В 2017 г. это был №6540, в 2018-м — №8124. Указанные законопроекты так и не были рассмотрены, а были отозваны по той причине, что получали негативные заключения от Главного научно-экспертного управления и о соответствии требованиям антикоррупционного законодательства. Основными проблемами законопроектов назывались: объединение в одном законе вопросов из разных сфер правового регулирования, а также отсутствие связи отдельных изменений с самим предметом проекта. Следует также упомянуть, что в законодательстве отсутствует такое понятие, как “инвестиционный климат”. Данное выражение носит обывательский характер, и его не стоит употреблять непосредственно в тексте документа. Вышеперечисленные проблемы существенно усложняют работу над проектами в Верховной Раде Украины, поскольку комитеты, в которых ведется необходимая подготовительная работа по законопроектам, имеют четко определенные предметы ведения по сферам правоотношений.
В 2019 г. настало время рассмотреть законопроект №1059, который практически ничем не отличается от вышеуказанных документов (№6540 и 8124), так и не увидевших свет. Новые изменения также направлены на улучшение положения Украины в мировом рейтинге Doing Business.
В части улучшения ситуации в вопросе обеспечения договорных обязательств между кредитором и заемщиком законопроект предлагает внедрение нового для украинского законодательства права доверительной собственности. Для романо-германской системы права, к которой относится Украина, такое право не характерно. Подобные правоотношения присущи англо-саксонской системе, в которой широко известно такое понятие, как “траст”, то есть право доверительной собственности. Но за последние пять лет слово “траст” (особенно “слепой траст”) приобрело не самое позитивное значение среди сограждан. С точки зрения права, желание внедрить нормы из другой системы в реалиях Украины выглядит странным.
Проект предлагает, чтобы доверительная собственность выполняла функцию очередного способа обеспечения исполнения обязательств по кредитному договору.
Способы обеспечения исполнения обязательств по своей природе относятся к обязательственному праву (гражданско-правовые нормы, регулирующие отношения при возникновении обязательств), а доверительная собственность относится к вещным правам (гражданское право, обеспечивающее возможность его обладателю извлекать полезные свойства из индивидуально-определенной вещи), которые являются самостоятельным институтом гражданского права.
Эти институты характеризуются тем, что вещные права являются абсолютными, когда владельцу или другому лицу — обладателю вещного права противостоит неопределенный круг лиц, обязанных не нарушать его права; а обязательственное право возникает только между определенными лицами. Это, в свою очередь, является основанием для различных способов защиты указанных прав: вещные права имеют абсолютную защиту в случае подачи иска против любого нарушителя, а в обязательственных отношениях иск может подаваться только против стороны обязательства, так как только она может их нарушить. Если упростить, то законодатель пытается создать гибрид из права, где объектом является вещь, и права, в котором объектом является поведение лица. Эти проблемы законопроекта были отмечены в каждом из заключений Главного научно-экспертного управления, но так и остались “незамеченными” инициаторами законопроектов.
Классическая для нашей страны ситуация, когда законодатель пытается придумать “что-то новое”, провести “реформы”, “обновить” закон, но совсем забывает о том, что уже существуют способы обеспечения исполнения обязательств. Более целесообразными стали бы не попытки приспособить для использования в качестве способа обеспечения исполнения обязательств не предназначенного для этого правового механизма, а совершенствование правового регулирования тех механизмов, которые являются средствами по своей сути, например, залога или ипотеки. Остается загадкой, чем предложенный “новый инструмент” доверительной собственности принципиально отличается от существующих — залога и ипотеки, с возможностью включения в договор оговорки о внесудебном порядке обращения взыскания на предмет залога/ипотеки.
Внедрение новых норм права, которые еще непонятно как будут работать в условиях нашей страны, не сможет урегулировать или улучшить ситуацию в банковском секторе в вопросах кредитования. Все дело в том, что каждая новая норма права должна пройти проверку временем и судебной практикой. Ведь нередки ситуации, когда суд приходит к непредсказуемым выводам в вопросе применения новых статей кодекса.
Также это не гарантирует всплеск уровня кредитования в стране, ведь кредиторы уже научены горьким опытом, полученным при попытках обратить взыскание на предмет(-ы) залога/ипотеки. Кредитор будет заинтересован в выдаче кредита только в том случае, если он будет уверен, что сможет без проволочек обратить взыскание на предмет обеспечения, и его не должно волновать, какой именно вид обеспечения применен: его интерес лежит в плоскости “оперативного и безапелляционного” обращения взыскания на предмет обеспечения и дальнейшей его реализации. Новый механизм не изменит ситуацию с просроченными и невозвращенными кредитами без реформы судебно-правовой системы, которая все еще содержит возможности для злоупотреблений.
В случае внесения предлагаемых изменений в действующее законодательство у заемщиков могут снизиться шансы для злоупотреблений с предметом обеспечения, но это не гарантирует абсолютную безопасность для банковских учреждений. В судебной практике нередки случаи, когда самые выверенные и надлежащим образом оформленные договоры залога (ипотеки) признавались судьями недействительными, то есть не всегда решения следуют букве закона. У заемщиков также остается право не заключать подобные договоры обеспечения, ведь никто не может насильно заставить заемщика передать его имущество в доверительную собственность.
Вывод: в случае принятия законопроекта №1059 новый способ обеспечения обязательств по кредитным договорам ожидает долгий путь становления и развития в украинских реалиях.
