Рассматриваем возможность арбитражного обращения к Ирану за возмещением — СЕО авиакомпании “МАУ”

 - Верховный суд провинции Онтарио постановил выплатить родственникам шести жертв крушения самолета МАУ в около $78,7 млн плюс проценты. Как это может повлиять на ситуацию в целом?

— Мне сложно комментировать, что происходит в Канаде, насколько это решение окончательное, получит ли оно реализацию... Тяжело судить. Юристы наверняка смогут лучше оценить ситуацию. Мы живем в той ситуации, в которой живем. Все пассажиры и все члены экипажа были застрахованы, семьи погибших получили все первые выплаты по страхованию. Вторые выплаты являются частью оценочного процесса между страховой и семьями касательно степени нанесенного ущерба, потому что этот ущерб, как определено страховым законодательством, может по-разному оцениваться в зависимости от состава семьи: был ли погибший кормильцем, были ли у него иждивенцы и т.д.

Этот процесс длинный, причем во всех странах длится долго, но он идет. Мы контролируем то, как это происходит. Верим, что все вопросы будут урегулированы по отношению к родственникам как погибших пассажиров, так и погибшего экипажа.

- А как именно идут переговоры с Ираном о компенсации стоимости самолета? Иран начал возвращать средства?

— Что касается компенсации лизингодателю, собственнику этого самолета, она уже урегулирована, там спора больше нет.

А что касается ущерба, нанесенного непосредственно авиакомпании “МАУ”, то сейчас его размер оценивают эксперты, и мы рассматриваем возможность арбитражного обращения, чтобы как компания потребовать возмещения от Ирана. “МАУ” своими специалистами, экспертами в области авиации участвовала практически во всех встречах, которые были между правительствами Украины и Ирана. Последняя встреча прошла в июне, больше их не было. Говорить о том, насколько велик прогресс в этом вопросе, сложно.

- Министерство иностранных дел Украины утверждает, что прогресс невелик…

— Увы, невелик. Когда к нам обращаются за экспертной оценкой, мы заинтересованно участвуем во всех переговорах. Также мы подготовили очень серьезный документ — замечания к техническому отчету Ирана, который был опубликован на сайтах ИАТА и Госавиаслужбы Ирана. Там замечания всех институций: СБУ, прокуратуры, Национального бюро по расследованию авиационных происшествий и инцидентов с гражданскими воздушными судами (орган, который проводит расследования авиакатастроф от украинского правительства).

Мы вынуждены констатировать факт, что само расследование в Тегеране проведено недостаточно качественно, притом что по международному законодательству никто, кроме Ирана, не имеет права проводить это расследование на месте катастрофы. Прокуратура серьезно нацелена на продолжение уголовного дела против, как я понимаю, иранских властей, военных властей и т.д. по этому вопросу и установление преступных фактов в данной катастрофе.

Процесс, к сожалению, не поддерживается доброй волей Ирана и, соответственно, будет идти против их желания. Будем надеяться, что общей воли Канады, Швеции, Украины — всей коалиции будет достаточно, чтобы политически оказать необходимое давление.

- Нужны ли еще поездки украинских специалистов в Иран для продолжения расследования по этому вопросу? И можно ли это как-то организовать в текущей обстановке?

— В поездках в Иран нет никакого смысла. Мы не так давно организовывали поездку для семей погибших членов экипажа на место катастрофы, где они побывали в первый раз за два года, и с их слов я знаю, что там уже места катастрофы как такового нет, все зачищено. Просто есть географическое место, где это произошло, иранское правительство установило здесь какой-то мемориальный знак. Но расследовать на самом месте происшествия уже нечего.

Как мы как авиакомпания планируем чтить память об этом трагическом событии? Киев нам выделил в Днепровском гае участок сквера, который мы частично уже благоустроили. Там высажены деревья по количеству погибших пассажиров и членов экипажа, весной планируется строительство символичного мемориала. Сейчас это уже благоустроено место. А 8-го января мы планируем пригласить туда всех, кто готов почтить память этого трагического события, в том числе представителей правительства и родственников семей погибших. Наверняка придет много наших работников, которые несут эту боль в своих сердцах. Мы будем и дальше ухаживать за этим сквером и поддерживать его как место памяти.

