“План Маршалла” для Украины

Проблемы, которые очень скоро напомнят о себе. Поэтому мы считаем, что все стороны, вовлеченные в события вокруг Украины, должны уже сейчас, не откладывая дело в долгий ящик, задуматься о шагах, способных обеспечить ее успешное развитие.

И речь не об угрозе дефолта и подачках Москвы, способных его оттянуть, а о том, что хозяйственная система Украины — а именно она и спровоцировала Февральскую революцию 2014 г. в Киеве — должна радикально измениться, если украинцы хотят на деле реализовать свои вековые мечты о государственности и превратиться в сплоченную гражданскую нацию.

Экономика Украины — это мощный перераспределительный механизм, до последнего времени работавший на “эффективных менеджеров”, перебравшихся из Донецка в Киев в составе “команды” бывшего президента Виктора Януковича. И его приспешники, и кремлевские политтехнологи создают образ противостояния “ответственных хозяйственников” — дончан и “дармоедов”-западенцев, однако тезис, что Восток Украины “кормит” ее Запад, — откровенная ложь.

Да, ВРП Донецкой области превышает суммарный ВРП Закарпатской, Волынской, Ивано-Франковской, Тернопольской и Львовской областей. Но при этом она получает 31,3% всех трансфертов из государственного бюджета, направляющихся на поддержку регионов. Предприятиям Донецкой области в 2013 г. удалось возместить из казны 129(!)% от уплаченного ими в бюджет НДС. Газ, который до последнего времени покупался в России по $410 за 1000 куб. м, доставался промышленности Востока по $160-210 за 1000 “кубов” (во многом потому, что предприятия контролировались структурами, принадлежавшими сыну президента). Про угольную отрасль, получающую из казны более $2,5 млрд в год, мы и не говорим. В итоге оказывается, что в 2012 г. разнообразные дотации для восточной части страны достигали 18% совокупного ВРП Донецкой, Днепропетровской и Харьковской областей, а самым крупным нетто-плательщиком в государственный бюджет Украины являлась… Полтавская область.

Восток Украины — это не столько источник успеха, сколько проблема для страны. Если “флагманы” украинской индустрии в перспективе будут вынуждены покупать газ по рыночным ценам и лишатся политически мотивированных дотаций Киева, они обанкротятся за несколько месяцев: сейчас производительность труда здесь в 7-9 раз ниже, чем в ЕС, энергоемкость больше в 4-6 раз, а технологии в большинстве своем остались советскими. До сих пор в металлургической отрасли Украины не введены в строй кислородно-конвертерные установки, а ставка по-прежнему делается на устаревшие доменные печи. Если кто-то не верит нам, пусть поверит инвесторам: самая популярная у них отрасль украинской экономики (на нее приходится 21,5% иностранных капиталовложений) — агропромышленный комплекс, а вовсе не металлургия.

В результате возникает замкнутый круг. “Ведущие” отрасли все в большем объеме требуют дотаций. Их непредоставление чревато социальным взрывом. Сокращение занятости и повышение производительности оказываются нежелательными. Все это делает страну не защищенной от повышения цен на газ и формирует отношения вассалитета между Киевом и Москвой. Недавняя революция — если ее оценивать в этой “системе координат” — стала реакцией населения на отказ власти попытаться сменить модель и пойти по европейскому пути. Видя рядом с собой Польшу и Чехию, украинцы не понимают, почему они должны восторгаться режимом, при котором им живется в 3 раза хуже, чем соседям. И их вполне можно понять. Выбор стоит не только между Европой и Россией, но и между современной и безнадежно отсталой структурой экономики, и, на наш взгляд, он более критичен, чем выбор между демократией и авторитаризмом.

Москва выглядит сейчас не как прибежище диктатора, ненавидящего свободный украинский народ. Она “лишь” стремится сохранить на Украине ту советскую систему, которую российская политическая элита так полюбила в последние годы. России не хочется видеть серьезную нормальную экономику столь близко от собственных границ, а то как бы чего не вышло. Однако поддержание квазисоветской хозяйственной системы невозможно без сырьевой ренты; значит, борьба “за советскую Украину” бесперспективна. Платой же за упорство может оказаться политическая дестабилизация и потеря десятков миллиардов долларов инвестиций — и потому сегодня разумнее не противиться естественному ходу событий, а принять в нем участие.

Ошибкой Москвы было то, что она давала деньги украинским властям. Даже если бы те не были клептократами, они использовали эти средства для сохранения безнадежной системы. Ошибкой Брюсселя стало то, что он не обещал Украине денег, без которых у нее нет возможности разорвать порочный круг, описанный выше. Из этих ошибок надо вынести урок. И России, и Европе следует перестать играть в геополитику и совместно повторить то, что стало одной из самых удачных трансформаций в новейшей истории.

Мы имеем в виду “план Маршалла”, реализованный США в отношении послевоенной Европы. С 1948 по 1951 г. Америка предоставила европейским странам более $13 млрд ($125 млрд по нынешнему курсу), которые европейцы могли потратить на восстановление экономики. Сейчас в отношении Украины стоит в точности такая же задача: помочь ей стать первой страной вне ЕС, которая преодолеет советскую хозяйственную систему.

