Обмен валюты

Шел шестой год с начала перестройки, четвертый — после легализации частного предпринимательства, второй — после отказа Компартии от монополии на власть, но норма Уголовного кодекса, по которой за операции с наличной валютой можно было получить восемь лет, оставалась в силе. Другое дело, что валюту уже вовсю меняли подпольные обменники.

В конце 1991 года я ездил по делам в Ригу. В Латвии свободно меняли рубли на доллары, а в Украине еще действовали советские законы.

Вскоре Леонид Кравчук отменил все запреты на валютные операции. Вдохновленный увиденным в Риге, я решил открыть обменные пункты. Тем более что у меня уже был на примете человек, который мог организовать торговлю наличной валютой: кассир рижского обменника Евгений Котряга.

Сначала я проверил, как на иностранные дензнаки в свободном обращении реагируют правоохранительные органы. Выставил цены на своих заправках в долларах — претензий не возникло.

Стартовал с $12 000 и шести киосков. Это были продуктовые ларьки, из которых ночью вывезли товар, приварили к ним решетки, покрасили в белый цвет. Сделали надпись “Денди”. Обмен валют”. Каждой точке я выделил $2000. Лицензия не требовалась.

В первый же день торговли в киоск на Владимирском рынке подъехали замначальника киевской милиции и зампред Нацбанка. Они попробовали купить один доллар и были шокированы, когда им без проволочек его продали. Через 20 минут все киоски окружила милиция, деньги изъяли. После моей жалобы в прокуратуру уже на следующий день их вернули.

Люди приходили менять все бо`льшие суммы. Мы взяли кредит на развитие бизнеса в Проминвестбанке и купили на него $110 000. В этот момент курс карбованца обвалился в десять раз. Это был первый существенный заработок сети.

Пару киосков я установил в местах большого скопления менял. Среди них были аферисты, которые могли вставить “куклу”, подсунуть фальшивые деньги, обсчитать. А в киосках — все честно, квитанцию выписывали. Ребята в черных куртках встретили моих сотрудников в штыки. Охранника тут же пырнули ножом. Гораздо позднее, в 1995‑м, мою инкассаторскую базу на Железнодорожном шоссе ночью атаковали бандиты. Двух охранников убили, одного тяжело ранили. Деньги не унесли: ребята отбились.

Войну мы вели на два фронта. С одной стороны бандиты, с другой — чиновники. Тогдашний мэр Киева Иван Салий по поручению НБУ снял мою фирму с регистрации. Киоски закрыли, нас стали тягать на допросы. Но мы выстояли.

В конце 1992‑го вице‑премьер Виктор Пинзеник, зампред Нацбанка Александр Савченко и замминистра экономики Сергей Терехин готовили декрет о валютном регулировании. Попросили поделиться опытом. Я предложил выдавать лицензии обменникам, имеющим агентские соглашения с банком, чтобы их можно было контролировать. Так и поступили. Премьер Кучма декрет подписал, а я получил лицензию на валютообменные операции №1.

Страна остро нуждалась в наличной валюте, и Пинзеник просил меня ставить киоски еще и еще. К тому времени у меня уже было 500 обменников, из них 300 — в Киеве. Курсы покупки‑продажи на следующий день определял я лично — исходя из знаний и интуиции. Фиксированный курс, введенный премьером Ефимом Звягильским, сильно отличался от рыночного, и субъекты хозяйствования, совершая валютообменные операции, ориентировались на курс “Денди”. Так что несколько лет рыночный курс доллара устанавливал в этой стране Михаил Бродский.

Перед введением гривны (в сентябре 1996‑го. — Forbes) Пинзеник позвал меня на встречу с председателем Нацбанка Ющенко. Они мне сказали: “Миша, ты же патриот? Можешь не валить курс? Помоги!” Денег на поддержку гривны мне никто не дал, но я — патриот держал курс. Мне Ющенко мог позвонить домой и упрекнуть: “Міша, не балуй! Що ж ти робиш?! Тримай курс!”

Капитал на этом бизнесе я не сколотил, так как всю прибыль инвестировал в банк Денди, открытый в 1995‑м. Когда он заработал, я интегрировал обменные пункты в банк. В 1995—1996 годах он был на пике развития, но на самом взлете меня подбили. Леонид Кучма и покойный Юрий Кравченко (бывший тогда министром внутренних дел. — Forbes) предложили отдать им “Киевские ведомости”. Я отказал, нас стали активно проверять. В один день милиция закрыла все обменники, придравшись к печати на лицензии. Я только открыл центральное отделение банка и тут же вынужден был отдать его за долги Авалю. Кредиты не вернули, депозиты потребовали. Я распродал все, что осталось, рассчитался с вкладчиками и начал бизнес с нуля. Я победил менял, а власть победила меня.

Леся ВОЙТИЦКАЯ