Патернализм или новый общественный договор

Если кратко: власти стыдно лишь перед пенсионерами, все остальные могут заработать на хлеб насущный сами, например, выехав куда подальше за рубеж. Почти как в рецепте Азарова — “досить скиглити”.

Правда, тот посылал ближе: во двор с лопатой сажать капусту. Хороший совет, учитывая, что власть эту самую капусту не сажает, а “рубит”. А эволюционировала эта модель взаимоотношений верхов и низов действительно по замысловатой траектории.

Вначале была приватизация 90-х, когда фактически за бесценок, в руки нескольких доморощенных финансово-промышленных групп перешли самые лакомые куски некогда целостного производственного комплекса, доставшегося нашей стране после развала СССР.

В Украине не принято читать Конституцию и тем более — не в чести ее исполнять. Большая часть населения никогда не изучала Основной Закон и все что знает о нем, так это то, что “где-то в июне”, есть одноименный праздник.

Зато у нас власть и народ всегда могли достаточно эффективно обмениваться невербальными средствами общения. В 90-х годах, это “перемаргивание” привело к тому, что народ махнул не глядя имущество на сотни миллиардов долларов на “чечевичную похлебку”.

Все мы тогда, отдали свое “первородство” за набор базовых услуг в виде низких тарифов, сносных пенсий, возможность скрывать часть доходов. И поменяли этот “суповой набор” на молчаливое согласие в проведении приватизационного дерибана.

Так появился негласный общественный договор, который крепче любых печатей связывал власть и население.

Украинцы годами понятие не имели, что значит самостоятельно декларировать и уплачивать налоги, в том числе на недвижимость и свято верили, что можно не платить взносы в пенсионный фонд и в то же время рассчитывать на пенсию “по возрасту”.

Эта система невербального общения закончилась одновременно с затуханием волны первичного перераспределения капитала. Новые собственники украинских компаний были далеки от негласного договора 90-х. Тем более не желали его исполнять те, кто создал нечто новое.

В результате, уровень “чечевичной похлебки” в народном казане начал резко падать. Усиленно способствовали этому и внешние кредиторы, которые предпочитали публичные соглашения вербальным.

Начиная с нулевых, экономика росла, но это не привело к медианному распределению заработанного. Имущественное расслоение общества лишь усиливалось. Отказ власти от негласного общественного договора и привел нас к двум майданам.

Каждый майдан — это попытка общества заключить с “элитами” новый общественный договор.

Десоциализация государственной экономической политики в Украине происходила под пикантным соусом борьбы с популизмом и патернализмом. Последний сейчас почти официально объявлен наследием советской эпохи и подлежит беспощадной “декоммунизации”.

Но действительно ли украинцы такие безнадежные патерналисты?

Украинская школа экономики, если судить по выступлениям записных экспертов, безнадежно застряла в 90-х годах прошлого века, то есть в том периоде, когда большинство ее представителей училось “на грантах”.

Многие из них, гордо именуют себя либертарианцами, последователями чикагской школы экономики. Ну или австрийской. Не замечая, что пресловутая “невидимая рука рынка” давно уже незаметно вернулась в гроб к своему “отцу” — Адаму Смиту.

Мир изменился и давно развивает свои экономические системы на других принципах: на смену Вашингтонскому консенсусу пришел консенсус Пекинский.

На самом деле, происхождение украинского патернализма лежит в желании населения отдать государству и околовластным элитам общий экономический базис, взамен получив ряд социальных бонусов.

Хотя зрелые экономики создают равные условия рыночной игры и за счет этой опции обеспечивают условно справедливое перераспределение общественных благ — в пользу умных и предприимчивых.

А далее — дело за эффектом “просачивания” богатства и если эта модель работает, на выходе системы формируется общество медианных доходов. Как в Скандинавии.

В Украине же созданы условия неравной рыночной игры. Это как играть против команды у которой фора в десять голов.

Общественные блага здесь априори перераспределяются в пользу той группы игроков, на стороне которых и изначальные цифры на табло, и рефери, который следит за “матчем”.