Новый “план Маршалла”, который потребует мобилизации $100-120 млрд, сможет сыграть в истории Восточной Европы ту же роль, что и прежний — в истории Западной. В основе должна лежать массированная финансовая помощь Украине со стороны как Москвы, так и Брюсселя. Эта помощь может выделяться при соблюдении ряда условий, например, недопущения в правительство радикальных националистов (в 1940-е гг. США кредитовали страны, где в правительстве не было коммунистов), открытости и честности выборов, реформирования системы государственной службы, гарантирования всеми сторонами территориального единства Украины. План должен включать стратегию развития украинской экономики, поддержанную всеми вовлеченными странами. Однако выделяемые Киеву средства должны использоваться для приобретения любых товаров и оборудования, требующихся Украине, а не властям и компаниям стран-доноров.

Реализация плана проводилась бы на условиях политического невмешательства в украинские дела. Стороны могли бы заявить, что Украина не станет членом ни Европейского, ни Евразийского союза в ближайшие 10 лет, а также не будет участвовать в военных блоках. В то же время Украина могла бы получить особые преференции со стороны как ЕС, так и России: безвизовый въезд граждан страны как в ЕС, так и в Российскую Федерацию, свободу торговли с обоими партнерами, участие Европы и России в строительстве транзитных путей через территорию Украины. По сути, стороны брали бы на себя ответственность за экономическое будущее Украины и превращали ее в основной мост между ЕС и Россией, полигон для апробирования сотрудничества между главными игроками на евразийском пространстве.

Для Украины план открывал бы шанс использовать свое уникальное геополитическое положение и реформировать экономику; Европе и России он дал бы возможность отойти от примитивного обвинения друг друга во всех смертных грехах и заняться тем стратегическим партнерством, одно упоминание которого в последнее время воспринимается анекдотически.

Новый “план Маршалла” может быть анонсирован “нейтральной” стороной, исторически тесно связанной с Украиной. Идеально на эту роль подходит Канада с ее 1,1-миллионной украинской диаспорой. Основные средства могли бы выделить Россия и ЕС; оператором стал бы банк (или фонд) реконструкции Украины, который и кредитовал бы правительство или компании на возвратной основе и мог бы привлекать дополнительные средства. Начальный размер фонда составил бы $40-50 млрд, еще столько же можно привлечь на рынке под гарантии двух главных партнеров. Вся программа основывалась бы на инвестиционной логике, а не на принципах благотворительности. Горизонт возврата средств может составить 25-30 лет.

Россия, на наш взгляд, крайне заинтересована в подобном проекте. Победа Февральской революции и проводимый с 2004 г. российскими властями безответственный курс создали условия для вытеснения России с Украины. Закрепить свои позиции мы теперь можем лишь в партнерстве с более привлекательным игроком и только в случае конструктивного сотрудничества с новыми властями Украины. Кроме того, России нужно сохранить свои инвестиции в страну, гарантировать возврат выданных ссуд и продолжить поставки сырья на украинский рынок. Как участие в данной схеме на равноправных началах, так и появление у украинских властей значительных финансовых средств решат эти проблемы. Одна оплата счетов за газ по европейским ценам даст дополнительно $5-6 млрд в год по сравнению с условиями, на которые мы пошли в ноябре прошлого года. Россия больше, чем ЕС, заинтересована в сохранении Украины как транзитного коридора для энергетических поставок в Европу. Наконец, свобода торговли с Украиной обеспечит продолжение сотрудничества между российскими и украинскими фирмами, находящегося на грани срыва.

Международное сотрудничество по выводу Украины из кризиса могло бы инициировать репатриацию украинцев и украинских капиталов. Сегодня украинские диаспоры в ЕС, Северной и Латинской Америке насчитывают до 5,5 млн человек — более 10% населения Украины. Среди живущих за рубежом украинцев масса состоятельных людей и специалистов высокой квалификации. Сейчас редко вспоминают, что “возвышение” Китая началось с прихода хуацяо, принесших в страну как капиталы, так и цивилизованные практики ведения бизнеса. С переменами к лучшему на Украине жизненные силы разбросанной по миру нации начнут поддерживать свою родину.

За несколько дней нельзя набросать план возрождения одной из крупнейших стран Европы. Но мы убеждены, что унижающие и Россию, и Европу низкопробные политические пикировки вокруг Украины должны уйти в прошлое. В эпоху расцвета Киевской Руси этот регион был и частью Европы, и колыбелью российской цивилизации. Сделать его вновь центром российско-европейского взаимодействия — уникальный шанс для политиков в Москве и Брюсселе. И если они осознают значение этого шанса, предлагаемый план быстро наполнится необходимыми ему конкретикой и деталями.

В противном случае мы все столкнемся с многолетним кризисом с обостряющейся политической и затухающей экономической составляющими — с кризисом в стране, по численности уступающей только четырем странам ЕС и критически важной для Европы и России. И мы надеемся, что разумные политики осознают ответственность перед своими гражданами и будут их достойными.

Валерий ЗУБОВ, Владислав ИНОЗЕМЦЕВ