Путинская национализация России

Но именно процессы национализации и усиления госсектора характерны для путинской экономической политики нулевых годов. Программа КПРФ в действии. В свою очередь, значительный госсектор — заповедник для воровства и коррупции. Для противодействия этому и ускорения роста страны на первый план экономической политики выдвигается мощная программа приватизации.

Железная поступь национализации — только факты

Под национализацией я понимаю фактическое приобретение государством или госкомпаниями активов у частных владельцев. Приведенный ниже список читатель может смело опустить и читать, только если его заинтересуют разные детали. Мне он нужен для того, чтобы было точно ясно, о каких сделках я дальше веду речь. Уверен, что список неполный, но надеюсь, наиболее крупные сделки я не забыл.

2000—2001 — передача акций ОРТ Борисом Березовским государству за $175 млн (по заявлению Березовского, сделанному в ходе Лондонского суда).

2001 — захват медиагруппы “Медиамост” “Газпромом”. Цена неясна.

2004 — приобретение Роснефтью 76,79% акций (100% голосующих акций) “Юганскнефтегаза” за $9,3 млрд через посредство подставной фирмы ООО “Байкалфинансгрупп”. По зарубежным оценкам, стоимость актива — $16—20 млрд. “Роснефть” выдала БФГ кредит для покупки и в последующем приобрела саму БФГ за 10 тысяч рублей (по стоимости уставного капитала — по некоторым данным).

Все было состряпано неряшливо и поспешно, потому что консорциум иностранных банков непосредственно перед аукционом отказал в кредите на покупку “Юганскнефтегаза” “Газпрому”, ссылаясь на нелегитимность сделки и запрет на продажу активов ЮКОСа Хьюстонским судом.

2004 — приобретение ВТБ 85,8% ЗАО КБ Гута-банка за символическую сумму, благодаря кризису ликвидности.

2005 — формальная национализация “Газпрома”: “Роснефтегаз” за счет кредита зарубежных банков (в сумме $7,6 млрд) купил у дочерних компаний “Газпрома” 10,74% акций концерна. Формальная — т. к. акции государство купило у “дочек”. Оно взяло кредит у консорциума иностранных банков, купило 11% “Газпрома”, затем получило деньги от IPO “Роснефти” и вернуло деньги банкам. С национализацией “Газпрома” оказались национализированы НК “Славнефть”, Газпромбанк и др.

2005, октябрь — 72,6% акций “Сибирской нефтяной компании” (“Сибнефть”) было приобретено группой “Газпром” у Millhouse Capital (структура, принадлежащая Роману Абрамовичу) за $13,1 млрд. За четыре месяца до сделки акционеры “Сибнефти” утвердили себе дивиденды за 2004 год в размере $2,3 млрд (всю чистую прибыль компании, ничего не оставив покупателю).

2006 — продажа менеджментом НОВАТЭКа 19,9% акций “Газпрому” за $2 млрд (“Газпром” владеет ими до сих пор).

2006 — приобретение Рособоронэкспортом 68% акций “Корпорация “ВСМПО-Ависма” (крупнейший в мире производитель титана) у “Ренессанс-капитала” и директора корпорации В. Тетюхина. Сумма сделки не разглашается, по оценкам, она является рыночной и составляет $1,9 млрд.

2006 — установление “Роснефтью” фактического контроля над ОАО “Удмуртнефть”, приобретенным у ТНК-BP за $3,5 млрд оффшорной компанией Sinopec Overseas Oil & Gas Limited на деньги Банка Китая. Затем Sinopec вошел с “Роснефтью” в проект “Сахалин-3”, продав по неизвестной цене акции “Удмуртнефти” никому не известной компании “Промлизинг”. Это вообще темная история с собственностью: сегодня 99,5% акций “Удмуртнефти” принадлежит ЗАО “Промлизинг” из г. Зеленограда с неизвестными владельцами. По ряду косвенных признаков, этим владельцем через аффилированные структуры по-прежнему является “Роснефть” (хотя официально это не признается).

2007 — распродажа активов НК “ЮКОС”. “Роснефть” в основном через аффилированные структуры купила активов на $22 млрд, “Газпром” через итальянских партнеров — на $6 млрд. Всего госкомпании приобрели активов ЮКОСа (или установили за ними контроль) на $28 млрд.

