Отложено на (бес)перспективу

Не воспользовавшись которой, для кардинального наращивания инвестиций, Украина в очередной раз обрекает себя на прозябание среди стран третьего мира в центре Европы.

Увы, рассчитывать на больший, нежели так называемый восстановительный, рост на “отскоке” многострадальной отечественной экономики на “отскоке” после крупнейшего в мире падения, многострадальной отечественной экономике пока не приходится. Последние опубликованные незадолго до 24-й годовщины украинской Независимости официальные статданные оставляют крайне неоднозначное впечатление — экономика и ее промышленность, экспорт и импорт продолжают падать двузначными темпами. Банковский сектор по-прежнему фиксирует многомиллиардные убытки, а их компенсация требует все больших расходов в том числе из государственной казны (то есть за счет граждан-налогоплательщиков).

Как позитив в такой ситуации воспринимается уже тот факт, что темпы снижения показателей несколько замедлились — мол, падать продолжаем, но уже не так катастрофически. О том, что дно падения, возможно, уже пройдено, нам без устали твердят ответственные за экономику и банки высшие политики и чиновники. Хотя “более медленное падение” на поверку может оказаться лишь эффектом статистики — благодаря чрезвычайно низкой базе сравнения июня и июля прошлого года, когда разгоревшийся военный конфликт на Востоке начал ощущаться экономикой в полный рост, не то что поставив ее на колени, а свалив на лопатки. Так она пока и продолжает, трепыхаясь, лежать. И даже для того, чтобы начать просто группироваться, ей срочно нужны не только настоящие реформы, но и хоть сколько-нибудь значимые инвестиционно-кредитные ресурсы.

Но если по поводу реформ, возможно, и получится еще какое-то время пускать пыль в глаза высоким чинам в Вашингтоне и Брюсселе, то как рядовым, так и крупным внутренним и внешним частным инвесторам — уже не выйдет. А значит, ресурсы у экономики не появятся — ни инвесторы не заведут свои капиталы в страну, ни вкладчики не принесут чудом спасенные остатки сбережений в банки. Последние все еще не внушают подавляющему большинству граждан доверия — и это пока нерешаемая проблема не только Гонтаревой и Ко, но и всей государственной машины в целом. Так что кредитного толчка экономике от частного сектора не дождаться. Ну разве что через годик-другой, когда она сама, оттолкнувшись наконец от дна, начнет потихоньку куда-то карабкаться, банкиры смогут понемногу подбросить патронов. Но разве это то, что всей стране сейчас так нужно?

Полегчало?

Итак, на нынешней неделе было официально объявлено, что после почти полугодия крайне непростых переговоров украинский Минфин таки договорился со Специальным комитетом кредиторов, представляющим держателей почти половины украинских евробондов. Достигнуто соглашение о 20-процентном списании основной суммы обязательств и их четырехлетней пролонгации с переоформлением под ставку 7,75% годовых. Благодаря этому открывается зеленый свет для применения аналогичных условий к коммерческому, а также гарантированному государством и квазигарантированному госдолгу на общую сумму от 18 млрд до 19,3 млрд долл. Это позволит, как подсчитали в Минфине, уменьшить объем внешней задолженности на 3,6 млрд долл (3,8 млрд, если такое же снижение будет согласовано по гарантированным государством валютным займам госпредприятий, а также по столичным евробондам). Впрочем, вопрос, хотя и с благоприятной перспективой, но остается открытым — для его успешного закрытия Минфину еще предстоит процедура голосований на собраниях держателей евробондов по каждому из 14 их выпусков.

Однако новость, несомненно, вызвала глубокий вздох облегчения у многих участников процесса, а с МВФ-ской трибуны было заявлено о “глубоком удовлетворении” произошедшим. Действительно, осеннего дефолта удалось избежать, так как отложена необходимость погашать евробонды уже нынешней осенью на 500 млн долл. и 600 млн евро. Правда, в декабре он может опять стать реальнейшей угрозой, так как еще далеко не решена проблема погашения российских еврооблигаций. Однако как бы там ни было, официальный Киев пока остается в программе МВФ, выполнив один из ее ключевых маяков. А значит, может рассчитывать на более активное поступление денег от других институциональных внешних инвесторов. В частности, Всемирный банк уже объявил о готовности выделить украинскому правительству очередной транш в 500 млн долл. (из общего двухмиллиардного лимита). Также на обслуживании госдолга, по подсчетам премьер-министра Арсения Яценюка, удастся сэкономить 500 млн долл. уже только до конца нынешнего года.