В этой ситуации, эффект просачивания богатства срабатывает лишь в той мере, в которой государство и “элиты” выполняют свои социальные функции.

Но наши “элиты” решили пойти дальше и применить гибридную форму патернализма: это когда действуют лишь их правила игра и мячи “залетают” в противоположные ворота, но при этом, каждый из “чужой” команды сам за себя и “хватит сидеть на шее у государства”.

Хотя как на ней не “сидеть”, если возможностей для справедливого распределения общественных благ в стране по-прежнему нет? 

В этом смысле, украинский патернализм отличается от западного лишь тем, что наши граждане не умеют требовать от власти главного — правильных критериев распределения общего экономического пирога.

У нас не устраивают общегосударственные забастовки по случаю сокращения зарплаты на 0,5% или из-за роста цен на топливо на 5%. Украинцы готовы терпеть свою бедность, в надежде на то, что “элиты” вернут им хотя бы десятую долю забранного.

Ведь раньше возвращали, а теперь почему-то не хотят. Причина такого “нежелания” достаточно проста: коррупционная рента в Украине имеет фиксированное значение. Раньше можно было вынимать из страны $10-15 млрд в год и кидать в народ обглоданные кости.

Сейчас для сбора тех же 10-15 “ярдов” приходится напрягаться на “кругляке”, янтаре, намыве песка и даже орехах. И лишних “костей” уже почти не остается, едва хватает на придворных “собак”.

Почти 75% своих доходов украинцы зарабатывают сами: зарплата, предпринимательство, подсобные хозяйства, “консервация”, родственники на заработках. На государственные формы субсидирования (денежные и безналичные) приходится 25%.

В среднем за месяц, одна украинская семья получает от государства помощи на 2,35 тыс. грн.

С одной стороны, если бы “элиты” были щедрее, эта помощь могла бы быть в два раза больше. А с другой, если бы в стране действовали равные и прозрачные правила рыночной игры, каждое украинское домохозяйство могло бы заработать намного больше, чем получает от государства или получало бы от “щедрых элит”.

Государство должно обеспечить лишь базовые условия для экономического роста: защиту прав собственности, эффективные суды, низкий уровень коррупции.

Сегодня, экономическую модель Германии называют термином “социальный либерализм”, который предусматривает с одной стороны — обеспечение максимальных экономических свобод и раскрепощение духа предпринимательства, а с другой — наличие мощного блока социального обеспечения населения, гарантированного государством.

Концепция социально-рыночной экономики, впервые была сформулирована, как это ни парадоксально, в тяжелые послевоенные годы немецким экономистом Альфредом Мюллер-Армаком, который все время находился как бы в тени более известного Эрхарда.

Как оказалось, даже в трудные времена, можно успешно формулировать “миксовые” идеи, представляющие собой смесь рыночных и государственных механизмом влияния на свободный рынок.

Согласно концепции Мюллер Армака, ни государство, ни частный бизнес, не должны обладать монополией на принятие глобальных решений и в своей конечной цели все они должны служить простым людям и их интересам.

Эта теория стала антиподом доктрине Laissez-faire или “позвольте делать”, в которой роль государства сводится к минимуму (прекрасно описана в книге Айн Рэнд “Атлант расправил плечи”).

Движение “желтых жилетов” во Франции показало, что и на западе люди живут с бациллой патернализма. Они также как и мы хотят индексации пенсий, снижения налогов, улучшения уровня социальной защиты.

Разница лишь в том, что в Европе таких “невидимых людей”, которых не замечает власть, 20-30%, а в Украине все 90%. И во Франции общество применяет превентивные формы протеста, реагируя на любой факт социальной дискриминации, а у нас протестуют постфактум, когда уже “задолбало”.

Вот и выходит, что в нашем патернализме виноват не народ, а “элиты”, которые блокируют любые попытки начать матч со счета 0:0.

В реальности, украинская экономика годами пребывает в жесткой “Кали-Юге”, когда народу предлагают “лопаты”, на партийных значках рисуют “вилы”, а надо бы раздать всем обычные “удочки”. Тогда и бесплатную рыбу “разносить” по домам не пришлось бы.

Алексей КУЩ