На западном фронте без перемен

Но такое предположение уже само по себе является чем-то революционным. Ведь впервые за двадцать два года действующее правительство не только продержалось без проблем до конца каденции, но и сохранило высокую популярность: за “Гражданскую платформу”, партию Дональда Туска, готовы проголосовать 38—50% избирателей.

Что породило этот феномен популярности действующего премьера и что представляет собой Польша после четырех лет правления правоцентристской коалиции? Можно перечислить множество нюансов, но самый важный политический успех Дональда Туска — создание им фактически двухпартийной системы, в которой его партия однозначно доминирует. 80% поляков готовы голосовать или за “Платформу”, или за оппозиционное “Право и справедливость” (ПиС). Сохранение указанной модели будет гарантировать “Платформе” избирательный успех независимо от успеха работы правительства. Ведь у партии Ярослава Качиньского такой негативно настроенный электорат, что большинство поляков готово голосовать за кого угодно, лишь бы не допустить возвращения ПиС к власти.

И тут надо вспомнить второй политический успех Туска и его команды: им удалось получить поддержку подавляющего большинства СМИ и с их помощью убедить народ в том, что двухлетнее правление партии Качиньского в 2005—2007 годах составляло “угрозу для демократии” и “почти диктатуру”. В результате за “Платформу” готовы проголосовать также приверженцы социалистов, которые при других обстоятельствах отдали бы свой голос за Союз демократических левых сил — партию, которая получила на выборах 2001 года 40% голосов, а сегодня может рассчитывать только на 8—15%. Ведь, как убедительно уверяют политики “Платформы”, только партия Туска может гарантировать, что после выборов Ярослав Качиньский не вернется к власти.

Говорят, если бы не было Ярослава Качиньского и его партии, Дональд Туск должен был бы их придумать. Имея такого спарринг-партнера, “Платформа” удерживает высокую популярность и без особых успехов в правлении: достаточно время от времени попугать “возвращением Качиньского”, чтобы влиятельные публицисты стали писать: “Платформа, правда, мало сделала, но надо их поддерживать, потому что только они гарантируют, что ПиС не вернется к власти”.

Почему сформировалось такое негативное отношение к главной оппозиционной партии? После поражения на выборах в 2007 году “Право и справедливость” заняло радикальные позиции на правой части политической сцены, будто сознательно отказываясь от умеренного электората. Умеренных избирателей отпугивало также тесное сотрудничество Качиньского с контраверсионной, ксенофобской средой “Радио Мария” отца Тадеуша Ридзика. ПиС не мог также рассчитывать на поддержку СМИ, ведь большинство влиятельных изданий даже не скрывают свои симпатий к “Платформе” и левым.

Поэтому “Право и справедливость” быстро получило имидж партии, которая выступает против модернизации и во время своего правления хотела строить полицейское государство. Речь идет о бывшем министре юстиции Збигневе Зёбро, которого обвиняют в злоупотреблении служебным положением. Методы работы силовых структур времен правительства Качиньского у многих поляков создавали впечатление, что государство действует по принципу “дайте человека, а параграф найдется”. И хотя слова об “угрозе демократии” — очевидное преувеличение, “Платформе” удалось успешно навязать большинству поляков именно такое мнение и убедить их в том, что самое важное — не допустить возвращения Качиньского и Зёбро к власти.

Особенность нынешней польской ситуации в том, что главная линия политического раздела — не между левыми и правыми, не между хадеками и социалистами, даже не между посткоммунистами и всеми остальными. Наиболее ожесточенными врагами являются две партии правого и право­центристского направления (“Платформа” и ПиС), которые еще в 2005 году планировали коалицию, а в 2002 году даже выставили общий блок на местных выборах (тогда Туск и Качиньский должны были убеждать журналистов, что между их партиями все же есть какое-то отличие).

Четыре года правления Туска наиболее точно можно охарактеризовать словом “стабилизация”. Поляки устали от неспокойной атмосферы тотального конфликта и подозрительности времен Ярослава Качиньского и избрали в 2007 году тех, кто обещал покой. В этом смысле Дональд Туск сдержал слово. Что важно, Туск был первым серьезным политиком, задекларировавшим, что период трансформации и реформ окончился. По словам премьера, Польша перестала быть страной переходного периода и превратилась в зрелое, демократическое и зажиточное государство западного образца. Поэтому, по словам премьера, не следует думать о радикальных изменениях, надо жить здесь и сейчас и радоваться большому цивилизационному рывку, который Польша сделала за последние 20 с лишним лет.