Сразу увереннее почувствовал себя и Национальный банк, поспешив объявить о снижении своей учетной ставки пока на символические 3% (с 30 до 27%). А также о намерении провести валютную либерализацию, постепенно отменив ограничения на валютном рынке. Видимо, риски серьезных валютных потрясений нынешней осенью значительно снизились (конечно, если не будет нового обострения ситуации на Востоке).

Конечно, премьер-министр и Ко поспешили похвастаться успешностью достигнутой сделки. Мол, на самом деле давить на частных кредиторов у Украины особых возможностей и не было, так что прыгнули выше головы (и еще надо сказать спасибо вашингтонским “Мольфарам”). На вопрос, почему же от первоначально затребованных 40% осталась лишь половина, глава украинского правительства напоминает о принципе “проси больше, получишь половину”. Хотя на самом деле украинским финансам для реального облегчения их сегодняшней неблаговидной участи реально требовалась как минимум 50-процентная уступка. И вообще, Яценюк называет выторгованные условия уникальными, “так как Franklin Templton никогда раньше не соглашался на списание части долга”. И подчеркивает, что странам, которые не объявляли дефолт, удавалось добиться от кредиторов списания разве что 13% долга. Греция же с ее 50-процентным вариантом якобы не в счет, поскольку там речь шла о спасении не только ее самой, но и всего Евросоюза.

Впрочем, вдумчивый наблюдатель, несомненно, отметит, что и в украинском случае необходимо говорить о спасении всей Европы, тем более что и сам Яценюк называл нашу страну “бронежилетом для ЕС”. И что более уникальной ситуации, чем в Украине, нигде в Европе сейчас нет. Так что большой вопрос, была ли достаточной поддержка Вашингтона в достижении компромисса по реструктуризации (впрочем, как и вся 17,5-миллиардная программа МВФ вкупе с остальными сравнительно мизерными международными взносами). Неужели это вся компенсация, на которую может претендовать Украина за то ли участь бронежилета, то ли роль поля боя в столкновении геополитических интересов Вашингтона и Москвы, приведшему к фактической потере части ее территорий?! А еще — за невыполненный Будапештский меморандум и выполненное Киевом требование “стоять, не провоцировать” в Крыму и Донбассе? За многолетние “раскрытые объятья” стран ЕС украденным в Украине десяткам миллиардов (пусть заводимых и через офшоры, но кого этим обманешь)? Так что можно ли этот “огрызок счастья” считать большой победой высшей украинской дипломатии на уровне президента, премьера и министра финансов — еще больший вопрос, чем все вышеупомянутые.

В реструктуризационном бочоночке меда есть еще и одна ложка дегтя — наличие весьма пикантного “Инструмента возобновления стоимости” (VRI). В дополнение к основным переоформленным бумагам Украина выпускает еще и обязательства поделиться с кредиторами плодами экономического роста, если он с 2021 г. будет превышать 3% годовых. Причем при росте от 3 до 4% — 15% этого превышения, а свыше 4% — все 40%. Конечно, наши высокопоставленные функционеры уверяют (ссылаясь на МВФ-ские расчеты), что вероятность значительных выплат является очень низкой (мол, мировая практика и статистика свидетельствуют и т.п.). Но это, получается, из не слишком благоприятной оценки перспектив будущего роста украинской экономики — мол, “дай боже нашому теляті” расти больше, чем на 4% в год. “Из 24 лет независимости украинская экономика лишь девять лет росла темпами выше 3%”, — приводит не слишком радужную статистику министр финансов Наталья Яресько. “Если у нас будут такие высокие темпы роста экономики на протяжении длительного периода, то ситуация у нас будет лучше, чем в Дубае. Сможем и заплатить”, — бахвалится Арсений Яценюк.

Ну что же, с угрюмой реальностью действительно надо считаться. Но как же тогда быть с регулярно декларируемыми с высочайших трибун то ли планами, то ли предвыборной маниловщиной об удвоении ВВП, жизни, как в Европе, и т.п.? Ведь ничего подобного без 7-процентного роста на протяжении хотя бы десятилетия не достичь и в помине!