2007 — “народные” IPO. Это была очень странная вещь, ее даже трудно классифицировать.

Формально приватизация (размывание доли госсобственности), а по существу — издевательство (вспоминая классиков). Это можно назвать: приватизированная приватизация. Деньги от приватизации — свыше $27 млрд — оставлены в распоряжении госкомпаний: от приватизации “Роснефти” — переданы “Газпрому” (в ходе его формальной приватизации), от ВТБ и “Сбера” — получены ими на свои счета.

Можно также назвать это антиприватизацией — т. к. она привела не к росту частного сектора, а к мощному усилению госсектора экономики (увеличению его финансовых ресурсов).

Кризис конца нулевых годов привел к следующему:

2008 — установление контроля над частными компаниями во время кризиса при кредитовании их ВЭБом за счет средств валютного резерва ЦБР (вплоть до назначения государством председателя совета директоров совершенно частного “Норникеля”).

2008 — покупка государственными ИГ “АЛРОСа” и ОАО “РЖД” 90% акций банка “КИТ-финанса” за 100 рублей, пользуясь его отчаянным финансовым положением (в последующем — контроль “РЖД” на 99,5%). С господдержкой для его оздоровления “КИТ-финансу” принадлежало 40% акций Ростелекома. Это означало косвенную национализацию “Ростелекома” (43% его было у государственного “Связьинвеста”).

2008 — выкуп государственным ВЭБом 98% акций Связьбанка за 5 тысяч рублей с последующим размещением в ВЭБе $2,5 млрд депозита ЦБРФ и получением от государства 142 млрд рублей на его санацию. Портфель ценных бумаг в банке и аффилированных компаниях составлял 55 млрд рублей (около $2 млрд).

2008 — покупка ВЭБом банка “Глобэкс” (с пакетом кредитов под недвижимость свыше $1 млрд) за символическую сумму — менее 5 тысяч рублей. Для поддержки банка ЦБ выделил ВЭБу $2 млрд депозит. В 2009-м компания “ВЭБ-инвест” (подконтрольна ВЭБу) объявила, что будет сама достраивать объекты недвижимости, купленные у банка “Глобэкс” за 80 млрд рублей (это уже почти $3 млрд), полученных в качестве кредита от ВЭБа.

2008 — выкуп акций ВЭБом на 175 млрд рублей за счет средств Фонда национального благосостояния для поддержки фондового рынка. Что сталось с этими акциями? Продал их ВЭБ на рынке или оставил в своем распоряжении? Неизвестно.

2009 — приобретение ВТБ 50%+1 акции ЗАО “Донстрой Инвест” (жилищные проекты “Донстроя”) за 500 рублей в рамках реструктуризации кредита перед ВТБ (ВТБ выдал “Донстрою” кредит в размере 0,5 млрд рублей как раз в разгар кризиса в ноябре 2008-го, т. е. фактически ВТБ сам и заманил “Донстрой” в ловушку).

2009 — покупка ВТБ 51% “Системы-Галс” у АФК “Система” за символические 60 рублей в ходе реструктуризации долга. Доля “Системы-Галс” в объектах и проектах на 1 января 2009 года оценена независимым оценщиком Cushman & Wakefield Stiles & Riabokobylko в размере $2,05 млрд (из годового отчета СГ за 2008 год).

2011 — приобретение ВТБ миноритарных пактов “Банка Москвы”. Общая стоимость: 258 млрд рублей минус пакет г. Москвы 104 млрд равен выкупу у частных инвесторов на 150 млрд рублей ($5 млрд). Получение от государства 295 млрд рублей от АСВ ($10 млрд) под смехотворный процент.

2011 — покупка Сбербанком “Тройки Диалога” примерно за $1 млрд.

Косвенным результатом сделки стала национализация “АвтоВАЗа” — восстановление более 50% собственности государством (с 2005 года контрольный пакет — 64% его акций принадлежал его же дочерним структурам. С 2011-го — 25,1% у государственной “Ростехнологии”, 25,6% — у государственного Сбербанка через “Тройку Диалог”).

