Пойдут ли рабочие в политику?

К 1 Мая, Дню международной солидарности трудящихся, этот материал особо актуален. Один из профсоюзных активистов на съезде Всероссийской конфедерации труда, который прошел в ноябре 2008-го, горько заметил, что кризис придумали для того, чтобы не платить рабочим зарплату. Это, конечно, преувеличение. Но одно верно: для профсоюзного движения кризис — время не самое лучшее. Советский марксизм учил, что революционная ситуация возникает, когда “выше обычного” обостряются нужда и бедствия трудящихся масс. Увы, далеко не всегда обострение нужды сопровождается подъемом борьбы. А самое главное — борьба эта далеко не всегда оказывается успешной.

В годы промышленного подъема, когда растут не только прибыли, но и потребность предприятий в рабочей силе, у трудящихся сильные козыри. Прибыли и рост производства капиталистам скрыть невозможно: компании должны отчитываться перед акционерами, рассказывать клиентам о своих успехах, привлекать кредиты. А расширение производства требует не только нанимать новых рабочих, но и за кадры держаться — квалифицированных работников не хватает. Уволенный же легко может найти себе новое место. По крайней мере, в больших городах. Запугать человека увольнением непросто. Люди знают себе цену и требуют уважения к своим правам. В такой обстановке свободные профсоюзы могут развернуть успешную борьбу.

Предпринимателю, имеющему хоть толику здравого смысла, в подобной ситуации проще и выгоднее пойти на компромисс. Повысить зарплату, вступить в переговоры, признать профсоюз. Правда, как показал опыт 2006—2007 годов, у многих российских работодателей со здравым смыслом обнаружились проблемы. От менеджеров транснациональных компаний трудно добиться признания простой истины, что рабочий имеет свои права, которые надо уважать, независимо от милости и доброго расположения начальства. А российские хозяева часто напоминали купцов из ранних пьес Островского. Денег не жалко, главное — доказать, “кто в доме хозяин”. Любое требование — бунт, который должен быть подавлен. Приходилось доказывать, что рабочий имеет права: с помощью забастовок, судебных процессов, пикетов. Но каждая успешная забастовка на отдельно взятом предприятии становилась мощным организующим фактором, способствующим созданию новых профсоюзов.

Кризис многое изменил. Производство падает, а там, где растет, уже не приносит прежних легких прибылей. Спрос на рабочие руки сократился. Работодатели уже не хвастаются баснословными прибылями, а жалуются на убытки — можно под эти жалобы и господдержку получить. Первыми увольняют, конечно, “белых воротничков”, пресловутый “офисный планктон”, но и на индустриальных рабочих кризис сказывается. В российской металлургии, например, уже прошли массовые увольнения. Начал увольнять рабочих и автопром… При этом офисный персонал остался на своих местах, а рабочих сборочного производства выставили на улицу. В большинстве отраслей сокращаются объемы производства, работников отправляют в отпуск с выплатой двух третей зарплаты. Многих вынуждают увольняться “по собственному желанию”, число нарушений трудового законодательства огромно. На многих предприятиях в первую очередь увольняют профсоюзных активистов — это незаконно и может оспариваться в суде. Но даже если суды заканчиваются восстановлением уволенных, профсоюзам подобная практика наносит немалый урон.

Организовать стачку на заводе, переживающем трудности, рискованно. Инициаторов протеста немедленно обвинят, что они подвергают опасности выживание предприятия. И многие к подобной пропаганде прислушаются. В 2006—2007 годах значительная часть стачек оканчивалась успехом или компромиссом. О них писали, их обсуждали в цехах, в том числе и на заводах, где все было более или менее спокойно.

Репутация новых профсоюзов, особенно Межрегионального профсоюза рабочих-автомобилестроителей — МПРА, крепла, превращаясь в настоящую славу. Но сейчас похвастаться подобными успехами сложнее. А проигранные забастовки могут иметь деморализующий эффект. Понимая это, лидеры рабочих организаций проявляют осторожность с забастовочными действиями. Представители “Справедливой России” и КПРФ внесли в Госдуму законопроект, облегчающий для рабочих процедуру объявления забастовки. Но изменить что-либо на практике он уже не может, поскольку ситуация по сравнению с докризисным периодом резко изменилась. Впрочем, даже эта, весьма умеренная и запоздалая, инициатива была тут же заблокирована большинством “Единой России”.

Эту тему сразу же подхватили лидеры официальных профсоюзов. 2 декабря 2008-го Федерация независимых профсоюзов России — ФНПР — провела круглый стол на тему “Проблемы разрешения коллективных трудовых споров”. Лидер ФНПР Михаил Шмаков заявил: “В условиях последствий мирового экономического кризиса в Российской Федерации применение такой меры, как забастовка, является крайней и на нынешнем этапе неэффективной формой разрешения трудовых конфликтов”. По мнению Шмакова, гораздо более эффективным инструментом разрешения трудовых споров в условиях кризиса является “институт социального партнерства, выполнение пунктов коллективного договора и конструктивного переговорного процесса между профсоюзами, работодателями и властью”.