Справедливости ради, проблески надежды все-таки имеют место быть. Благодаря мероприятиям хоть и с большой натугой, но все же реализуемой программы МВФ, ситуацию удалось несколько стабилизировать (программа, напомним, цели макроэкономической стабилизации и преследует). О том, что хоть украинская экономика хоть и остается “крайне уязвимой”, но “при этом видны признаки ее восстановления”, еще в начале августа заявил первый заместитель директора-распорядителя МВФ Дэвид Липтон. В числе аргументов, подкрепляющих подобную точку зрения, он назвал стабилизировавшийся в последние месяцы курс национальной валюты, рост внутренней торговли и замедление экономического спада. И не преминул дать напутствие непутевым киевским подопечным: только “продолжение реформ позволит достичь поворотного момента и начать экономический рост в будущем”.

Насчет стабильности на валютном рынке (пока все еще шаткой) полной уверенности все-таки нет. С одной стороны, глава НБУ заверяет общество, что Нацбанк готов отразить любые спекулятивные атаки на курс. С другой — даже, например, вопрос с закупками газа на отопительный сезон остается открытым, а денег на эти закупки привлечь не удается. Рассчитывать “Нафтогаз” всерьез может только на Нацбанк, но последний связан обязательствами перед МВФ по наращиванию резервов (для покрытия трехмесячного импорта их необходимо нарастить до 15 млрд долл.). Впрочем, прогнозирование валютного курса всегда больше напоминает гадание на кофейной гуще (если ты не входишь в очень узкий круг инсайдеров, знающих глубинные расклады, и причастных к принятию ключевых решений).
Поэтому правильнее вернуться к состоянию непосредственно экономики, которая сейчас задыхается от дороговизны и дефицита финансовых ресурсов. Так что намечающаяся стабильность, как уже неоднократно подмечали циничные наблюдатели, может в итоге больше сойти за тишину реанимационного отделения с периодическим повизгиванием сигналов врачебной тревоги.

О чем говорит статистика

Отрицательные статпоказатели навевают тоску и скуку. Согласно последним опубликованным данным Госстата, ВВП Украины во втором квартале с.г. упал на 14,7% год к году. Цифру нельзя бы было охарактеризовать иначе, как катастрофическая, если бы она не появилась после отчета об обвале на 17,2% в первом квартале. И уж совсем позитивом, видимо, должно показаться то обстоятельство, что по сравнению с тем же первым кварталом с.г. экономика сжалась всего на 0,9% (это если считать с учетом сезонного фактора).

Инфляция, надо сказать, тоже замедляется. Однако это замедление — на фоне 50—60-процентных ее темпов — находится пока лишь на уровне статпогрешности. Так, потребительские цены в прошлом месяце упали на 1,0%, в результате чего годовой темп роста ИПЦ замедлился до 55,3% (против 57,5% в июне). И уж совсем позитивом вроде бы должен показаться тот факт, что потребцены притормаживают уже третий месяц подряд (по сравнению с 58,4% в мае и 60,9% в апреле).

Темпы падения промышленного производства в июле тоже замедлились (до 13,4% год к году), и такая тенденция наблюдается уже третий месяц подряд (с -21,7% год к году в апреле до -20,7% в мае и -18,1% в июне). Даже в Донецкой и Луганской областях темпы падения производства притормозили (до -36,0 и -59,0% соответственно c -46,6 и -78,0% в июне). Впрочем, объясняется это в основном эффектом базы сравнения, поскольку именно с мая по август прошлого года в этих регионах больше всего нарастал военный конфликт.

В сфере переработки фармацевтическая отрасль даже умудрилась увеличить производство (на 3,2% год к году в июле), да и в остальных отраслях спад замедляется достаточно быстрыми темпами. Однако в подавляющем большинстве он все еще измеряется двухразрядными показателями. И как бы там ни было, совокупный показатель промышленности пока выглядит очень грустно: по результатам семи месяцев года она отминусовала 19,5%.

В платежном балансе и внешней торговле понять, впору горевать или радоваться, тоже сложно. Так, состояние текущего счета платежного баланса в первой половине 2015-го вроде кардинально улучшилось. Текущий счет в июне оказался профицитным (+361 млн долл. после дефицита в 10 млн в мае), но лишь по той причине, что импорт товаров в страну падал быстрее экспорта. Оба показателя пока тоже демонстрируют лишь замедление темпов падения (для экспорта — с -42,3% в мае до -29,8% в июне благодаря резко возросшим продажам сельхозпродукции; по импорту — с соответственно -45,2% до -38,7% в годовом выражении).

