Молодой и еще моложе. Как Финляндия обогнала Украину

Новое правительство Финляндии возглавит 34-летняя Санна Марин, которая ранее была министром транспорта. Теперь она — самый молодой премьер в истории своей страны и, к слову, на год моложе, чем 35-летний Алексей Гончарук. 

Приход Марин в кресло главы правительства стал результатом сложного компромисса. Сначала она одержала победу в ходе голосования в совете уполномоченных Социал-демократической партии, за которой закреплено место премьера в рамках раздела полномочий внутри правящей коалиции, над другой претенденткой — главой парламентской фракции СДП Антти Линдтман. Затем, уже во вторник, 10 декабря, ее кандидатуру утвердила парламентская коалиция из пяти партий, которые возглавляют женщины — да, все пять. Естественно, что утверждение было договорено заранее и голосование во вторник просто закрепило достигнутый результат, но каждый, кому доводилось работать в женском коллективе, поймет масштаб победы, одержанной Марин.

Предыдущий премьер, Антти Ринне, вступивший в должность в июне, был отправлен в отставку 3 декабря по инициативе Suomen Keskusta, то есть Финского центра — одной из пяти партий правящей коалиции. Причиной претензий к Ринне стало то, что он допустил забастовку почтальонов. А поскольку почтальонов поддержали национальная авиакомпания Finnair и другие транспортники, то одних только авиарейсов было отменено около 300, не считая отмены автобусных рейсов и морских круизов — ну и, конечно, десятков тонн недоставленной почты. Ущерб от забастовки был особенно чувствителен еще и потому, что именно сейчас финны начинают рассылать посылки и открытки к Рождеству. Возникла же забастовка из-за попытки перевести почтальонов на невыгодный рабочий контракт, что привело бы к снижению их зарплаты, и депутаты от Финского центра резонно заявили, что плох тот социал-демократ, тем более — бывший профсоюзный лидер, который довел дело до острого конфликта в столь очевидной ситуации.

В действительности история с забастовкой крайне мутна и похожа на подставу с целью замены премьера, о чем заявил и сам Ринне. Если так, то его убрали, чтобы дать дорогу Марин — но чем же столь замечательна новая премьер-министр?

Помимо юного возраста и сияющей улыбки Марин известна также своей готовностью выполнять директивы ЕС, притом без возражений и в кратчайшие сроки; фотосессией, где она кормит грудью дочь; происхождением из города Тампере, традиционно соперничающего с Хельсинки; а также тем, что была воспитана в однополой семье. Все эти замечательные качества при почти полном отсутствии управленческого опыта в масштабе страны — министром транспорта Марин стала тоже в июне одновременно с Ринне, — и сделали ее удобной для всех: и для большинства в совете уполномоченных СДП, и для четырех других правящих партий. 

Комментарии на финских форумах и в соцсетях в подавляющем большинстве (пожалуй, процента на 73, если не больше) полны любви и обожания. Всем нравится улыбка Марин, ее молодость, ее грудь, и то, что она сама кормит ребенка, а также то, что она из Тампере, а не из Хельсинки, а в Тампере жила в обычном многоквартирном доме.

Число скептиков, намекающих, что бездна обаяния, разверзшаяся в премьерском кресле, все же не заменяет опыта, сравнительно невелико, причем им тут же указывают на их ошибки. На то, что хороший человек — всегда и политик хороший. Что оппозиция должна дать правительственным партиям душевное спокойствие, а критиковать их непатриотично. Что называть Марин “политическим бройлером” и утверждать, что по счетам, накрученным нынешним правительством, зеленым и левым, финнам придется долго и дорого платить, могут только плотоядные мужчины-автомобилисты. И вообще, что в наше время мужчины должны принять новые роли — сидеть дома с детьми и вести хозяйство, не заморачиваясь политикой, в которой женщины гораздо успешнее. Все это поразительно напоминает аргументы сторонников президента Зеленского и его команды и вызывает явные ассоциации с Украиной. 

Вместе с тем, надо сказать, что определенная логика в появлении Марин на посту премьера есть. В ЕС — как, впрочем, и по всему миру, выходит в тренд новый тип постдемократического политика, простого передатчика, транслирующего гражданам решения реальной власти. Властью же в ЕС является бюрократическая номенклатура, составляющая все более замкнутую касту, что, в частности, маскирует сложное и неэффективное устройство формальных властей Евросоюза. В особенности это относится к Европарламенту, сконструированному для двойной роли: сливного бачка, утилизирующего ненужные амбиции европолитиков, и инструмента легитимации любых  номенклатурных решений.

