Почему Варфоломей не даст нам автокефалии

Устроить парад автокефалий или хотя бы начать с Украины — та “страшная месть”, которой патриарх Варфоломей мог бы ответить своему вероломному коллеге, похоронившему его соборную мечту. В конце концов, только вопрос автокефалии — вернее, возможность заблокировать Константинополю способность предоставлять автокефалию по своему усмотрению — и был, судя по всему, интересен Москве на этом Соборе. И когда он не вошел в повестку дня, Москва принялась шантажировать Фанар самой возможностью Собора.

Те, кто говорил, что “вопрос Украины на Соборе подниматься не будет”, — поспешили. Вопрос Украины (а для Моспатриархии вопрос автокефалии — это и есть украинский вопрос) не просто прозвучал — прогремел над Собором. Очень кстати в Верховной Раде успели к этому моменту запастись соответствующим обращением к Вселенскому патриарху с просьбой забрать назад Киевскую митрополию, “незаконно присвоенную” Московским патриархом в 17 в. Патриарху подсказывают — или скорее подталкивают, поскольку подсказывать не нужно — признать незаконным Томос 1686 г., который, как сам патриарх Варфоломей неоднократно подчеркивал, Константинополь не признает как принятый под давлением. Все, что ему нужно сделать, — отозвать этот Томос официально, вернув, таким образом, Киев под свой омофор.

Нашу власть понять можно: она широко раскидывает сети для ловли “перемог”. Не получится с чем-то одним — с безвизом например,—- может, срастется на церковном направлении. Во всяком случае никто не упрекнет, что, мол, не попытались.

Момент, кажется, лучше некуда. Патриарх Московский, который сначала выдавил из Вселенского патриарха все уступки и компромиссы, которые ему были нужны, использовал встречу в Шамбези и авторитет патриарха Варфоломея, чтобы утвердить в православном мире свою версию украинских событий, когда пришло время, отказался платить. Более того, он и его окружение приложили немало усилий, чтобы превратить самого патриарха Варфоломея и его Собор в посмешище. Отнять у него за это Украину было бы достойным ответным ударом. Русский мир оказался бы расколот, РПЦ имела бы все шансы покинуть первую строчку в рейтинге самых многочисленных православных церквей, уступив это место лояльной Константинополю Румынской ПЦ.

Так почему бы нет? Почему бы в ответ критикам, которые говорят, что ничего интересного на Соборе не будет и потому ехать туда бессмысленно, не сотворить сенсацию?

Причин может быть несколько. Например, потому что идея Собора Моспатриархией и ее сателлитами формально вовсе не похоронена. Все “отказники” предлагают только отложить, перенести, считать встречу на Крите предварительной и т. п. То есть Собор в качестве прекрасной перспективы остается и по-прежнему превозносится, “просто надо еще доработать”. С одной стороны, кажется, что это превращает вожделенный Собор в морковку перед носом Вселенского патриарха: он будет делать все, что нужно, пока перспектива Собора кажется реальной и близкой. Единственное, что нужно сделать Моспатриархии сейчас, — это заморозить ситуацию. Но те, кто так думает, почему-то представляют патриарха Варфоломея в роли (если не в качестве) осла. Для него-то подобные мотивы должны быть ясны получше, чем нам с вами.

Но у него появляется серьезная проблема: формально Моспатриархия от Собора не отказывается, а потому любое резкое движение со стороны Варфоломея формально будет на совести Константинополя, а не тех, кто его спровоцировал. Стоит патриарху нарушить договоренности по Украине, скрепленные в Шамбези, МПЦ с чистой совестью объявит о выходе из соборного процесса в связи с вероломством греков. Если Москва действительно ставит перед собой цель сохранить контроль над украинской церковью, она поступила самым разумным образом, организовав коллективное ходатайство об отсрочке Собора. Согласись она на Собор сразу после его закрытия, украинский вопрос снова встанет во весь рост.

Но готов ли сам патриарх Варфоломей поставить под удар свой авторитет, сломав договоренности в одностороннем порядке?

Судя по тому, как активно Вселенскому патриарху подсказывают идею немедленного отъема Украины известные московские “лидеры православных мнений”, это именно тот шаг, которого от него с нетерпением ждут в Москве. А там, как известно, “плохого не посоветуют”.

Впрочем, если патриарх Варфоломей проигнорирует украинский вопрос — на Крите или сразу после него, — это произойдет, скорее всего, вовсе не потому, что он попал в очередную московскую ловушку. Возможно, он просто не хочет иметь дело с Украиной. И его трудно за это осуждать. В данное время Украина — в том числе церковная Украина — представляет собой весьма сомнительный приз. Давайте не забывать, что мы живем в состоянии войны в постсоветской стране, сохраняющей, вопреки всему (в первую очередь — здравому смыслу), массу привычных связей с постылой империей. В том числе церковных. И если кагебешные связи до сих пор, как выяснилось, актуальны, то церковные, можете не сомневаться, о них не отстают.

Наша межконфессиональная и внутрицерковная действительность — это колоссальный клубок проблем, которые не разрешатся магическим образом от того, что Константинополь “возьмет нас обратно”. Напротив, это только усугубит ситуацию, во всяком случае, на определенное время, пока сторонники и агенты Моспатриархии будут оказывать, организовывать, финансировать сопротивление, а параллельно кошмарить мир “украинской религиозной войной” и расколом, устроенными на сей раз Вселенским патриархом. Чтобы согласиться участвовать во всем этом кавардаке, нужна колоссальная политическая воля и четкое виденье преимуществ в перспективе.

А вот как раз перспективы — это наше слабое место. Будем честными хотя бы перед собой: мы не мастера ловить исторические шансы.

Сейчас у нас есть очередной шанс выйти из империи, которая держит нас за горло. Но это, увы, не первый и даже не третий шанс. А все прежние мы по разным причинам профукали и возвращались в орбиту России.

До тех пор пока не появится уверенность в том, что на сей раз мы ушли если не навсегда, то хотя бы достаточно далеко, никаких резких движений Вселенский патриарх делать не будет. Пока у него не появится хотя бы тень уверенности в том, что послезавтра мы не окажемся снова по уши в “русском мире”, т. е. наш союзнический голос, который он нам предоставил, будет работать против него же.

В общем, порядок слов в предложении должен быть расставлен логичным образом. Мы, конечно, можем рассчитывать на греков, но только тогда, когда греки поймут, что они могут рассчитывать на нас. Все авансы, какие могли, они нам сделали. Сейчас мяч на нашей стороне поля. Мы должны своими руками добиваться и укреплять собственную независимость, чтобы перейти из состояния объекта в состояние субъекта международной — в том числе церковной — политики. Мы, а не кто-то за нас, должны давать потенциальным союзникам какие-то гарантии и демонстрировать свою способность платить по счетам. Или, если нет желания либо возможности платить, отказаться от подобного союза четко и без обиняков. И уйти своим собственным “особым путем” в честную церковную изоляцию, призвав “чуму на оба дома” — русский и греческий.

Екатерина ЩЕТКИНА