Банки не помогут

При этом всем и после снижения учетной ставки НБУ до 27% и при таком ее значении говорить о нормальном функционировании кредитной сферы не приходится. Понятно, что такой ее уровень установлен не от хорошей жизни, а как хотя бы относительный заградительный барьер от новых курсовых спекуляций и предохранитель от раскручивания инфляции, к которой при нынешних ее значениях так и подмывает добавить приставку “гипер-”. Тем временем и банкиры, и их заемщики больше озабочены вопросами выживания: когда же весь этот ужас закончится и что-то наконец зашевелится? Вчерашним кредитным кубышкам самим бы найти, где взять деньги для собственных нужд, в первую очередь, для пополнения ликвидности и обеспечения платежеспособности. А уже потом — для пополнения съедаемого отчислениями в резервы капитала, достаточность которого у подавляющего большинства финучреждений находится значительно ниже плинтуса. И многие из банкиров с горечью отметили бы, что на самом деле связь между учетной ставкой НБУ (она пока определяет лишь уровень и стоимость ликвидности в системе, да и то далеко не в полной мере) и дороговизной кредитов в Украине весьма условна.

И нежелание банков кредитовать объясняется совсем другими причинами — отсутствием надежных заемщиков, слабой защитой частной собственности и прав кредиторов, тотальной коррупцией в судах, исполнительной службе и правоохранительных органах и т.п. Однако если крупнейший банк в стране, подтягиваясь к уровню учетной ставки, привлекает депозиты под 25%, еще и выплачивая за вкладчика налоги в придачу, то и для всей системы стоимость ресурсов становится все более непомерной. Ведь откуда компенсировать подобные затраты и какие бизнесы могут подобную доходность генерировать (валютные спекуляции не в счет)? А ведь банковский бизнес в Украине и так пока остается беспросветно убыточным. Так, в первом полугодии 2015-го в минус сработали 45 финучреждений. Суммарный убыток системы за этот период составил около 81,5 млрд грн, из которых 30,5 млрд пришлось на ее платежеспособную часть. По итогам июля эта цифра приросла еще больше, превысив уже 33 млрд.

Откуда же тогда у главы НБУ все-таки появилась уверенность, что процесс очищения банковской системы уже закончился? Ведь число убыточных (а значит, и проблемных) в таких условиях пока далеко не закончило расти.

Как бы там ни было, все это для экономики и ее агентов плохие новости, ведь в таких условиях нормальное кредитование развиваться просто не в состоянии!

Глава НБУ Валерия Гонтарева заявляет, что банковская система готова к перезагрузке, но что страна после этой перезагрузки получит? Расчистка, и тут не поспоришь, действительно была необходима, но что мы получили в остатке?

Расклад выходит приблизительно следующий:

1. Крупный и относительно крупный отечественный банковский капитал существует только в виде:

— Приватбанка, который по сути своей остается хоть и крупнейшим и общенациональным, но все-таки минимум на 60—70% кэптивным банком (обслуживая в основном интересы бизнесов акционеров). О всех многочисленных вопросах к этому учреждению во всей его многоликости ZN.UA уже достаточно подробно писало;

— госбанков, но всем известна ситуация с качеством их кредитных портфелей и менеджмента. Поэтому уже запущенная многомиллиардная рекапитализация за средства налогоплательщиков не решит их скрытых проблем. И риски, что в результате их балансы только раздуются, но деньги в итоге окажются надежно “закопанными”, “засеянными”, “распиленными” или просто банально украденными, чрезвычайно высоки. Потом, конечно, можно снова все будет свалить на “папередников”, но что-то страна, слушая новости о списаниях и вливаниях на десятки миллиардов, очень мало слышит об открытых уголовных делах и уж тем более — о реальных посадках виновников этого “торжества” за государственные деньги. А безнаказанность, как известно, притупляет чувство страха…
— из частных банков в группе крупнейших (первая группа) украинским (если украинским) остался разве что тоже небеспроблемный ахметовский ПУМБ. “Финики” Жеваго, извините, не в счет, точнее, в счет, но отрицательный. В группе крупных (вторая) можно что-то найти у Пинчука (”Кредит-Днепр”), Жвании (Диамантбанк), Хмельницкого и Ко (”Хрещатик”) и еще нескольких персонажей банковского ландшафта. Однако все структуры тоже пока дышат не очень ровно — им бы выжить сейчас. Так что ресурсные возможности национального банковского капитала весьма сомнительны сейчас, если они вообще есть.

