Микола Лагун: Ми очікуємо, що з приходом Валерія Хорошковського ситуація покращиться

У другій частині фінансист розповідає, чому він є головним банком-партнером НАК “Нафтогаз України”, про що банки говорили з новим міністром фінансів Валерієм Хорошковським, які переваги “Дельта” отримала від партнерства з Cargill та чи має він відношення до “Оранти”.

І ще. Коли ми готували інтерв’ю з Лагуном, то питали в деяких банкірів, що б вони спитали у власника „Дельти”. Виявилося, що найбільш цікаве для них — технології. Лагун відомий як новатор. Він завжди пропонує нові банківські продукти, і вміє проводити дуже сміливі операції. Тож, ми ретельно розпитали, як само він веде свій бізнес.

У нас обслуживается и “Укртелеком”, и “Укравтодор”

- В последнее время вы начали очень активно работать с НАК “Нафтогаз”. В прошлом году вы прокредитовали эту компанию на 18 млрд грн.

— Это сделки репо. Любой банк может прийти и поучаствовать в тендере.

- Сколько банков обычно участвуют в этих тендерах?

— По 30-40 банков. Это публичная информация.

- И вы предлагаете самую низкую цену?

— Иногда да.

- Тем не менее, у вас с НАКом самые большие обороты. Как вам удается стабильно выигрывать эти тендеры?

— Просто мы наиболее целенаправленно работаем.

- Какая у Нафтогаза сейчас задолженность перед вашим банком?

— Порядка 200-300 млн грн.

- Это краткосрочные сделки?

— Да. Как правило, на 2-3 месяца.

- По какой ставке вы их кредитуете?

— Ставки разные. Все зависит от рынка. В конце прошлого года были очень дорогие сделки.

- А вы не обсуждали возможность перевода в ваш банк счетов Нафтогаза?

— Он обслуживается в нескольких банках, в том числе и у нас.

— Где вы берете деньги под такие операции? Получаете под облигации НАКа рефинансирование в НБУ?

— У нас разные источники фондирования. В том числе, и сделки репо с Нацбанком.

- Откуда вы берете кэш для больших сделок?

— Мы входим в ТОП-6 банков по размеру вкладов населения. Кроме того, у нас дорогой продукт в активе. Это и позволяет получать хорошую ликвидность.

- А вы с другими госструктурами сотрудничаете?

— Да, конечно. У нас обслуживается и “Укртелеком”, и “Укравтодор”, и многие другие. Например, крупные порты. Я считаю, что госструктуры — это сейчас хороший заемщик. Особенно в инфраструктурной отрасли.

- Как вы привлекаете таких крупных клиентов?

— У нас для этого есть различные продукты. Та же совместная с Cargill программа по финансированию госпредприятий. По это программе мы можем привлекать достаточно дешевые деньги в больших объемах.

- Многие эксперты прогнозируют к концу 2012 года средней тяжести девальвацию. Вы это учитываете в своих продуктах? Как-то страхуетесь?

— В наших активах, в основном, гривна. Все потребкредиты мы выдаем в национальной валюте. В корпоративе, конечно, есть валютные кредиты. Но там понятно, что они обеспечиваются валютной выручкой клиента. Я не вижу здесь фундаментальных проблем. Мы избирательно подходили к клиентской базе. В корпоратив мы заходили уже после кризиса, поэтому набрали достаточно качественных заемщиков с хорошими устойчивыми бизнес-моделями.

- В самом конце 2011 года на банковском рынке после периода голода наблюдался избыток ликвидности. Какая сейчас ситуация?

— В силу того, что в конце года Нацбанк и Минфин, используя свои инструменты, выпустили на рынок достаточно много свободной ликвидности, остатки на корсчетах выросли выше 20 млрд грн. Естественно, ставки по кредитам на межбанке упали до 2-3%. Ликвидности сейчас достаточно много. Но банки все равно осторожно кредитуют юрлиц. Потому что при нынешней монетарной модели ликвидность в любой момент может резко сократиться.

- Почему нет определенности?