2011 — сообщение о том, что контролируемая государством компания “Роснефть” за $550 млн покупает 50% топливо-заправочного комплекса (ТЗК) в аэропорту Внуково. Притом, что несколько месяцев назад 75% акций ТЗК в Шереметьево были проданы на конкурентных торгах за $200 млн. При этом пассажиропоток (и, следовательно, количество рейсов и количество продаваемого керосина) в Шереметьево в два раза превышает внуковский (по информации Сергея Алексашенко, завышение цены — 8 раз).

Ничего личного, просто бизнес

Процесс национализации в нулевые годы шел не в пользу бюджета непосредственно, а в пользу госсектора, госкомпаний. Соответственно, оплачивался он не бюджетом, а самими этими компаниями. При максимальной помощи государства и постоянном отказе им от получения дополнительных доходов в пользу госкомпаний.

Вот основные методы национализации:

1. Давление правоохранительных органов — возбуждение уголовного дела, арест руководителей (дело ОРТ, “Медиамоста”, ЮКОСа, Связьбанка, Банка Москвы...).

2. Предъявление налоговых претензий (дело “Медиамоста”, ЮКОСа, Банка Москвы).

3. Использование кризисов и покупка по символической цене с последующей господдержкой либо установлением госконтроля (“Кит-финанс”, Связьбанк, “Глобэкс”, “Система-Галс”, “Норникель”).

4. Организация финансовых ловушек и покупка по символической цене (Гута-Банк, “Донстрой”).

5. Косвенная национализация — дело “Газпрома” (косвенная национализация “Славнефти”, Газпромбанка и др.), “Кит-финанса” (и “Ростелекома”), “Тройки-Диалог” (и “АвтоВАЗа”).

6. Финансовое усиление госкомпаний (народные IPO, массированная поддержка во время последнего кризиса).

7. Мутные схемы — национализация “Газпрома” (зачем — “Газпром” и так был в госсобственности, ведь выкупали-то акции у “дочек”), выкуп “Сибнефти” (зачем “Газпрому” нужен непрофильный актив вообще? А уж за такие деньги тем более...), Банк Москвы (есть основания считать, что у неких посредников могло осесть несколько миллиардов долларов разницы между ценой выкупа акций у Андрея Бородина с компанией и ценой окончательного приобретения их ВТБ. А кто эти посредники? Бородин назвал очень четко — “в интересах Дмитрия Медведева”).

8. Покупка активов по очень высокой или откровенно завышенной цене (“Сибнефть”, земля Батуриной, выкупленная Банком Москвы за счет средств московского бюджета, сделка “Роснефти”по Внуково, продажа Вексельбергом здания посольства Венгрии Минрегиону).

В общем, все методы сводятся к двум: приобретение актива по заниженной или по завышенной цене. Покупка по рыночной цене является редким исключением из правила — и это означает, что при национализации преследуются какие-то другие, нерыночные цели.
Сделка по заниженной цене проходит в интересах покупателя (госкомпании), и это, конечно, основной способ национализации. Для обеспечения занижения цены применяется весь спектр средств госдавления — вплоть до уголовных дел и осуждения на долгие годы. Во втором случае происходит завышение цены актива за счет покупателя (госкомпании, бюджета) в интересах продавца (Р. Абрамовича, Е. Батуриной, В. Вексельберга и т. п. Кто является конечными бенефициарами, мы можем догадываться).

Стоит отметить, что национализация в России происходит как стихийный процесс, совершенно бессистемно. Она не объявлена как часть государственной политики, и здесь нет ни законов, ни программ, ни целей, ни расчетов. Аналогом является бессистемная приватизация 1992—1994 годов, когда покупатель просто хватал то, что плохо лежит, не задумываясь, как это соотносится с его другими активами, — потом разберемся. Теперь таким покупателем является государство в лице своих госкомпаний. Национализация идет по одному принципу: унести все, что смогу поднять. При полной солидарности и взаимопомощи чиновников, работающих на государство, и чиновников госкорпораций.

Только деньги

Как видим, масштабы национализации экономики в нулевые годы были колоссальны. Как они соотносились с масштабами приватизации? Сравним эти процессы в денежном эквиваленте.

В прошлом году я сделал довольно большую работу по истории приватизации в России. И, в частности, просчитал доходы бюджета от приватизации за все годы существования России.