2. Российский банковский капитал (и особенно государственный) — тема в свете событий на Востоке и Юге Украины настолько неоднозначная, что требует отдельного и детального анализа. В любом случае, пока что сугубо гипотетическое наращивание здесь кредитных портфелей российских “дочек” (даже если такое может произойти) сопряжено с многими “но” и “если” с политической подоплекой.

3. Европейцы же практически все дружно смотрят “на выход”. Скрипя зубами, матери украинских “дочек” заводят сюда капитал (для выполнения норматива его достаточности) или переоформляют в капитал ранее выделенные кредиты. Кстати, аномальный для нынешних условий приток прямых иностранных инвестиций — плюс 437 млн долл. по итогам июня с.г. — был получен благодаря именно этим процессам. Да вот беда, хороших перспектив возврата вложений в обозримом будущем они не наблюдают, что называется, “в упор и с расстояния”. Так что в Милане, Париже, Вене и даже Будапеште с огромной радостью зачеркнули бы соответствующие строчки в своих балансах, но при полном отсутствии покупателей (на приемлемых для европейцев условиях) сделать это без проблем с собственным надзором, акционерами и без вреда для репутации не выходит.

Вот и получается странная история: страна вроде бы собралась в Европу, а европейцы дружно мечтают отсюда сбежать. И если судить по денежным банковским потокам, то идем мы, видимо, скорее в Азию. Особенно если вспомнить недавний пример с покупкой неплатежеспособного Укргазпромбанка компанией Primestar Energy FZE, единственным акционером (по крайней мере, номинально) которой является гражданин Индии и резидент Объединенных Арабских Эмиратов Хамид Сьед Салахуддин. И если последний пример, скорее, анекдотичен (все-таки не покидает ощущение “фунтовости” названного персонажа), то недавние сообщения о ведущихся переговорах по продаже итальянской Unicredit своей украинской “дочки” российской “Альфе” — история куда симптоматичнее. И хоть с продажей (а точнее, обменом “пакетами” за пределами Украины) еще очень даже “бабка натрое сказала”, и сама сделка рискует произойти разве что на бумаге, история “приключений итальянцев” в украинских судах и чиновничьих инстанциях могла бы быть смешной, если бы не навевала столько грусти. Чего только стоит неутверждение докапитализации банка на четверть миллиарда долларов под предлогом несхождения десятых копеек в поданных документах?! Или решение суда, поражающее даже видевших всякое циников своей беспардонностью и попранием норм закона, появляющееся буквально через несколько недель после того, как президент страны при личной встрече пообещал высокой делегации одного из крупнейших инвесторов в страну не допускать ущемления их прав!

Закон не указ

Тем временем с торжеством закона в стране все так же плохо. Более того, недавно даже непосредственно отвечающий за расчистку банков первый зампред НБУ Александр Писарук заявил, что “закон об (усилении) ответственности банкиров был принят в феврале этого года, но мы до сих пор не увидели ни одного уголовного дела, расследуемого прокуратурой, ни одного решения суда”. А Фонду гарантирования вкладов, который государство сейчас вынуждено дотировать на десятки миллиардов гривен (опять-таки, за счет налогоплательщиков), пришлось в ответ на критику премьера призвать Кабмин поручить правоохранительным органам ускорить рассмотрение почти 1300 заявлений фонда на 115,9 млрд грн для привлечения к ответственности виновных в банкротстве 56 украинских банков. Но что-то подсказывает, что результативность расследований после этого призыва вырастет не особенно. Ну разве что найдут пару стрелочников. Истинные же виновники этого “торжества” светятся на элитных тусовках и полях для гольфа, а еще — в высшем государственном законодательном органе. Ярчайшая иллюстрация “верховенства права” и “соблюдения законности” в стране!

В задачке спрашивается, так откуда здесь возьмется цивилизованный банковский капитал и как цивилизовать вороватый отечественный? И, главное, как его нарастить? И как в такой ситуации возобновлять кредитование, ведь нам, конечно, очень хотелось бы поверить Порошенко и Гонтаревой, что дно экономикой уже пройдено, но ведь без банковских кредитов и инвестиций ей не подняться выше конвульсивного “отскока”. Так что политикам и чиновникам все-таки придется засучить рукава и начать трудиться над реальной расчисткой авгиевых конюшен. И хоть это слово уже порядком всем надоело — РЕФОРМАМИ. Иначе полученная нынче отсрочка снова пропадет зря.

Юрий СКОЛОТЯНЫЙ