Нашумевшее дело генерала Виктора Назарова, приговоренного Павлограским судом Днепропетровской области к семи годам лишения свободы за “небрежное отношение к воинской службе”, подняло в Украине вопрос о возрождении специальных военных судов.
Собственно, сразу же после вынесения приговора Назарову с инициативой вернуть военные суды выступил президент Петр Порошенко. По словам верховного главнокомандующего, “по-настоящему виновен в гибели наших героев враг, который вероломно вторгся на нашу землю”, и “треножить новое поколение инициативных и смелых командиров” судебными решениями “было бы глупо с точки зрения обеспечения обороноспособности и безопасности”.
“Именно поэтому я планирую предложить восстановление специальных военных судов согласно существующим международным практикам. Оценивать действия командиров в боевой обстановке должны военные специалисты, военные эксперты и военные судьи, а не гражданские. По крайней мере сейчас, пока идет эта ужасная коварная гибридная война”, — добавил Порошенко.
Как видим, Петр Алексеевич (а вместе с ним и начальник Генштаба Виктор Муженко) выступил на стороне осужденного генерала, но в этом вопросе единодушны далеко не все. Многие считают как раз наоборот — приговор Назарову слишком мягкий. Его, мол, не только в тюрьму надо определить, но и лишить заодно всех званий и наград. А что касается военных судов, то их возможное создание воспринимают исключительно как попытку сотворить орган для быстрого и удобного “отмазывания” совершивших преступления генералов ото всякой ответственности.
Сторонники возвращения военных судов, кроме прочего, апеллируют к опыту развитых стран, в первую очередь перманентно воюющих США и Израиля, и напоминают, что в Украине военные суды были ликвидированы в 2010 г. в ходе печально известной судебной реформы, инициированной Виктором Януковичем. Роль последнего, как известно, в целенаправленном и систематическом уничтожении украинских вооруженных сил, сложно недооценить.
Мировой опыт
Итак, прежде чем делать какие-то выводы о целесообразности возвращения к практике специальных военных судов, рассмотрим повнимательнее, как с такими судами обстоит дело в цивилизованном мире. И первое, что нужно отметить, — специальные военные суды работают в подавляющем большинстве развитых стран мира, но работают по-разному. Здесь можно выделить три группы стран.
Первая, самая многочисленная группа, которую можно условно назвать “американо-израильской” — это страны, в которых военные суды работают на постоянной основе — как в мирное, так и в военное время. Помимо уже упомянутых США и Израиля в эту группу входят: Австралия, Великобритания, Дания, Египет, Испания, Италия, Канада, Китай, Новая Зеландия, Польша, Румыния, Швейцария, Южная Корея и многие другие, в том числе Российская Федерация и прочие постсоветские страны.
Вторая группа, назовем ее условно “франко-нидерландской”, объединяет страны, где на постоянной основе функции военных судов исполняют некие специальные структуры, вроде судебных палат при судах общей юрисдикции. Кроме Франции и Нидерландов к этой группе можно отнести Норвегию, Финляндию, Венгрию, Болгарию и др. Как видим, отличие стран из первой группы от стран из второй не слишком велико и не особо принципиально. И в том и в другом случае дела военнослужащих рассматривают специализированные судьи, только в странах из второй группы эти судьи находятся под большим контролем общих судов.
Суд Вооруженных сил США. Фото: Keyword Suggestions
Наконец, третья группа, назовем ее “германо-японской”. В этих странах военные суды работают только в военное время, а в мирное время дела в отношении военнослужащих рассматривают обычные суды. При этом даже в таких странах закон в большинстве случаев позволяет при необходимости созывать специальные военные суды и в мирное время. Помимо Германии и Японии, такая система работает в Австрии, Португалии, Швеции и некоторых других странах.
Как видим, большинство стран, находящихся в состоянии военного конфликта или имеющих реальную угрозу такового (США, Израиль, Египет, Южная Корея), а также имеющих проблемы с сепаратизмом (Испания, Великобритания, Китай) относятся к первой группе.
Отдельно стоит обратить внимание на нашего южного соседа — Турцию. В этой стране специализированные военные суды пока работают (проблем с безопасностью тут хватает — от приграничной Сирии до курдских сепаратистов). В то же время прошлым летом в Турции было принято решение изменить Конституцию и военные суды ликвидировать. Причина такого решения Эрдогана лежит во внутриполитической плоскости: попытка военного переворота в июле 2016-го заставила президента начать закручивать гайки в отношении военных, что и вылилось в ликвидацию военных судов. Так что нам рассматривать Турцию в качестве образца, очевидно, не стоит.
Крайности войны
Таким образом, мировой опыт говорит явно за специализированные военные суды, как, собственно, и обычная человеческая логика. Нравится нам это или нет, а рассматривать действия военных и особенно командиров в условиях войны, руководствуясь нормами исключительно мирной жизни, не получится даже при большом желании. И всякий офицер понимает еще на стадии планирования, что любая боевая операция только при очень счастливом стечении обстоятельств может обойтись совсем без жертв среди своих подчиненных и/или мирных жителей.
С другой стороны, опасна иная крайность, когда, прикрываясь особенностями военного времени, военнослужащие превращаются в некую неприкасаемую касту, которая может посылать солдат пачками на смерть, не считаясь с потерями, совершать уголовные преступления в отношении мирного населения и иметь свои большие или маленькие гешефты на основании того, что война все спишет. Так что совсем уж согласиться с мнением, что боевых офицеров нельзя “стреноживать судебными решениями”, тоже никак нельзя. Некоторые конечности наших генералов должны быть зафиксированы достаточно крепко, а возможности для “маневров” должны быть весьма широкими, но лишь в грамотно очерченном русле военной необходимости.
Китайский военный суд. Фото: Supreme People's Court Monitor
Именно эта непростая функция и должна быть возложена на будущие военные суды, которые, с одной стороны, должны четко понимать специфику военной ситуации, чтобы не пытаться сажать офицеров и генералов за оправданные логикой военного времени боевые (или даже небоевые) потери, а с другой — жестко карать за реальную халатность, мародерство, контрабанду и злоупотребления, которые в военное время, как это ни прискорбно, цветут буйным цветом во всех армиях.
Высказывания же некоторых любителей юридического крючкотворства о том, что у нас “никакой войны нет, а есть АТО”, а следовательно, и военные суды ни к чему, оставим на их совести.
Справятся ли возрожденные военные суды с достаточно непростой задачей, это уже совсем другой вопрос. И тут любые сомнения более чем оправданы. Грехи нашей судебной системы слишком хорошо известны, чтобы лишний раз их перечислять. С другой стороны, военные суды вполне могли бы стать неким пилотным проектом реального реформирования всей многострадальной украинской судебной системы.
Но если все недостатки украинского судопроизводства автоматически перекочуют в военные суды, что весьма и весьма вероятно, то овчинка явно не будет стоить выделки ни с какой точки зрения. В конце концов, с задачей “отмазать” от уголовной ответственности генерала обычные судьи могут справиться ничуть не хуже специальных.
