Cтатья, написанная шефом московского бюро New York Times Нилом Макфаркухаром и российским корреспондентом издания Иваном Нечипоренко, является скандальной сразу по нескольким причинам. Во-первых, потому что иллюстрация к ней показывает Крым как территорию РФ, несмотря на то что в тексте упоминается об аннексии полуострова и США отказываются признавать ее официально. Во-вторых, бросается в глаза неприкрыто комплиментарный стиль изложения: русские, дескать, преодолевают трудности и невзгоды на пути к поставленной цели — которой, к слову, не скрывают. Учитывая, что New York Times — одно из ведущих американских изданий, публикацию подобного рода трудно не счесть провокативной. Но чтобы не быть голословными, предлагаем нашим читателям ее перевод, позволяющий составить собственное мнение.
КЕРЧЬ, Крым. Будущий мост — лучшее шоу в городе.
Каждые две недели Николай Енч, отставной моряк и его жена Ольга разбрасывают кусты над Керчью в своем белом грузовике Тойота, чтобы полюбоваться колоссальным инженерным подвигом, пробившимся через пролив, отделяющий Крым от материка.
“Это первый раз, когда в России могут построить что-то такое”, — сказал 67-летний г-н Энч, который даже провел целую ночь в августе, глядя на мост через бинокль, пока строители не поставили первую из двух арок на место, это, по его словам, случилось ровно в 7:27: “Мы чувствуем некоторую гордость”.
Мост стоимостью в $7 млрд, открытие движения по которому ожидается в декабре 2018 г., скорее всего, будет загружен символизмом куда больше, чем собственно автомобилями. Это последний в серии мегапроектов, который очень любит президент Владимир Путин.
“Это показывает миру великие дела, которые он может сделать”, — сказала Екатерина Шульман, политолог Академии народного хозяйства и государственного управления при Президенте Российской Федерации. “Правительство, возможно, не сможет обеспечить безопасность, хорошее медицинское обслуживание и образование, но оно может обеспечить большие проекты. Если ты не можешь дать хлеба, то можешь по крайней мере устроить цирк”.
Мост длиной около 12 миль несет еще больший символизм, потому что большая часть мира считает захват Крыма Россией незаконным.
“Это самым очевидным образом показывает связь между Крымом и Россией, показывает, что Крым является частью России, связанной с ней прочным мостом, — это же так символично”, — сказала г-жа Шульман.
Г-н Путин поддерживает большой общественный интерес к проекту, не в последнюю очередь потому, что его политическое счастье внутри страны обеспечила аннексия Черноморского полуострова, воскрешая имидж России как могучей силы.
Над покрытыми ямами крымскими дорогами расставлены билборды с его портретом и цитатой, восхваляющей “историческую миссию” строительства моста.
Однако когда проект был впервые был анонсирован, казалось, что ни одна российская компания не хочет за него браться. Были невероятные инженерные трудности, а кроме того, все, что связано с Крымом, несет риск международных санкций. Еще cложнее, вероятно, было оттого, что главный руководитель проекта, известный своей требовательностью начальник, составил жесткий график строительства.
“Мост сам по себе сложный, масштаб огромен, и сложно уложиться в срок”, — сказал Олег Скворцов, специалист по мостам, глава экспертного совета, в состав которого входят 50 человек. “Крайний срок был задан президентом, поэтому никто не хотел рисковать”.
Брешь заполнил Аркадий Ротенберг, миллиардер, сделавший карьеру, занимаясь любимыми проектами Путина. Партнер президента по дзюдо со времен питерской юности, г-н Ротенберг — очень кстати — оказался под западным санкциям из-за Крыма ввиду своего статуса члена окружения г-на Путина.
Остается под вопросом, вызвался ли г-н Ротенберг добровольно или был назначен. Согласно озвученной им официальной версии никакая жертва не может быть слишком большой, когда служишь родине. Плюс к тому мост станет венцом его достижений в сфере строительства.
“Кажется, это последний мой большой проект, и я делаю это не для того, чтобы заработать деньги, — заявил он в интервью ежедневному изданию “Коммерсант” в 2015 г. — Если вы позволите так выразиться, это мой вклад в развитие страны”.
Кремль часто использовал средства, привлекаемые для реализации государственных строительных мегапроектов, в качестве канала обогащения своих друзей. Самым известным свежим примером было строительство в черноморском курортном городе Сочи к зимней Олимпиаде 2014 г., стоимость которого составляла 51 миллиард долларов — это самые дорогие Олимпийские игры в истории.