- Иран избегает переговоров с Международной координационной группой о возмещении ущерба по самолету “МАУ”. В МИДе отметили, что координационной группе придется серьезно рассмотреть другие пути решения этого вопроса в рамках международного права. Как отнесется “МАУ”, если Украина подаст иск в Иран в Международный суд ООН?

— Это правительственное решение. Мне трудно судить, но думаю, что любое давление, которое Украина может оказывать на Иран в этом вопросе, играет важную роль.

После того как не последовало справедливого решения по отношению к этой катастрофе, мы не можем сказать, что небо над Ираном является безопасным для гражданской авиации. То есть Украина, с учетом этой катастрофы, твердо оценивает небо над Ираном как небезопасное. Никто из украинских авиакомпаний туда не летает и в планах полетов туда нет. Поэтому может хотя-бы путем усиления юридического давления будет достигнуто справедливое решение, будут компенсации стране, родственникам погибших и вопрос будет урегулирован. Это важно для гражданской авиации как таковой. Поэтому любые попытки государства продвигаться в данном вопросе мы приветствуем.

- Фактически вскоре после иранской трагедии вы получили еще один удар — начало пандемии и практически полную остановку авиасообщения между странами с 2020 года. Авиакомпаниям пришлось выплатить большие суммы компенсаций за отмененные рейсы. Вы уже рассчитались с вашими клиентами по этой статье?

— Мы, конечно, не имели возможности одномоментно выплатить нашим пассажирам все невылетанные ими билеты. Но на протяжении почти полутора лет выплатили более $55 млн деньгами за неиспользованные билеты. При этом мы еще огромное количество полетов выдали пассажирам ваучерами с дополнительным бонусом в 25%, и их уже в большинстве случаев использовали на перелетах.

- Если брать процентную долю, то сколько ваших клиентов выбрало ваучер, а сколько — выплату деньгами?

— Всего за время пандемии в 2020-2021 годах “живыми” деньгами “МАУ” оформила пассажирам возвраты на общую сумму порядка $57 млн. В то же время ваучеры (промокоды) были выданы примерно на такую же сумму с учетом бонуса 25%. То есть в пропорции чуть более 60% возвратов фактически были оформлены деньгами. При этом львиная часть промокодов уже переведена в билеты, однако не все они использованы к перелету.

Сегодня я могу честно сказать, что моя совесть перед нашими пассажирами чиста. Мы действительно выполнили все обязательства. Если остались какие-то недовыполненные, то это уже процессы более поздних отмен и т.д., но мы их точно выполним. Ведь мы уже доказали нашим пассажирам, что выполняем все обязательства: или в виде денег (пусть позже), или в виде ваучеров, которые можно использовать на другие перелеты.

Именно за счет того, что расчеты проводились длительное время, мы потихоньку смогли из оборотных средств практически “вымыть” $55 млн и при этом не “убить” компанию. Но это все равно очень непросто для нас, поэтому в данный момент “МАУ” нуждается в решении финансовых вопросов для поддержания компании в зимний период.

- А как сейчас обстоят дела с персоналом? Насколько сильно эти два года пандемии изменили ваш подход к кадровой политике?

— В авиационном мире самый ценный актив — это люди. Даже не знаю, в каких еще бизнесах люди являются настолько ценным ресурсом. Ведь авиационной компетенции учатся очень долго и дорого.

Мы сожалеем о том, что были вынуждены в тяжелое время в 2020 и 2021 годах провести такое емкое сокращение, уменьшив штат почти на 40%. До пандемии у нас было порядка 2600 человек, но из-за спровоцированного COVID-19 кризиса на авиарынке штат пришлось сократить до порядка 1600 человек.

Однако мы поддерживаем контакты со всеми нашими сокращенными пилотами и бортпроводниками, знаем где они, чем занимаются. Это люди, которые покинули компанию не по собственной воле, но они наверняка сохранили определенную лояльность к компании. И как только начнем увеличивать объемы перевозок, наращивать флот — в первую очередь начнем возвращать и этих людей. Мы уверены в том, что большую часть работников, которые выросли в компании и обучены процедурам работы в “МАУ”, компания сможет вернуть, особенно молодых вторых пилотов.

Этот вопрос для нас очень сенсетивный и важный. И мы хотим как можно скорее вернуться к росту компании, чтобы начать возвращать наших людей к работе.

Дар ГРИЩЕНКО, Дмитрий КОШЕВОЙ