Россия и мир: сетевое общество

В России, где доминирование государства подавляет прямую кооперацию других игроков, уровень доверия чрезвычайно низок. Это блокирует не только развитие инноваций, но и любые начинания в области экономической модернизации.

Как показывает практика, дефицит доверия всегда связан с преобладанием отношений вертикальной субординации. И наоборот: консенсус достигается быстрее в тех системах и сообществах, где отношения игроков строятся на горизонтальных (неиерархичных) взаимодействиях. В экономическом анализе эта зависимость улавливается в виде конкурентных преимуществ — и на микро-, и на макроуровнях. Примером на макроуровне являются конкурентные успехи скандинавских стран, где практикуется идея “тройной спирали” — интерактивное сетевое взаимодействие науки, бизнеса и властей. Аналогичное триединое партнерство составляет и “секрет” уникальности американской Силиконовой долины.

Повышение уровня доверия — атрибут не столько национальной культуры, сколько практической политики. Ее современный алгоритм связан с переходом властей от роли верховного управляющего к положению “партнера на равных” — с культивированием горизонтальных альянсов и активности снизу, с продвижением экономики и общества к коллективной координации действий без управляющего центра (collaborative governance).

На передовой рубеж в этом вопросе вышла сегодня Великобритания с ее программой “Большое общество вместо большого государства”. Правительство Дэвида Кэмерона проводит беспрецедентное сокращение госаппарата (на 40%), сохраняя за властями лишь общую стратегию развития и передавая текущие задачи на уровень многочисленных гражданских сетей, занятых предоставлением тех общественных услуг, которые раньше оказывали чиновники. Задача в том, чтобы сделать государство маленьким и низкозатратным, слой бюрократии — узким, а каждого гражданина — непосредственным участником системы управления страной. Появится также возможность серьезно снижать налоги, расширяя свободу предпринимательского маневра.

Переход от иерархичной модели управления к горизонтально-сетевой начинается с устранения административных барьеров. Если в командной экономике равноправные взаимодействия вообще отсутствуют (бизнес и наука полностью контролируются государством), а в развитой рыночной системе основные игроки практикуют парные отношения с обратной связью (двойные спирали), то для постиндустриальной экономики парный формат уже недостаточен: для оптимальных решений нужны сетевые взаимодействия, приближенные к гармонии золотого сечения.

В России же пока не сложились не то что тройные, но и полноценные двойные спирали. Наука и бизнес по-прежнему контактируют через чиновников, общество все больше отлучается от процесса управления, а власти вынуждены думать о повышении налоговой нагрузки, теряя бюджет и завтрашнюю когорту предпринимателей. В этой ситуации для решения даже ближайших хозяйственных проблем нам потребуются системные административно-политические реформы. Хорошая новость заключается в том, что Россия не одинока перед этим вызовом. Хотя предстоящие ей преобразования будут заведомо масштабнее, чем, скажем, в продвинутой Европе, общая логика реформ одинакова для всех типов экономик — и развитых, и развивающихся, и переходных.

Разрушение иерархий и становление основ коллективного самоуправления — фундаментальный тренд. В ходе глобального кризиса мир будет все дальше уходить от жестких управленческих вертикалей и разного рода гегемоний, характерных для индустриальной эпохи, будь то классическая модель корпорации, банковской системы или централизованного государства. Если верить прогнозам американских аналитиков, то уже через 15 лет социум перейдет к гибкому сетевому порядку, описанному Мануэлом Кастельсом, и к “новому функциональному плюрализму”, описанному Питером Дракером. Эта трансформация продиктована освоением инновационного типа роста, адаптацией экономических систем к условиям сверхмобильности (массовые онлайновые контакты) и непрерывных обновлений.

Сетевая кооперация создает инновационные технологии развертывания инвестпроектов, основанные на активах доверия — в форме добровольных обязательств участников о вложении в общее дело своих ресурсов, знаний и компетенций (commitments to act). Это позволяет обойти традиционную макроэкономическую ловушку, когда поддержка социальной сферы и поддержка роста производства оказывались для государства взаимоисключающим выбором. В XXI в. средства найдутся и на то и на другое. Но только у тех наций, лидеры которых своевременно поймут: век единоначалия не соответствует возросшему динамизму среды, справиться с управлением современными экономическими процессами может только “большое сетевое общество”, а не “большое государство”.

Наталья СМОРОДИНСКАЯ, руководитель сектора полюсов роста и ОЭЗ Института экономики РАН