Приступ имперского величия

Признаков набирающей силу предвыборной кампании в России становится все больше. При этом страсти на региональных праймериз партии “Единая Россия” и сопряженного с ней “Общероссийского народного фронта” (ОНФ) постепенно достигают апогея. Призыв Игоря Юргенса и Евгения Гонтмахера в газете “Ведомости” к президенту Медведеву баллотироваться на пост президента, получил ответ в виде публикации Reuters о том, что Путин уже решил выдвигаться (“День” за 2 августа 2011).

Вслед за этим последовали выстрелы из пропагандистских орудий большего калибра с участием двух первых лиц.

Путин прибыл на озеро Селигер в лагерь движения “Наши” и общался с молодой сменой партии “Единая Россия” и государственной бюрократии. Вроде, все было как всегда, темы животрепещущие: за кого выходить замуж, без премьера никак не разобраться, стоит ли бояться дефолта США и какой телесериал больше всего любит Путин. Но не только для таких бесед “у костра” приехал Путин, были вещи и более серьезные.

Приезд премьера на Селигер имел серьезную информационную подготовку. Были весьма прозрачные намеки на важные заявления из уст национального лидера. Что и произошло. Отвечая юной участнице встречи на вопрос о возможности присоединения Южной Осетии к России, Путин заявил, что будущее республик зависит от самого осетинского народа: “В разные периоды истории по-разному проходила граница между Северной и Южной Осетией... Вы знаете позицию России, которая в известных событиях, когда сегодняшнее грузинское руководство пошло на известные военные акции (провокационные, преступные), поддержала Южную Осетию. Будущее будет зависеть от самого осетинского народа”. Коснулся премьер и Беларуси, призвав ее народ “бороться” за воссоединение с Россией. Еще в начале своего первого президентского срока ВВП уже предлагал союзной Беларуси войти в состав России в качестве шести областей. Тогда это вызвало довольно жесткую реакцию президента Александра Лукашенко, и тема была оставлена до лучших времен. По Путину, они наступили с учетом тяжелого экономического положения в союзном государстве и роста в нем оппозиционных режиму настроений.

Как обычно, сказанное премьером имеет несколько адресов. Во-первых, это предвыборная логика. Прямая эксплуатация имперских комплексов, которыми больна часть населения России, но в еще большей степени — ее элита. За последние два десятилетия она только теряла свои территории, пора бы этот процесс не только остановить, но и кое-что из ближнего окружения приобрести вновь. И если Южная Осетия уже достигла, по терминологии японских милитаристов 1920—1940 гг. и российских ястребов, состояния “спелой хурмы”, то Беларусь быстро к этому приближается. Как говорится, нужно ловить момент.

Зная, как готовятся такие мероприятия, кто на них присутствует, трудно представить спонтанность как вопросов, так и ответов. Скорее это была тщательно продуманная и рассчитанная заготовка, как говорят американцы, smoking gun — дымящийся пистолет (ружье), то есть высказывания, которые могут обернуться большим скандалом.

При этом Путин в очередной раз пошел на прямое нарушение российской конституции, так как внешняя политика есть исключительная прерогатива президента страны. Так было с его высказываниями по событиям в Ливии. Впрочем, не до конституционных требований и тонкостей, когда на кону стоит нечто более важное.

В то время как в публикации Reuters анонимные чиновники высказывались, что Медведеву не очень хватает стали, Путин решил показать полное отсутствие этого недостатка. И никакие международные скандалы ему не страшны. Так и вспоминается фильм Анджея Вайды “Человек из железа”.

Есть еще одна конституционная деталь. Изменение территориального устройства и границ страны требует всенародного одобрения, например, на референдуме. Глава Института проблем глобализации Михаил Делягин уверен, что “о том, следует ли объединяться, будут спрашивать 20 или 30 тысяч россиян, проживающих на территории республики (Южной Осетии. — Авт.). Мнением 140 миллионов россиян, которые будут за это платить, интересоваться никто не будет”. А если речь идет о Беларуси, то проблема еще более сложная. Это Путину из Москвы кажется, что ради более низких цен на бензин граждане союзной страны все как один жаждут соединяться с соседями. На самом деле это далеко не так. Им гораздо проще, при всех сложностях нынешнего положения, изменить правящий режим вместо попадания в стальные тиски, в которых они были более 200 лет. Но для тех, кому внутри России высказывания Путина как бальзам на незаживающие имперские раны, желания соседних народов ничего не значат ради воссоздания единой и неделимой. Им и доходчиво показывают, кто на самом деле печется о собирании русских земель.

