Продуктивная “гильотина”

В предпоследний день апреля широко известный в Европе специалист по “регуляторной гильотине” Скотт Джейкобс проводил семинар в Государственной регуляторной службе. Открывая этот мастер-класс, ее глава Ксения Ляпина заявила, что “дерегуляция и, в частности, регуляторная гильотина определены приоритетами регуляторной политики в Украине”. Что означает этот новый для нашей страны европейский термин? Как именно он будет у нас использоваться — эти вопросы решил поставить “День” главе Регуляторной службы в своем интервью.

В частности, Ляпина рассказала, что относится к своей работе по-европейски и использует опыт стран Евросоюза, которые еще в начале 2000-х годов приняли стратегические решения, среди которых была и инициатива better regulation — лучшее регулирование. “Если говорить о различных государственных политиках, то бюджетная, налоговая и регуляторная — это три кита политики любого европейского государства, — объясняет она, — И когда они правильно построены, то очень хорошо реализуется и социальная политика, потому что у нее есть финансовый источник. А если правильно не построить эти три политики, то все остальные — и социальная, и гуманитарная — просто рассыпаются, поскольку у них не будет ресурса. И также военная, оборонная политика, которая особенно важна сейчас, в условиях фактической войны — очень ресурсоемкая вещь. Так что в этих условиях better regulation становится особенно важной — мы чрезвычайно правильно должны проводить регуляцию, чтобы бизнес работал, создавал высокую добавленную стоимость и генерировал средства, необходимые для обороны, для реализации социальной и гуманитарной политики. Мне кажется, что сейчас, благодаря однозначному выбору Украиной европейской интеграции, рождается понимание этого”. “Раньше его не было. Все знали, как поделить, но не знали, как создать. Правда, налоговая всегда знала, как отобрать”, — говорит Ляпина и переходит к рассказу о реформах, над которыми сегодня работает служба, чтобы сформировать будущее украинского бизнеса.

“БИЗНЕС ПОЧУВСТВОВАЛ: В СТРАНЕ ЧТО-ТО МЕНЯЕТСЯ”

— В марте Кабмин одобрил план действий по дерегуляции хозяйственной деятельности и упрощению регуляторной базы. На какой период он рассчитан и какой, хотя бы ориентировочно, эффект от него получит бизнес, а следовательно, и бюджет страны?

— План рассчитан на год. А дерегуляция как таковая — это разовая акция. Она очень четко укладывается во временные рамки. Вот начало, а вот конец. Это отмена разнообразных актов и принятие изменений в законы. Мы как бы очищаем поле. На нашем сайте даже есть такая картинка: грязное болото, а в нем плавает грустная и худая рыбка — это наш бизнес, страдающий в плохой регуляторной среде. А дерегуляция — это таблетка сорбента. Ее бросил, и вода должна очиститься, а рыбка повеселеть.

Но если в это болотце снова лить грязную воду, то сорбент не поможет. Поэтому у нас есть еще одна большая и очень важная задача, предусмотренная законом об основах государственной регуляторной политики. Нам поручается быть постоянным фильтром. Как орган власти мы занимаемся не только дерегуляцией, мы стоим на пути любых решений, чтобы не допустить появления в них чего-то такого, что будет мешать работе бизнеса. Поэтому план дерегуляции — это хорошо, это то, что мы будем делать в четких временных границах. И мы уже сэкономили для бизнеса по наработкам прошлого года и за первый квартал примерно шесть миллиардов гривен. Как только мы снимаем для предпринимательства какие-то барьеры и дополнительную нагрузку, мы этим экономим деньги для бизнеса. Они уже не тратятся на преодоление препятствий, на взятки. Сокращаются и официальные и неформальные платежи, а деньги можно вкладывать в развитие. Создается своего рода инвестиционный ресурс. И мы делаем все от нас зависящее, чтобы он образовывался и использовался. Выполнение плана, о котором вы сказали, обеспечит до конца года еще примерно десять миллиардов гривен. Это, конечно, “грубая” оценка, но мы считаем ее реальной.

КОРРУПЦИОННАЯ “ФИШКА”

— А бюджет вы тоже пополняете?

— Дерегуляция не касается бюджета напрямую. Она не уменьшает налоговую нагрузку. Все платежи, включая взятки, которые мы экономим бизнесу, в бюджет не попадают. Но бюджет получает налоги от бизнеса. Чем больше бизнес производит продукции и оказывает услуг, чем больше зарабатывает на этом, тем большие поступления идут в казну государства. Если в бюджет идет, по всем оценкам, 30% ВВП, то, увеличив инвестиционный ресурс бизнеса на 16 миллиардов, мы добавим от этой цифры в бюджет примерно 30% или, в нынешней ситуации, на столько же уменьшим падение.

— Какое недавнее решение в области дерегуляции вы считаете самым эффективным?

— Уж и не знаю. Панацеи на все случаи мы пока не изобрели. Большую пользу принесла ликвидация постановления №915 от 2000 года, которым одному единственному учреждению — “Экоресурсам” — все импортеры и отечественные производители продукции в таре были обязаны платить деньги как бы за ее утилизацию. Но фишка в том, что никакой утилизации не производилось, а в договорах, подписывавшихся с этой государственной организацией, деньги адресовались на составление плана утилизации, то есть на консультативную услугу, которая, конечно же, даже для вида не оказывалась. По нашим расчетам, бизнес тратил на это 300-400 миллионов гривен в год. Это деньги, которые шли в никуда. И когда в “Экоресурсы” пришло новое руководство, то оно было вынуждено известить все общественные и бизнесовые организации, которые с этим учреждением-бездельником боролись, о разворовывании соответствующих средств, о том, что они использовались не по назначению. Эта злостная коррупционная схема вымогательства или государственного рэкета обирала очень многие предприятия и работала все последние десять лет. Мы ее ликвидировали, и все, кто от нее пострадал, почувствовали: в стране что-то меняется.