Карта: The New York Times
Борис Немцов, политик и борец с коррупцией, застреленный у Кремля в 2015 г., подсчитал, что 15 процентов бюджета этой Олимпиады достались Ротенбергам — Аркадию и его брату Борису. Аркадий Ротенберг уже давно отрицает возможность использования своей дружбы с президентом для личного обогащения.
По некоторым подсчетам, Керченский мост был бы исключительным, если бы он не погряз в скандалах с растратами, поражающих большинство мегапроектов. Стоимость монтажа моста над столь сложными водами настолько высока, а график настолько жесткий, что, по мнению некоторых аналитиков, существует лишь ограниченная возможность поживиться на строительном бюджете.
За сто с лишним лет предложения соединить берега Керченского пролива мостом звучали неоднократно, и даже предпринимались такие попытки, но комбинация издержек, войны и Матери-природы обрекла их все на провал.
И в том, что нынешняя попытка окажется успешной, уверены далеко не все.
Пролив течет между двумя горными хребтами, и над его узиной бушуют свирепые ветры. Аллювиальный поток из различных рек покрыл морское дно 80-метровым слоем мелкого ила. Во время весенней оттепели начинается ледоход — он сломал немецкий военный мост, построенный во время Второй мировой войны, — а еще это сейсмоопасный район.
Чтобы новый мост выстоял в этих условиях, в морское дно для стабильности были заглублены тысячи и тысячи пилонов. Кроме того, при изготовлении различным элементам придавались аэродинамичные формы, аналогичные самолетному крылу, чтобы обеспечить обтекание конструкции ветром.
“Все эти разговоры о геологии, льде, ветре, волнах — это было бы актуально 50 лет назад, — сказал Михаил Блинкин, директор института транспортной политики при московской Высшей школе экономики. — Теперь это всего лишь вопрос цены. Просто выйдет дороже — и все, потому что технологические достижения огромны”. С другой стороны, отметил он, это интересный проект для российской инженерно-строительной отрасли, которая редко сталкивается с такими сложными задачами. Фактически строятся мосты-близнецы — один для автомобильного транспорта, а второй, который должен открыться в 2019 г., — для поездов. Двойные арки, поднимающиеся на высоте около 115 футов над водой, позволяют проходить кораблям.
Огромные издержки связаны не только с мостом, но и с железнодорожными линиями и автомагистралями, связанными с ним, а также с новой автомагистралью через Крым. Хотя официально это отрицается, по словам экспертов, мост съел значительную часть бюджета, выделенного на строительство дорог и мостов по всей России. Правительство планирует повысить налог на бензин — отчасти, чтобы оплатить развитие Крыма.
“Что до факта, что какие-то другие мосты не строятся, что я могу сказать, — говорит г-н Скворцов, глава консультативного совета. — У нас мало мостов и дорог. У нас недостаточно денег, поэтому есть система приоритетов”. Скворцов признался, что когда-то был скептиком, полагая, как и некоторые другие, что более современное, более эффективное паромное обслуживание будет намного дешевле и практичнее. Готовый мост должен иметь пропускную способность 40 000 автомобилей и 94 поезда в день. Это больше машин в сутки, чем те 38 000, которые за целый декабрь 2016 г. перевезли паромы, хотя в августе, в пик туристического сезона, они перевезли 305 тыс. человек. Однако российская аннексия Крыма изменила расчеты. Украина разорвала большинство транспортных связей, фактически изолировав полуостров. Киев противится строительству моста.
Некоторые крымчане считают мост самым ощутимым признаком того, что Россия улучшает их долю. “Уже более 20 лет все просто рушится, и теперь, наконец, что-то строится”, — сказала 39-летняя Надежда Нестеренко, работница почты, которая также регулярно следит за строительством. Некоторые жители надеются, что мост вырвет Крым из провинциальной депрессии, даже если сейчас главный его смысл, похоже, состоит в укреплении претензий России на полуостров.
В древности, по словам эксперта-транспортника г-на Блинкина, за дорожным строительством стояло две философии. Римляне, отметил он, повсюду строили дороги, чтобы подкрепить претензии на свою огромную империю. Скифы, жившие в Причерноморье, напротив, избегали строительства дорог, чтобы не впускать врагов. Россия веками придерживалась второго, сказал г-н Блинкин. Лидеры, подобные Сталину, избегали дорожного строительства, чтобы захватчики не могли зайти, а россияне не могли выйти. Так что Керченский мост — отход от этой философии. “В политическом смысле нужно было построить физическую связь, — говорит он. — Строя где-нибудь мост или шоссе, вы заявляете, что это ваше”.