Во-вторых, важная внешнеполитическая составляющая. Сказано премьером накануне третьей годовщины кавказской войны. И Тбилиси — первый адресат. Грузию предупреждают, что если ее политика не изменится, то по прошествии трех лет холодного мира Москва в очередной раз может перейти к решительным действиям по изменению конфигурации границ на Южном Кавказе. Вряд ли это испугает Саакашвили и, что самое главное, нанесет смертельный удар по оппозиции, которая вынуждена занимать пророссийские позиции в своем оппонировании власти. Но в большой игре пешками жертвуют без особых раздумий. Понимают ли это те, кто на тбилисских площадях клянется в дружбе с Кремлем?

Следующий кавказский адресат, как это ни покажется странным на первый взгляд, — Абхазия. Там сейчас разворачивается президентская предвыборная кампания, и все чаще от оппозиционных кандидатов звучат призывы обеспечить настоящую независимость страны. Сухуми с Цхинвали не сравнить. Там, на берегу Черного моря, действительная демократия, и оппозиция довольно сильна. По крайней мере, в настоящий момент исход выборов далеко не ясен, и не факт, что победит ставленник Москвы. К тому же, каждый абхазский президент пророссийским был до выборов, а затем прилагал максимальные усилия и, небезуспешно, дистанцировался от Белокаменной. К тому же, у Абхазии есть альтернатива в лице Турции. Причем альтернативность приобретает такие черты, что у многих в Москве вызывает беспокойство. Так что Сухуми предупреждают и одновременно предлагают.

Третий адресат — Запад и Вашингтон в первую очередь. Вообще российская внешняя политика, как и советская, — рефлекторная. Вот принял сенат Конгресса США резолюцию по Грузии, в которой Россия названа оккупантом, захватившим Абхазию и Южную Осетию, как сразу и ответ: можете требовать вывода российских войск сколько душе угодно, но ничего этого делать не только не будем, а вообще присоединим, и делу конец. В конце концов, мы — правопреемники великой империи и СССР, все их долги заплатили, вот и собираем то, что по недосмотру временно потеряли.

А что же либеральный президент Медведев? Он тоже провел во Владимире встречу с учеными-историками в музейном комплексе “Палаты”. Она состоялась перед совместным заседанием президиумов Совета по культуре и искусству и Совета по науке, технологиям и образованию, посвященным подготовке к празднованию 1150-летия зарождения российской государственности. При этом Медведев не обошел и соседей. “И вы еще одну важную вещь подняли — вопрос о наших взаимоотношениях, в том числе праздничных, с нашими ближайшими братьями, с нашими соседями, я имею в виду Украину и Белоруссию... Что было бы очень желательно наших друзей из Украины и Белоруссии вовлечь в празднование, в том числе и 1150-летия с момента возникновения Руси, мне кажется, было бы весьма и весьма знаменательно, несмотря на то что, скажем откровенно, на мой взгляд, я в этом смысле не вполне “стерилен”, что ли, в своих оценках. Мне кажется, что влияние политики на историю в этих странах больше, чем в Российской Федерации (скажем так, аккуратно). (Смех.)”.

Говорить о том, что в России меньше влияния политики на историю, действительно смешно. О том, как интерпретируется история Второй мировой войны, роль в ней России и СССР, довольно много писалось. По большей части в высказываниях, например Путина, никакой науки нет, есть только конъюнктура. Или взять катынский расстрел. Уже и президент ясно и четко сказал, кто был инициатором и исполнителем этой трагедии польского народа, да все не впрок. Поток опровержений и попыток обелить вождя всех народов продолжается не только в книгах, но и на страницах учебников под министерским грифом. Да что история, лингвистика — и та политизирована.

Историк Уколова обратила внимание президента на необходимость создания многоуровневой исторической энциклопедии: “Кстати говоря, аналогичные попытки создать такую энциклопедию, насколько я знаю, уже имеют место на Украине. В Украине, простите”. Д. Медведев: “На Украине. Это там, у них, “в” Украине, а у нас “на” Украине говорят. Это соответствует нормам русского языка”. Каким нормам? Предлог “на” в русском языке употребляется в отношении географических объектов: на Кубани, на Камчатке, на Урале, на Селигере. Применительно к политическим — используется предлог “в”: в Польше, в Беларуси, в Молдове. Или Украина, что, скорее всего, остается для Медведева и иже с ним не государством, а территорией. И русский язык и его нормы здесь совершенно ни при чем. Одна политика и ярко выраженное отношение к соседям, вроде бы братьям.

Вот и получается, что хоть премьер, хоть президент России болеют одним и тем же. Разница в словах при одинаковом содержании. Правильно заметил заведующий аналитическим отделом Института политического и военного анализа Александр Храмчихин по поводу высказываний Путина. “Это очень опасный прецедент. У всех будет полное право говорить: ребята, нам нужны... танки, чтобы не было, как с Осетией...”. Понимают ли это власть имущие в Киеве?

Юрий РАЙХЕЛЬ