Президент России Владимир Путин несколько дней назад заявил о том, что в Сирии сотрудничает с силами, оппозиционными режиму Башара Асада (по которым, по многочисленным свидетельствам, авиация РФ наносит удары). Что это значит, и в какую ловушку попал глава Кремля, — мнение Константина Борового для “Апострофа”.
Это примерно то же, что делает сам Асад, заявляя о возможностях сотрудничества с оппозицией. Поддерживать оппозицию Путин, конечно же, не хочет, потому что это оппозиция и Асаду, и ему. И сотрудничество, о котором формально заявлено, вероятнее всего, является прикрытием для того, чтобы избавиться от обвинений, что он борется фактически на стороне ИГИЛа в этом конфликте (статья писалась до терактов во Франции, — “Апостроф”). Путину крайне важно, чтобы Запад вел с ним переговоры, и его признали участником процесса. До тех пор, пока он будет вести свои действия против коалиции, маловероятно, что Запад начнет с ним считаться.
Там еще есть кукольная оппозиция, по-видимому, самим же Асадом и созданная. Скорее всего, что с такой оппозицией Путин и будет сотрудничать. Реальная же демократическая оппозиция, которая борется с Асадом, борется уже и с Путиным.
Понятно, что никакими деньгами или, вернее, резервными фондами компенсировать эту очень дорогую авантюру России не удастся. Деньги кончаются, и очень заметно.
Все эти заявления Путина — не более чем имитация цивилизованного поведения. Цивилизованное поведение в данном случае — это оставить в покое Сирию, а если и участвовать (в войне, — “Апостроф”), то с коалицией. Ведь то, что происходит сейчас, — это бесперспективный путь. Обмануть никого не удастся. Ни Запад, ни оппозицию, ни мировое сообщество.
К тому же сейчас уже достаточно серьезных подозрений насчет того, что Путин, на самом деле, сотрудничает с “Исламским государством”, а Россия фактически является его создателем, позволяя косвенно влиять и наносить, тем самым, ущерб оппозиции.
Но Путин находится в ситуации “тришкиного кафтана”. Он может, конечно, попробовать отказаться от поддержки Асада, но тогда цель его присутствия в Сирии исчезает. Тогда надо уходить из Сирии совсем и проводить демократические преобразования в России. Но в этом случае он тоже теряет власть, ослабевает в принципе его пропагандистская кампания, проведенная там, да и само противостояние с Западом.
У Путина сейчас такая ситуация, когда каждый выход из авантюры плохой. Опять цугцванг.
Есть еще вариант, видимо, единственный, — отказываться от власти. Хотя бы путем имитации отказа от власти. Вариант с Медведевым, реализованный некогда, вероятно, уже больше не удастся повторить. Все уже понятно. Хороших выходов все меньше и меньше. Наверное, выхода уже вовсе нет.
Ловушка, в которую он сам себя затащил, превратилась в мышеловку. Так что, куда бы он ни пошел, все равно за собой потащит мышеловку на хвосте. Она уже захлопнулась. Способствовал этому весь набор, связанный с Восточной Украиной, Крымом, пропагандой антизападной, Америкой, ядерным шантажом.
Для Путина уже прошло несколько необратимых ситуаций, когда можно было что-то поправить, когда был действительно хороший выход. Теперь хороший выход — отказ от власти. Причем для Путина это тоже абсолютно неприемлемый вариант, ведь он будет означать только одно — Гаагу и суды. Сейчас он ищет выход в области различных спецопераций. Что-нибудь да придумает, но, похоже, это будет только ухудшением ситуации для него лично.
Удивительным образом он связал внутриполитические проблемы с внешнеполитической авантюрой. И сегодня развязать их уже невозможно. Это очень похоже на то, что было с Саддамом Хусейном. Он демонстрировал силу, ведя военные действия с Ираном, Йеменом, плотно завязал внешнюю и внутреннюю политику и, в общем, надорвался на этом...
