Поствыборы. К победителям

Уметь учиться на победах — значит, уметь рефлексировать и выносить позитивный опыт, который трансформируется в политическое знание и не повторение ошибок предшественников. Сегодня страна находится в таком положении, когда бесконечно наступать на одни и те же “политические грабли” — непростительно. Ни с точки зрения граждан, ни с точки зрения страны, ни с точки зрения самих политиков.

Парламентские выборы, как и президентские 25 мая, не снимают неопределенности, экспромта, рисков и угроз для Украины. В то же время, и от политического класса в том числе сегодня зависит, будет ли у нас “революция сверху” (в смысле реформ) и насколько крепкими в условиях фронтов у нас будут тылы. Итак, несколько особенностей и тенденций поствыборной ситуации.

Статика

1.Практически все политические партии, прошедшие в парламент, — это не партии, а списки. Где-то мы видели вообще двойной обман — когда несуществующая де-факто партия еще и называлась несуществующим де-юре блоком (это касается всех блоков). На выборах вообще было много политического жульничества, самого разного, в том числе и такого — отправиться/отправить сына в зону АТО на 46 секунд. А значит вопрос появления настоящих партий — по-прежнему актуален.

2.В Верховной Раде VIII созыва будет разворачиваться много разных логик: логика бизнесменов, логика комбатов, логика волонтеров, логика политических волков и романтиков, логика случайных людей. Как и стилистически будет очень странно сочетаться присутствие разнопоколенческих депутатов — скажем, Звягильского и сыновей топ-политиков.

3.Межфракционная дисциплина в новой ВР будет гораздо сильнее внутрифракционной, парламенту вообще будет присуща некая фрагментарность. Около недели назад комбаты заявили о том, что вместе с волонтерами и активистами создадут межфракционную группу, одной из первых задач которой будет не допущение к присяге депутатов, голосовавших за законы 16 января. Еще ранее о “групповой логике” говорили журналисты, преимущественно из БПП, отстроив свою позицию неприятия закона об особом статусе Донбасса.

4.Парламентская люстрация станет третьим подвидом люстрации (наравне с юридической, согласно принятого закона, и уличной, типа “мусорной кампании”). То есть люстрация в широком смысле слова после выборов никуда не исчезнет, а наоборот станет неотъемлемой частью политического ландшафта. Не исключено, что мы будем наблюдать, как в ВР будут “бить морды” почти как в начале 90-х, когда было табу на драки в сессионном зале, но в кулуарах регулярно кого-то были. Как вариант — те, кто был на войне, будут “люстрировать” тех, кто способствовал разжиганию войны.

5.Мажоритарщики перейдут ко второй фазе “обмана”. В том смысле, что мажоритарщик в украинском варианте — это тот, кому удалось обмануть избирателя. Второй раз он попытается обмануть теперь уже президента. Вообще ставка президента на парламентскую кампанию как президенсткую и на мажоритарщиков как союзников — ошибочна. Результат БПП по спискам, очевидно, ниже ожидаемого, уже показал ошибочность самой кампании. Необходимость договариваться с мажоритарщиками по каждому вопросу покажет ошибочность и этой ставки. Есть вопросы, в которых компромиссы недопустимы. Надо было не бояться возможного конфликта, не идти на компромисс в вопросе избирательной системы и настаивать на пропорциональных выборах, которые вместе с по-настоящему парламентской кампанией действительно дали бы президенту большинство.

Динамика

1.Власть и оппозицию должно объединять то, что они работают в одной стране и на одну страну — Украину. Важный итог парламентских выборов — это запрос на общеукраинскую, объединительную идеологию. Иделогические партии старого формата, спекулирующие на темах 90-х (язык, разделенность на Запад и Восток и т.д.), в общем, представители узкорегиональной идеологии — КПУ и “Свобода” — не прошли в ВР. Что касается одиозных партий — Партии регионов скажем, то произошла ее конфедерация (частично это Оппозиционный блок, частично — мажоритарные округа и списки других партий). На уровне общества модель консенсуса безразличия сменилась моделью единой политической нации. А вот на уровне самих политиков пока не очень. При этом, не хотелось бы, чтобы воспроизводились старые политические практики, когда при внешней формальной оппозиционности власть и оппозиция прекрасно договаривались кулуарно о дораспределении/перераспределении собственности/вообще ресурсов.

2. Много логик, которые разворачиваются в ВР и о которых я сказала выше, с одной стороны, будут расшатывать парламент изнутри, а с другой — наоборот, ломать коррупционные расклады между крупными политигроками. Кроме того, следует учесть, что в новом парламенте будет какое-то количество людей, не имеющих коррупционного опыта (прежде всего “Самопомич”), что, безусловно, плюс. В то же время, непонятно, почему “Самопомич” как третья по количеству голосов по спискам партия не намерена идти в Кабмин. При парламентско-президентской форме правления в случае вхождения в коалицию партия претендует на ряд кадровых позиций, в том числе министерских. Иначе это будет означать, что партия или зависима от чьей-то политико-бизнесовой позиции вне парламента, или не хочет “спалиться” и строит долгосрочные политические планы.

3. Есть шанс, что публичные объединительные процессы между политическими союзниками, прежде всего Порошенко и Яценюком, впервые станут отражением того, что на самом деле есть. Три фактора будут способствовать этим процессам: агрессия России; готовность Запада давать деньги, если будут проводиться реформы и если будет конструктивная совместная работа разных ветвей власти; запрос общества на результат и неготовность терпеть отсутствие такового.

4.Парламентская кампания показала, что самым главным субъектом избирательной кампании были граждане. Политики не воспроизводили никаких новых смыслов, они в логике пропагандистского угара реагировали на внешние обстоятельства и на запрос общества. Сегодня граждане все еще готовы быть партнерами для политиков, готовы переносить экономические сложности, если будут понимать, что власть реально что-то делает, что в стране есть не только политическая воля на реформы, но и предпринимаются реальные шаги в этом направлении. Ключевое ожидание — это результат. И если его не будет, то общество не будет разбираться, кто больше виноват — президент, премьер, спикер или какой-то конкретный министр — сметут всех как профнепригодный политический класс.

5. В целом, неопределенности станет даже больше. Россия с большой долей вероятности и дальше будет дестабилизировать ситуацию в Украине, готовность и масштаб помощи со стороны Запада непонятны, внутри украинского общества развиваются самые разные процессы. Вот, скажем, комбаты в Раде, выступления которых на ток-шоу напоминают первые публичные выступления представителей советской власти, — это некая социализация и выход энергии или же реальные процессы в обществе? При этом, несмотря на то, что у нас парламентско-президентская форма правления, многое, все же, будет зависеть от президента. Если проанализировать поведение двух предыдущих президентов в сложные политические периоды, то Ющенко, наверное, упал бы в дзен-буддистский ступор, Янукович ударился бы в силовые механизмы (СБУ, ГПУ, биты). Порошенко, не получив ожидаемого результата для своего блока, логику компромисса во внешней политике, судя по всему, перенесет во внутреннюю политику. И с союзниками, и с оппонентами. Воспримет ли это общество — вопрос. Плюс компромисса в том, что он ориентирован на получение хоть незначительного, но результата. Минус — компромисс никогда не позволяет добиться крупного результата.

Олеся ЯХНО