Россия будущего: Сырьевая и эффективная

Послекризисная Россия все больше напоминает себя докризисную. Сколько копий было сломано по поводу необходимости отказа от сырьевой модели экономики! Всего полгода назад в послании Федеральному собранию Медведев говорил: “Мы обязаны извлечь уроки из событий прошедшего периода. Ведь пока росли цены на нефть <...> были иллюзии, будто структурные реформы еще могут подождать и сейчас нужно воспользоваться теми ценами, которые сложились. В основном предпочтение было отдано форсированию роста старой, сырьевой экономики, а для формирования новой, создающей уникальные технологии и инновационные продукты, были приняты лишь отдельные и несистемные решения. Больше медлить с этим нельзя. Мы должны начать модернизацию и технологическое обновление всей производственной сферы. По моему убеждению, это вопрос выживания нашей страны в современном мире”.

Но цены на энергоносители снова пошли вверх. Россия, по уверениям ее руководителей, стала выходить из кризиса. Публикуемые в мире прогнозы предсказывают дальнейший рост цен на энергоресурсы. Приток денег в страну растет. Как результат, интерес к системной модернизации стал быстро улетучиваться.

Очередным, но важным свидетельством этого стала встреча Владислава Суркова с лидерами РСПП. На ней Сурков, в частности, сказал, что экономика, оказывается, может эффективно развиваться и будучи ориентированной на производство сырья. Более того, оказывается, что “никакого сырьевого проклятия над Россией не висит. За рубежом добывающие отрасли являются самыми наукоемкими. Сырьевые компании вкладывают огромные деньги в разработки и исследования и ежегодно внедряют новые, подчас революционные технологии. Поэтому вопрос в нашем собственном отношении: можно быть сырьевыми и отсталыми, а можно быть сырьевыми и эффективными”.

Итак, Сурковым — главным генератором лозунгов — выдвинут новый лозунг: “Будущая Россия — страна сырьевая и эффективная”.

Можно сделать по крайней мере три вывода.

Первый — этот лозунг и такой подход полностью противоречат концепции системной модернизации, которую предлагает президент. Он антимедведевский и антимодернизационный.

Второй — данный лозунг выглядит как имитация модернизации, пролоббированная энергетическими компаниями. Действительно: раз государство дает огромные деньги на модернизацию, предлагает немало льгот — от налоговых до таможенных, — почему бы не заставить его в первую очередь направить эти деньги в энергетику? Мол, через ее модернизацию произойдет модернизация всей экономики. Почему этого не происходило раньше, когда энергетика буквально захлебывалась в деньгах и льготах, неважно. Почему две крупнейшие и самые успешные пока российские модернизации — петровская и сталинская — проводились не на энергетической базе, тоже неважно. Я думаю, что сам Сурков слишком умен и образован, чтобы хоть на минуту верить в возможность модернизации страны через поддержку сырьевых компаний, но это не мешает ему уверенно продавать эту идею другим. Не зря же замглавы администрации на встрече заметил, что главное — это верить, что все получится.

Третий — именно так уже было в истории и окончилось плачевно. Попытка модернизации на основе развития энергетической отрасли, предпринятая в брежневский период, привела не просто к застою и экономической катастрофе, но и к распаду государства. Брежнев тоже мечтал о сырьевой и эффективной экономике. Прав Медведев: плохо извлекаются уроки из истории. Особенно в Кремле.

В свое время шутили: какую партию ни создавай в России, получается КПСС. Похоже, что и какое государство ни строй, получается СССР. В СССР более или менее регулярно модернизировались две отрасли — энергетика и оборонка. Иначе было нельзя. Первая отвечала за поступление валюты, на которую содержалось все остальное в стране — от экономики до социальной сферы. Другая — за национальную безопасность.

Сегодня вторая задача стала менее актуальной, ибо военными методами безопасность страны обеспечить уже нельзя. Однако валюта нужна, поэтому и можно откровенно пошантажировать президента, предложив свести системную модернизацию страны к очередному финансовому укреплению сырьевых компаний. Они, мол, обеспечат долгожданный запрос на инновации. В чем здесь их интерес? Но интерес — правда, другой — есть. Все эти компании находятся под личным контролем высоких российских чиновников. Для них, конечно, никакого нефтяного проклятия нет, зато есть бездонная сырьевая благодать.

Ничего личного: Сурков не враг модернизации и не противник президента, он его активный сторонник и крайне ценный участник команды. Однако хотелось бы большего единства в Кремле, иначе не получится совладать с главным ее врагом — российской бюрократией, которая ищет любые слабости и трещины в президентском окружении. Поправит ли Медведев своего подчиненного, как он это в свое время сделал с концепцией “суверенной демократии”? Или ему не совладать с финансовыми аппетитами энергетического лобби? На что, кстати, надеются недруги за рубежом, рассчитывающие, что Россия так и останется всего лишь заправочной колонкой для технологически продвинутой мировой экономики.

Николай ЗЛОБИН