Ситуация для оппозиции выглядела безальтернативной, кстати, она походила на сегодняшнюю, хотя тогда оппозиция была крепче нынешней. Динамика у команды Кучмы была намного сильнее, потому что и команда у него была профессиональнее и сильнее нынешней команды. Но дело Гонгадзе, “кассетный скандал” — все это практически прекратило дальнейшее пребывание Кучмы у власти. Все закончилось 2004 годом. Народ дозревал к переменам, но майдан возглавили выходцы из “шинели” Кучмы...

“Общество медленно выходит из-под московско-коммунистического дурмана”

Левко Лукьяненко, известный украинский общественный и политический деятель, народный депутат Украины, многолетний узник советских тюрем и лагерей, писатель; в 1999 году — почетный председатель Украинской республиканской партии:

— Перед президентскими выборами 1999 года национально-демократические силы (16 организаций) собрались в “Обществе политзаключенных и репрессированных” для обсуждения, кого из кандидатов поддерживать. Уже было понятно, что на пост президента выдвигаются Ткаченко, Мороз, Марчук... Решили поддержать Евгения Марчука. Он был наиболее подходящей кандидатурой. Коммунисты Ткаченко и Мороз (хоть последний и называл себя социалистом) были абсолютно неприемлемы для патриотических и националистических партий. Кандидатура Марчука устраивала патриотические силы тем, что против него не было найдено никаких материалов, которые бы свидетельствовали о его причастности к политическим репрессиям. С другой стороны, он тогда напечатал небольшую книгу под названием “Пять лет украинской трагедии”, где подал глубокий анализ положения в Украине. Ранее аналогичная работа не проводилась. Но даже потом я не встречал такие аналитические материалы в доступном, коротком изложении. Эти два факта как нельзя лучше способствовали нашей поддержке именно его кандидатуры.

Потом состоялось собрание в Национальном союзе писателей Украины, где была проведена встреча с Евгением Марчуком. Помню, тогда у него прямо спросили: “Как вы относитесь к национализму?”. На что он ответил: “Скажите мне, есть ли в мире хоть один президент, который не был бы националистом?”. Такой ответ еще больше убедил людей в его поддержке. Республиканская партия, в частности, ездила по Украине и открыто его поддерживала. Я тогда говорил, что Марчук из всех кандидатов больше всего соответствует программе Республиканской партии.

Новый приход Кучмы на пост президента стал сплошным укреплением власти бандитского режима. Он фактически доделал то, что начал во время своего первого периода президентства. Кучма брал в свою команду людей, по отношению к которым прокуратура могла возбудить уголовное дело, то есть тех, кто “запятнан” или имеет грех и кого таким образом можно держать на коротком поводке. Это было последующее уничтожение Украины, разрушение промышленности, люди были вынуждены выезжать за границу в поисках работы и так далее. Разумеется, на посту президента физически невозможно делать только плохие вещи, потому что эта должность настолько высока, что просто обязывает человека, занимающего ее, делать и что-то хорошее. Например, при Кучме была принята Конституция 1996 года, введена национальная валюта.

Выборы 1999 года Кучма выиграл благодаря масштабной фальсификации результатов голосования. К тому же тогда общество еще не было готово к кардинальным переменам. Сейчас мне кажется, что наше общество выходит из-под московско-коммунистического дурмана, но, к сожалению, делает это постепенно. Кроме того, у нас, советских людей, атеистическая, безбожная, аморальная мораль, когда можно врать, не держать слово и тому подобное.

В 2004 году общество уже было готово, но победа Ющенко стала счастливым стечением обстоятельств. Потому что тогда таких политиков, как он, было еще по крайней мере пять, и каждый из них мог бы быть лучшим президентом. Но так случилось, что все объединились вокруг Ющенко и работали на его победу, всем казалось, что он стоит на ступень выше от других кандидатов. Хочу подчеркнуть, что победа “помаранчевых” в 2004 году — это не столько выражение симпатии к Ющенко, сколько сильная ненависть к Кучме. То, что в Киеве во время оранжевой революции собралось более миллиона людей, свидетельствует о факторе демократии — тогда действительно были представлены весь украинский народ и нация как носители суверенитета. Жаль, конечно, что Ющенко оказался не государственным деятелем, а проповедником.

“Сегодня Россия повторяет Украину образца 1999 года”

Виктор Небоженко, политолог, руководитель центра “Украинский барометр”:

— Кучма закончил формирование олигархической украинской республики и, в принципе, уже не нужен был ни олигархату, ни электорату. Но он благодаря бюрократии, благодаря своему окружению добился победы на президентских выборах в 1999 году. Эта победа оказалась для него очень неприятной, поскольку уже через год начался “кассетный скандал”, плюс ко всему произошло убийство журналиста и создание совершенно неожиданного для Украины массового движения “Украина без Кучмы”, которое потом привело к Майдану. Его выход на второй срок, грубо говоря, не принес ему радости. Бизнес, может, он и построил, но ему в свое время не нужно было слушать Медведчука, а искать себе хорошую замену.

С другой стороны, его конкурентами реально были три человека: коммунист Ткаченко, социалист Мороз и независимый генерал Марчук. Думаю, что у коммуниста не было никаких шансов, а вот двое остальных действительно могли побороться за президентское кресло. Победа одного из них на выборах 1999 года могла стать реальным выходом Украины на другой режим политики и экономики. При таком варианте, очевидно, не случился бы Майдан, но открылись бы другие политические возможности. Но в результате победил человек, который пытался поссорить между собой Мороза с Марчуком.

В 1999 году произошла сильнейшая фальсификация со стороны Администрации Президента, которая заставила основную массу избирателей понять, что у них нет шансов выиграть и что их будущее — бесперспективно. Это событие страшно возмутило народ: с одной стороны, у нас росли экономические показатели и “одноразовый” украинский средний класс, а с другой — именно в политике не было никаких перспектив. Действительно, если бы тогда во власти произошли изменения, то страна, вне всякого сомнения, не переживала бы события 2004 — 2005 годов. Но так как Кучма объединил против себя олигархов, воспользовавшись при этом административным ресурсом (добился второго срока президентства), то и электорату, и национал-демократам, и олигархам стало понятно, что ситуация зашла в тупик. К примеру, сегодня Путин переживает очень похожие события — все понимают, что его очередной срок на посту главы государства — это тупик России, а он при этом контролирует и олигархов, и избирательную машину, и СМИ. Сегодня Россия повторяет Украину образца 1999 года, и там будет неизбежен взрыв после того, как Путин использует административный ресурс и выиграет выборы. Люди наконец-то поймут, что они никак не влияют на политическую ситуацию в своем государстве.

Возвращаясь к Украине, хочу подчеркнуть, что вопрос о готовности общества в 1999 году выбрать не Кучму, а другого кандидата стал понятен по факту результатов выборов. С того момента, повторюсь, общество поняло, что его мнение никому не интересно. Новый срок Кучмы революционизировал само украинское общество, которое с самого начала не собиралось сопротивляться. Но когда люди осознали, что еще пять лет придется уживаться с теми же лицами в политике, им стала невыносима эта мысль.

Юрий РАЙХЕЛЬ