Минорный тон

Мы видим, сетовал премьер, что деньги выводятся и на другие цели направляются. Он имел в виду прежде всего частных акционеров и пообещал поправками в законодательство защитить права миноритариев.

Накануне масштабной приватизации миноритарных пакетов госкомпаний и в ситуации оттока капитала это очень правильное заявление.

Правда, сами кандидаты на приватизацию так не считают. “Роснефть” пытается доказать в судах, что миноритарный акционер Алексей Навальный злоупотребляет своим правом знакомиться с протоколами совета директоров и что сама норма закона об акционерных обществах неконституционна. ВТБ хотел бы с помощью депутатов Госдумы поправить закон, разумно ограничив предоставление информации миноритариям (см. статью на стр. 07). Банк не устраивают тайные цели миноритариев, а именно пиаровские. К тому же акционеров слишком много — всех не проинформируешь (вот они, последствия народных IPO).

С похожим предложением выступил и президент “Норильского никеля” Андрей Клишас. Наверное, у государственных и частных компаний разные мотивы (“Норникель” продолжает воевать с UC Rusal), но получается целый пул заинтересованных компаний.

Другой пул компаний, входящих в Ассоциацию по защите прав инвесторов, справедливо пишет влиятельной Ассоциации юристов России, что право миноритариев на получение информации и так ограничено законом: увидеть первичную бухгалтерскую информацию могут только владельцы блокирующего пакета. Лишение миноритариев права получать копии протоколов общих собраний и советов директоров вообще оставит их без информации.

Речь идет о публичных компаниях. Публичность — это и есть распространение информации. Распространение хорошей информации привлечет инвесторов, распространение плохой — оттолкнет. Сокрытие информации может помочь, если она плохая. Но не надолго.