Хотя именно так на Польшу смотрит большинство украинцев, но в польских реалиях тезис о “конце трансформации” звучал довольно революционно. До этих пор для всех была очевидной аксиома: Польша — страна, которая еще 20—30 лет будет догонять Западную Европу, и на этом базировалась необходимость реформ, которые, в конце концов, часто не получались. Каждая следующая команда ставила цель коренным образом изменить систему то ли образования, то ли здравоохранения, нередко переворачивая вверх ногами все, созданное предшественниками. Ведь господствовали такие настроения: народ всегда был недоволен тем, что ему живется намного хуже, чем немцам в Германии, и добивался радикальных изменений. А потом оказывалось, что реформы не дают мгновенного эффекта, что в Польше и далее нет того желанного немецкого стандарта в медицине, образовании или на железной дороге, — и избиралась следующая команда, которая обещала еще более радикальные изменения с известным результатом.

Дональд Туск решил действовать иначе. Он еще в начале каденции приложил немалые усилия на создание имиджа Польши как страны, которая уже является зажиточной и успешной. Особенно активным был этот положительный пиар в 2009 году, когда мир накрыл экономический кризис. Туск и министр финансов Яцек Ростовский неустанно повторяли: “кризис нас не касается”, Польша является “зеленым островом” экономического роста на фоне сплошной европейской рецессии. Пресс-конференция, во время которой Дональд Туск давал информацию об экономической ситуации в стране в 2009 году, войдет в историю политического пиара Польши. Тогда Туск выступил на фоне карты Европы, на которой все страны были обозначены красным цветом (рецессия) и только Польша — зеленым как символ развития (отсюда и “зеленый остров”). Действительно, у Польши тогда был 1% экономического роста, но специалисты от промоции забыли заметить, что в том году положительную динамику ВВП зафиксировали также Албания и Беларусь (на этой карте обозначены белым цветом — “данных нет”), а польский показатель +1,1% — это не успех, если принять во внимание, что до тех пор Польша развивалась с темпом 6% ежегодно.

Как бы то ни было, а указанная стратегия сработала. В экономический успех страны поверило прежде всего старшее и среднее поколение, которое сравнивает собственную ситуацию с темными временами коммунизма и чувствует разницу. С молодежью хуже: безработица среди граждан до 30 лет достигает 25%, у молодых людей проблемы с выплатой кредитов, и они сравнивают свою ситуацию не с коммунизмом, а с немецким и английским благополучием. Поэтому в последние месяцы была заметна волна разочарования молодых избирателей “Платформой”: часть их будет голосовать за левых или за новые партии “Движение Паликота” и “Польша является самой важной”. Или вообще не пойдет голосовать.

Исходя из рейтингов, можно прогнозировать, что Гражданская платформа победит на выборах и образует старо-новое правительство во главе с Дональдом Туском. Причем шансы на самостоятельное правление у Платформы небольшие. Партнер “Платформы” по коалиции — крестьянская Польская народная партия вице-премьера Вальдемара Павляка — почти наверняка преодолеет пятипроцентный проходной барьер и сохранит свои позиции в правительстве. Кроме этих двух партий, в сейм войдут также “Право и справедливость” и Союз демократических левых сил, который может рассчитывать на 8—15%.

Эту постоянную систему четырех партий (модель “2+2”) пробуют взбудоражить новые политические субъекты, отделившиеся от ПиС (Польша является самой важной) и ГП (Движение поддержки Януша Паликота). Их рейтинг сегодня достигает 1—3%, и им трудно будет попасть в парламент, но все возможно.

Вопреки очевидному преимуществу “Платформы”, все еще нельзя исключать, что новое правительство будут формировать другие партии. Чаще всего говорят о возможности образования довольно экзотической коалиции “Права и справедливости” и Союза демократических левых сил, если партии Туска и Павляка не получат большинства. В таком случае возможны разные варианты: коалиция “Платформа” — ПНП — левые, коалиция “Платформы” с социалистами без Павляка или союз Качиньского с левыми.

На первый взгляд, Союз демократических левых сил — естественный партнер по коалиции “Платформы”. Но Ярослав Качиньский и лидер левых Гжегож Наперальский во время совместного пребывания в оппозиции неоднократно доказывали, что могут вполне успешно сотрудничать, тем более что у них похожее видение экономики (“Право и справедливость” имеет вполне социалистическую экономическую программу). В партии Качиньского осознают, что союз с левыми — их единственный шанс на возврат к власти, и потому лидер ПиС готов на многие уступки социалистам, например, на образование “кабинета экспертов” с Гжегожем Наперальским на должности премьера.

Много также тех, кто считает, что следующий парламент продержится только два года, ведь экономическая ситуация очень неспокойная, и надо будет принимать решение нестандартных форматов. В частности, в Польше при правлении Туска опасно быстро растет дефицит бюджета и задолженность, следовательно, необходима радикальная реформа системы финансов и отказ от налоговых и пенсионных привилегий аграриев, шахтеров и силовиков. А к этому нынешняя коалиция не готова.

Якуб ЛОГИНОВ