Лидер ФНПР напоминает, что “в соответствии с достигнутыми с партией “Единая Россия” договоренностями, профсоюзы и законодательная власть в РФ берут на себя обязательство по мораторию на изменения в трудовое законодательство”. И, конечно, ФНПР “будет однозначно противодействовать” всем, кто пытается лишить работника социальных прав и гарантий, прописанных в Трудовом кодексе. Официальные профсоюзы станут решительно бороться против тех, кто “желает использовать трудности, связанные с экономическим кризисом, чтобы дестабилизировать политическую ситуацию в России”. И уж тем более они не допустят, чтобы кто-то затевал стачки “в угоду своим политическим амбициям”.

Все это, конечно, замечательно. Беда лишь в том, что для рабочего в цеху социальное партнерство остается непонятным словосочетанием. А о российской трехсторонней комиссии он не слышал даже в бабушкиных сказках. Даже если на практике организация стачки становится крайне трудным и рискованным делом, профсоюзный лидер просто не имеет права публично отказываться от этого средства борьбы — это значит разоружиться и без сопротивления сдаться на милость работодателя. Конечно, центральное руководство ФНПР никогда особой активностью в этом плане и не отличалось, но отдельные “первички” входящих в федерацию профсоюзов боролись и даже бастовали. Выступая против забастовок публично, руководство ФНПР фактически наносит удар в спину собственным низовым организациям и солидаризируется с работодателями против своих же рядовых членов.

Другую позицию заняло руководство МПРА. 10 января 2009-го в Санкт-Петербурге заседание совета предложило властям собственное видение антикризисных мер. В обращении к правительству работники автопрома и смежных отраслей требуют: установить профсоюзный контроль за выделяемыми предприятиям государством финансовыми средствами; обеспечить доступность для профсоюзов информации о финансово-экономическом положении предприятия и полную информацию о прибылях компаний. Должна быть организована реальная поддержка уволенным работникам. МПРА считает, что работодателя следует обязать выплачивать выходное пособие в размере среднемесячного заработка на период кризиса — до трудоустройства. Заемщики, потерявшие работу, должны быть освобождены от выплат по кредитам вплоть до нового трудоустройства.

От государства добиваются, чтобы оно взяло под контроль соблюдение трудового законодательства, а компании, использующие кризис для необоснованного ухудшения условий найма своих работников, злоупотребляющие государственной поддержкой, систематически нарушающие Трудовой кодекс и закон о профсоюзах, должны быть национализированы. МПРА призывает создать антикризисные комитеты в составе представителей руководства предприятий, представителей профсоюзов, действующих на предприятии, и представителей государственной власти. МПРА также возлагает определенные надежды на российскую трехстороннюю комиссию, но собирается добиваться изменения ситуации с помощью митингов, пикетов, уличных акций и других протестов.

Между тем правительство предпочитает спасать не работников, а предпринимателей. Показательно, что, предоставляя государственную финансовую поддержку почти трем сотням “стратегически важных” компаний, власти не связывают их никакими обязательствами по сохранению рабочих мест или поддержанию уровня заработной платы. А ведь подобные требования к получателям правительственной помощи были бы не только социально обоснованны, но и экономически разумны, поскольку одна из причин кризиса — снижение покупательной способности населения. Если люди будут нищать, потребление сократится еще больше, и кризис лишь углубится. И никакие правительственные субсидии корпорациям не помогут.

В сложившейся ситуации происходить будет именно то, чего так боится Шмаков. Профсоюзы начнут политизироваться. Причем в оппозиционном духе. Лидер МПРА Алексей Этманов давно уже говорит о необходимости создания Рабочей партии. Ранее его призывы не получали широкой поддержки среди товарищей по профсоюзному движению. Но к весне ситуация может измениться.

До недавнего времени свободные профсоюзы чурались политики. И правильно делали, поскольку понимали, что заигрывающие с ними депутаты и партийные лидеры просто пытаются их использовать. Политики всегда готовы были позировать перед фотокамерами с кем-нибудь из популярных рабочих лидеров, обещая одноразовую помощь. В большинстве случаев, конечно, обманывали. Но даже если слово держали, принципиально от этого ничего не менялось. Профсоюзные лидеры тоже были себе на уме. Заранее знали, что договоренности с партиями ни к чему не обязывают.

Однако сейчас среди профсоюзных активистов просыпается интерес к идеологии. Кризис толкает российское рабочее движение на то, чтобы повторить опыт своих товарищей в других странах (от Англии до Бразилии) — создавать политическую организацию. Да, путь к самостоятельной рабочей политике непрост. И пытаться провозгласить ее создание без должной подготовки, без обсуждения среди профсоюзного актива, без привлечения широкого круга сторонников было бы ошибкой — неудача деморализует ничуть не меньше, чем поражение забастовки. Сегодня ключевая задача свободных профсоюзов состоит в том, чтобы выжить, не потерять боеспособность и не дать запугать себя. И надо помнить, что хотя положение профсоюзных организаций и становится более сложным, у них появляются новые союзники. Социальное недовольство растет, а общество меняется. Рано или поздно эти перемены скажутся и на политике. Причем скорее рано, чем поздно.

Борис КАГАРЛИЦКИЙ