— Можно спорить относительно эффективности существующей модели, но с моей точки зрения, она возможно не идеальная, но рабочая. Ликвидности в банковской системе всегда должно быть много. Все должно регулироваться ставками. При этом, ликвидность должна поступать и от Нацбанка, и от Минфина независимо ни от чего, кроме ставок. Тогда можно получить рост кредитования и рост ВВП.

Для того, чтобы такую модель выстроить, необходимо время. Монетарные власти должны к этому стремиться. Правда, у нас это может обострить проблему курсообразования. А сейчас больше в приоритете курс нацвалюты, что имеет свои и плюсы и минусы. Но я больше сторонник гибкой модели, когда курс вторичен. Понятно, что та же Польша или Турция шли к подобному механизму лет десять. И Нацбанк пытается двигаться в этом направлении. И мы ожидаем, что с приходом нового министра финансов Валерия Хорошковского ситуация улучшится в этом направлении.

- Что вы ожидаете от назначения Валерия Хорошковского?

— У нас буквально на днях была встреча с новым министром финансов, на которой присутствовали 15 крупнейших банков. Мы обсуждали, какие инструменты необходимо развивать, какая ситуация в банках и с бюджетом.

- И что он предложил банкам?

— Там был достаточно открытый диалог с банкирами. Обсуждали различные идеи. Я думаю, в ближайшее время рынок это почувствует.

- Не было идеи, что Минфин собирается покрыть часть дефицита бюджета за счет банков?

— Это нормальная практика, когда банки выступают основными покупателями госбумаг. Это практикуется во всем мире. Не исключено, что Минфин предложит банкам возможность покупать короткие госбумаги, и активным игроком на рынке станет Госказначейство.

- Доходность по бумагам обсуждалась?

— Да, был откровенный разговор. Все обсуждалось — и доходность и сроки.

- И на какой доходности сошлись?

— Увидим.

Рынок уходит в альтернативные каналы

- В прошлом году на межбанке (ринок, де одні банки кредитують інші — “ЕП”) вы выступали в основном как кредитор, или занимали?

— В конце прошлого года много занимали, потому что у нас в конце года всегда идут большие выдачи по потребкредитам. В декабре мы выдали 40 тыс карт и больше 500 млн грн кредитов в торговых сетях.

- Как в этом году будет развиваться рынок потребкредитов?

— Мы ожидаем рост по рынку на 12-15%, но фокус будет уходить в сторону кэш-кредитования (надання кредиту готівкою під будь-які потреби — “ЕП”). При этом, карты будут больше играть роль инструмента дистрибуции для кэш-кредитов.

- Какая у вас эффективная ставка по кэш-кредитам?

— Я бы сказал, 50%+.

- У других крупных банков ставка выше или ниже?

— Есть выше. Мы пытаемся держаться ближе к средней ставке. Учитывая, что у нас большая доля рынка, нет необходимости удерживать самые высокие ставки. Многих клиентов мы уже хорошо знаем, мы их понимаем, поэтому ставка не самая высокая.

— Вам не кажется, что на этом рынке конкуренция происходит только на уровне изобретения способов, как закамуфлировать реальную ставку по кредитам?

— Вопрос не в камуфлировании. Банк должен четко понимать уровень кредитной нагрузки на клиента, который допустим. Это ключевой фактор. Если банк правильно рассчитывает сумму нагрузки и оценивает свои риски, то клиент платит. Вопрос в сумме долга, сроке и удобстве продукта, скорости его предоставления.

- Каким вы считаете максимально допустимый на этом рынке процент невозвратов по кредитам?

— Могу сказать, что по потребкредитам у нас процент просрочки составляет всего 1,5%.

- Как-то мало…

— Но это факт.

- Кто ваши основные конкуренты?

— В сетях, наверное, “Приват”. Есть и другие игроки поменьше, но они не представлены в основных сетях, таких как “Фокстрот”. Сейчас вопрос в том, что рынок больше уходит в альтернативные каналы.

- Какие?