 — Схему убрали, а тара так и осталась не утилизированной?

— На нашем сайте вы можете ознакомиться со схемой утилизации, которую предлагают ассоциации. Украинский бизнес во многом опережает власть. Он уже социально ответственный. Ассоциации не только добивались ликвидации коррупционной схемы, но выступают за европейские правила. Они предложили: давайте утилизировать тару так же, как это делается в Европе. За основу принят чешский вариант. Уже разработан соответствующий проект закона. А пока он не принят, ассоциации в добровольном порядке создают негосударственный фонд, который будет заключать соглашение не с каким-то одним приближенным “отмывальщиком”, а с местным самоуправлением и организациями, которые будут заниматься раздельным сбором мусора. А ведь это, согласитесь, товар, который можно продавать и покупать. И тут мы видим: государство уничтожает коррупцию, а бизнес делает все, чтобы схема работала по-европейски.

“РАБОТАЕМ ФИЛЬТРОМ... ЭТО НЕПРИЯТНО И ДАЖЕ БОЛЬНО”

— Предшественником вашей службы было “Госпредпринимательство”. Теперь ваши функции уже или шире, чем у него? Можете ли вы не завизировать какие-то правительственные документы, потому что они задевают интересы бизнеса?

— Формат “Госпредпринимательства” менялся неоднократно. А его последний вариант — Служба регуляторной политики и предпринимательства была воссоздана в 2011 году, потому что Янукович в 2010 году уничтожил “Госпредпринимательство” как комитет, но был вынужден его восстановить. К функциям этой службы была отнесена регуляторная политика и все, что с этим связано, то есть госконтроль, исполнение законов о лицензировании, о разрешительной системе. Все это осталось и у нас. Но у них еще была политика развития предпринимательства. Теперь же, согласно закону, орган власти, определяющий политику, это министерства. Так что эта функция теперь у Минэкономики и торговли.

А право вето у нас есть. Оно дано нам законом об основах государственной регуляторной политики и используется относительно решений центральных органов исполнительной власти. А относительно местного самоуправления у нас в этом вопросе факультативная функция. По своим решениям регуляторного характера они с нами должны лишь консультироваться. Наши предложения они могут оставить без последствий, что, например, и делает Киевский совет. Он все наши замечания и предложения регулярно игнорирует и принимает решения, противоречащие основам регулятивной политики и, правда, имеет в связи с этим неприятности. Суды уже принимают постановления об отмене неправомерных решений.

— Иски вы подаете?

— У нас такого права нет. Это делают соответствующие субъекты хозяйствования, ассоциации предпринимателей, оспаривающие нормативные решения Киевсовета. Например, это схема размещения временных конструкций для торговли и услуг — так называемых МАФов. Она была якобы разработана предыдущей властью, а новая ее, ничтоже сумяшеся, использует. Но ассоциации считают ее, мягко говоря, грабительской. На нее поставили специалистов по крышеванию, а для тех предпринимателей, которые имеют свои точки на разрешенных местах и соответствующие документы, оформленные еще в бытность в столице районных советов, места в этой схеме совсем не нашлось. Уже есть решение суда первой инстанции и апелляции о том, что требования закона нарушены. Есть и специальное определение судов (оно есть на нашем сайте) о том, что все последующие решения Киевсовета, в которых есть ссылки на эту незаконную схему, должны быть отменены.

— Сотрудничают ли регуляторная и фискальная службы?

— Я уверена, что новый глава этой службы будет нашим союзником в деле дерегуляции. Налоговой службе предстоит наладить налоговый контроль за исполнением законов, а с другой стороны — должны упростить процедуры своей работы и соответствующие формы отчетности. Все это должно пройти через дерегуляцию, должны быть сняты все барьеры, и мы будем активно работать с фискальной службой в направлении дерегуляции, что, кстати, предусмотрено, планом по дерегуляции. К концу года налоговики должны упростить отчетность, первичный учет (это наше общая задача, поскольку требуется изменение закона). А главное — они должны вернуть налоговый контроль в сферу действия закона о государственном надзоре-контроле. Этот акт, единственный из всех законов, фиксирует права проверяемого, предоставляет ему возможности защититься от незаконного давления, тогда как все остальные заботятся о правах проверяющих...

Мы сотрудничаем с ГФС, но это, в отсутствии главы ведомства, было, скорее, техническим взаимодействием. Например, есть такая проблема. Еще в декабре 2014 года были приняты изменения в Налоговый кодекс, касающиеся формирования групп плательщиков единого налога и, в частности, по третьей группе, для которой поменяли как критерии отнесения к этой группе, так и размеры налоговых ставок. Несмотря на это в форму отчетности изменений в первом квартале не внесли. Мы связались с ГФС, и они приняли пока что промежуточное решение — разрешили использовать старые формы. На большее тогда, без своего высокого руководства, они пойти не отважились. Но потенциальный тромб для бизнеса был вырезан.

Виталий КНЯЖАНСКИЙ