Понятно, что идеальный политик такого типа должен быть абсолютно некомпетентен, в силу чего не уверен в себе и легко сменяем, а значит, не склонен к каким-либо конфликтам. Не имея личного мнения по каким-либо серьезным вопросам, он/она будет фигурой, в достаточной степени управляемой. Собственно, это случай Санны Марин: всего после полугода госслужбы ее отправили на повышение как компромиссную фигуру во избежание слишком досрочных выборов, которые неизбежно ударили бы по всем парламентским силам.

Однако внутреннего компромисса элит мало. Такой политик должен еще понравиться большей части электората и иметь хорошие электоральные перспективы. Большинство же избирателей, не разбирающихся в политике, голосуют за простые, понятные им архетипы. В случае с Марин этот набор включает очевидное дружелюбие, “гендерное равенство”, “молодость, открытость и оптимизм”, “борьбу за возврат к природе” (грудью кормит!) и пример больших возможностей, позволивших “простой девушке из Тампере” взлететь так высоко.  Вот, собственно и весь секрет успеха финского премьера. Когда ей придет пора уйти, чтобы списать на нее какой-нибудь провал, ее улыбка какое-то время будет висеть в воздухе уже отдельно, как улыбка Чеширского кота из сказки Кэррола. Но ничего, кроме улыбки, она после себя не оставит — в смысле, ничего полезного.

Ассоциации с Украиной здесь очевидны. Выбор Зеленского и его “Слуги народа” — прямое следствие европеизации украинского общества по нынешним стандартам ЕС. По сути же это демонтаж демократии — реакция на некомпетентность избирателей и ставка на технократов, остающихся в тени. Беда только в том, что большая часть нашей олигархии и  номенклатурной бюрократии связана с Москвой гораздо теснее, чем с Брюсселем. Иными словами, мы стали европеизироваться слишком рано, еще не выйдя из-под сильного теневого влияния России, не говоря уже о военном противостоянии с ней.

Между тем сегодняшний уровень финской жизни — вовсе не заслуга политиков-вывесок и некомпетентных избирателей. Основы своего будущего финны заложили столетие назад, когда не позволили большевикам затянуть себя в Советскую Россию, чего не смогла сделать Украина, а затем наглядно показали Москве, что оккупация Финляндии обойдется ей слишком дорого, что тоже пока выходит у Украины не очень убедительно. Правда, потом финнам не повезло — преданные Западом, они оказались  под фактическим российским протекторатом.  Но и тогда память о Зимней войне 1939-1940 и войне-продолжении 1941-1944 гг. удерживала СССР от попыток построить в Финляндии социализм советского образца.

Финны прошли на волосок от края совковой пропасти, испытав немало унижений, но все-таки не оказались еще одной советской республикой со столицей в Хельсинки, как первоначально планировал Сталин. Это и была победа тех политиков, генералов и солдат, которые, проявив решительность и готовность к жертвам и лишениям,  предпочли безнадежное, на первый взгляд, сопротивление капитуляции на приемлемых условиях.

Известен и пример пошаговой уступчивости, поскольку сопротивление виделось бесполезным, а компромисс — рациональным. Этот путь предпочли страны Балтии. Они получили оккупацию, репрессии, массовый завоз русского населения, которое и сегодня привязывает их к России, и полвека жизни в “совке”.

Но хотя современные финны благодаря стараниям своих предков и могут позволить себе комфортно-бездумное голосование на эмоциях, сняв с себя груз ответственности за сделанный выбор, запас прочности у Финляндии тоже не вечен. Уже лет через 15-20 голосования за партии, выдвигающие премьера-улыбку, не имеющего за душой ничего другого, могут стать слишком дорогим удовольствием для финского общества.

Как финны будут решать эту проблему — их дело. Мы же и сегодня не можем позволить себе премьеров и президентов, выбранных за улыбчивое обаяние, молодость и миролюбие. Мы еще не заложили фундамент, необходимый для такой беззаботности, и пребываем в предшествующей эпохе, когда нужно защищаться до конца даже в безнадежной ситуации. Только так мы и можем попытаться догнать Финляндию.

Сергей ИЛЬЧЕНКО

Сергей ИЛЬЧЕНКО