— Я имею в виду интернет-кредиты. Мы видим в этом большое будущее — во всем, что связано с интернетом и мобильным банкингом. Люди уже не хотят тратить много времени на получение сервиса. Все заняты и хотят быстрых и качественных решений. Поэтому спрос сейчас уходит туда и в кэш. У нас, например, сейчас довольно много депозитных счетов открывается через интернет.

- Что в этом году может произойти нового в розничном банкинге?

— Я думаю, интернет-кредиты будут очень сильно расти. Кэш-кредиты будут расти. Скорее всего, хорошо будут выдаваться необеспеченные кредиты малому бизнесу, например, представителям самозанятых профессий — врачам, юристам и т д.

- Сколько у вас сейчас клиентов?

— Более 3-х миллионов.

- А из них вкладчиков?

— Около 100 тыс.

- И “Приват”, и ваш банк часто критикуют. Как вы на это реагируете?

— Нас критикуют, но мы пытаемся коммуницировать и общаться с клиентами при помощи различных каналов — и в интернете, и в соцсетях. Это нормально.

Действительно, ситуация очень сильно изменилась. Банковского рынка, каким он был три года назад, уже не будет. Поэтому очень важно иметь прозрачные понятные отношения с клиентом. Чем лучше обратная связь, тем быстрее меняются или корректируются продукты. Очень важна онлайн реакция на клиента. Это будет ключевым моментом.

- Когда-то вы активно развивали сеть в сельской местности. Вы оттуда ушли?

— Нет. Мы там присутствуем. Там есть большая потребность в кредитах. У нас сеть отделений небольшая — 120, но точек присутствия — более 1500. Мы находимся там, где мы хотим поймать клиента. В сетях “Фокстрот” — это одна экономика и трафик, а в селе или в ПГТ — это свои особенности и логистика. Но этот рынок для нас тоже важен.

- Вы этот сегмент не будете сворачивать?

— Нет, мы там развиваемся, мы видим там большой спрос на свои кредиты.

- Как вы выходите на новые рынки или запускаете новые продукты? Можете рассказать о технологии этого процесса?

— У нас реально сильная команда. В прошлом году у нас было сразу несколько успешных продуктов. Например, мы предложили рассрочку на товары длительного пользования. Просто мы всегда стараемся быть чуть-чуть впереди рынка. Мы пытаемся понять ожидания клиентов, и под это уже запускаем продукт.

- Как принимаются решения о выдаче кредитов?

— Примерно 95% решений принимаются “автоматом”, без влияния человека. Человеческий фактор мы максимально убрали.

- Правда, что вы планируете развивать приват-банкинг?

— Мы сейчас открыли новое направление — “Дельта-Премьер”. Это подразделение будет заниматься работой с состоятельными клиентами. Это другой клиент, другая коммуникация, другая локация, другой персонал, все другое.

- На какой уровень клиентов это будет рассчитано?

— От $100 тыс.

- Это реально — откусить этот рынок у того же “Привата”?

— Реально. И мы это сделаем.

- Такой клиент будет в состоянии торговаться по условиям депозитного договора?

— Конечно. У нас в стране есть своя специфика — даже такие клиенты очень сильно смотрят на ставку. Для них приоритет — стабильность и ставка. Поэтому наша идея в том, что мы сможем конкурировать за счет высоких ставок на большие тикеты.

- У вас уже была попытка построить приват-банкинг, когда вы создавали банк “3/4”. Почему тогда это не сработало?

— Ну, потому что был другой рынок. Это было перед кризисом. На тот момент модель оказалась нерабочая. А сейчас она дополняется на основе “Дельта Банка”.

- Сколько вы планируете открыть отделений премиум класса?

— Шесть.

- В позапрошлом году вы продали 30% акций “Дельта Банка” группе Cargill. Почему именно этой компании?

— Для нас это хороший стратегический партнер. Это новый бизнес, новые клиенты. У нас с ними есть несколько совместных программ по кредитованию. Они нам дали хорошую клиентскую базу.

- Можете назвать сумму сделки?