За нулевые годы (2001—2010) доход бюджета от приватизации составил $14,4 млрд (по курсам соответствующих лет). Причем половина этих доходов относится к 2003—2004 годам. А в последние пять лет десятилетия доходы от приватизации составили только $3,7 млрд. Как видим, приватизация после 2004 года пошла на спад и с 2006 года практически остановилась.

После 2005 года нет ни одной крупной приватизационной сделки. Зато сколько крупных национализационных!

В 2006—2007 годах мимо российского бюджета прошли $27 млрд, полученных от “народных IPO” “Роснефти”, ВТБ и Сбербанка. Бюджету не досталось ни копейки.

А вот потоки средств для национализации оказались огромны. Только по перечисленным сделкам (и там, где это поддается оценке) они составили:

2004 — $9,3 млрд;

2005 — $20,7 млрд;

2006 — $7,4 млрд;

2007 — $28 млрд.

2008—2009. Кризисные приобретения огромны, хотя с трудом поддаются прямой оценке. Только 40-процентный пакет акций “Ростелекома” стоил перед кризисом $13 млрд. А как оценить то, что в руках государства оказался сразу контрольный пакет компании? Госкомпании (ВЭБ, ВТБ, РЖД и др.) буквально за копейки получали миллиардные пакеты акций и недвижимости. Кроме того, ВЭБ скупил с фондового рынка за счет бюджетных средств бумаг на $6 млрд по самой минимальной цене (за два последующих года стоимость этого пакета увеличилась втрое — до $18 млрд, если смотреть по индексу ММВБ).

2010 — затишье...

2011 — $6,5 млрд плюс восстановление госсобственности на “АвтоВАЗ” и $10 млрд суперльготного кредита, который получил ВТБ для Банка Москвы.

Подведем итог.

Нулевые годы (особенно их вторая половина) стали временем мощнейшего натиска и увеличения госсектора, временем национализации и очевидного отката приватизационных процессов.

Масштабы приватизации в нулевые годы измерялись миллиардами долларов, а национализации — десятками миллиардов в год. Разница — на порядок (в 10 раз), особенно велика она была во второй половине нулевых (в десятки раз).

Геннадий Зюганов, наверное, не смог бы действовать решительнее и масштабнее в части национализации, чем Владимир Путин в нулевые годы, — пожалел бы денег на выкуп собственности, пустил бы их на социальные цели. Хотя Зюганов, конечно, действовал бы системнее.

Что дальше?

Национализация нулевых годов — откровенная экономическая ошибка власти, если оценивать, исходя из задач, стоящих перед страной. Почему же она происходила? Потому что, с точки зрения чиновника, формально это повышает “управляемость” экономики (что чисто “совковый” пережиток), а реально создает массу новых возможностей для реорганизации финансовых потоков в пользу тех, кто в доме главный. Помимо финпотоков такая вязкая, невнятная национализация позволяет увести в неясную сторону и саму собственность на многие активы.

Засилье госсобственности в экономике и непрозрачность госкорпораций — это самая благоприятная среда для коррупции и воровства чиновников (включая сюда и чиновников госкорпораций). Уже только для того, чтобы действительно бороться с коррупцией, России нужна новая масштабная программа приватизации.

Не нужны государству вообще акции “Газпрома”, “Роснефти”, ВТБ, “Аэрофлота”, “АвтоВАЗа” и т. д. — ну, разве что о Сбербанке можно поспорить (хотя при действующей системе страхования вкладов зачем нужен еще и госбанк?). Помимо повышения эффективности самих компаний (хотя бы только за счет снижения воровства в них) такая программа могла бы принести в бюджет сотни миллиардов долларов от продажи активов.

И если бы у меня спросили о трех самых важных для страны реформах на сегодня — я бы ответил: 1) политическая реформа; 2) обеспечение реальной независимости суда с ускоренной сменой судейского корпуса; 3) новая приватизация.

А в экономической политике всего два мощных рычага — девальвация рубля и новая приватизация — могли бы дать мощный рывок в повышении уровня жизни населения в ближайшие пять-десять лет.

Алексей МИХАЙЛОВ, эксперт Центра экономических и политических исследований (ЭПИцентр)