— Корпорация Cargill вошла в капитал “Дельта Банка” через дополнительную эмиссию. Это публично доступная информация.

- А какой интерес был для Cargill стать вашим акционером?

— Им тоже нужен был финансовый партнер в Украине.

- Существуют ли у вас договоренности (опционы) о дальнейшей продаже акций?

— Нет.

- В ближайшие годы вы не планируете продать контрольный пакет акций?

— Нет. Мы собираемся эффективно расти и зарабатывать.

- С приходом новой власти наблюдалась тенденция, что многие крупные компании привлекали международных инвесторов, чтобы обезопасить свой бизнес от экспроприации. Сделка с Cargill не была таким ходом?

— Нет, мы достаточно комфортно себя чувствуем в нынешних реалиях. Мы не испытываем никакого напряжения. И подобные примеры мне лично не известны.

- На вашем уровне ведения бизнеса вы чувствуете к себе внимание криминалитета или спецслужб?

— Криминалитета — точно нет. У нас все как обычно. Как в обычной финансовой структуре. Нас проверяет и налоговая, и Нацбанк с обычной периодичностью. В банке постоянно находится кто-то из проверяющих структур. Но для нас это нормальная, рабочая ситуация.

В Украине рентабельность выше

- Что происходит с вашим банком в Белоруссии, который вы приобрели еще в 2007 году? Насколько успешно он сейчас работает? Как на нем отразилась резкая девальвация белорусского рубля?

— Модель там точно такая же, как и в Украине. Он лидер в своем сегменте. Если в Украине мы в прошлом году заработали прибыль порядка 475 млн грн, то в Белоруссии — около $6-7 млн. В этом году белорусский банк должен будет заработать порядка $10 млн. По размеру это 15-й банк в этой стране.

- Где выше рентабельность капитала?

— В Украине. Но это с учетом девальвации. Отличие в том, что белорусский потребитель, в отличие от украинского, больше был ориентирован на сбережения. У них больше было сбережений и меньше кредитов. Поэтому и девальвация, и инфляция сделали их в два раза беднее, но это было некритично, потому что у них не было такой большой долговой нагрузки и есть хороший запас сбережений. Плюс еще в том, что там другое отношение к платежной дисциплине. Права кредитора в этой стране более защищены. Там единичны случаи непогашения.

- Когда у них был валютный кризис, Центробанк Белоруссии не просил вас помочь валютой для увеличения своих международных резервов?

— Мы делали с их Центробанком валютные свопы.

- Вы их уже вернули?

— Что-то вернули. Что-то еще нет.

- Большая сумма “зависла”?

— Она не “зависла”. Это нормальная ситуация. Нам рубли нужны были для кредитования — им доллары.

- Вы не собираетесь оттуда уходить?

— Нет. У нас там хорошие амбиции. Зачем уходить, если получается эффективно работать?

- Правительство Белоруссии сейчас выставило на продажу сразу несколько госбанков. Насколько это перспективные активы?

— Там нет таких возможностей, как в Украине. Для нас там интереснее расти органически.

- Еще в 2009 году вы приобрели 45% акций НАСК “Оранта”. Удалось ли вам установить контроль над этой компанией?

— На сегодня я не акционер “Оранты”.

- Как давно вы продали свой пакет?

— Еще в позапрошлом году.

- Сколько вы на этом заработали?

— Скажем так, достаточно, чтобы выйти из сделки.

- И кто стал новым акционером?

— Там несколько акционеров. Это публичная информация.

- В прошлом году “Дельта Банк” объявил об эмиссии облигаций почти на 1 млрд грн под 10,75% годовых. Вы их уже продали?

— Да, в полном объеме.

- Кто основные покупатели этих бумаг?

— Есть и иностранцы, есть и госбанки.

- На что направили привлеченные ресурсы?

— На прирост кредитного портфеля.

- Зачем вам депозиты по ставке выше 20%, если можно привлекать дешевые деньги от продажи облигаций?

— Так это было еще до начала прошлогоднего дефицита ликвидности. Тогда такие были ставки на рынке.

- Насколько вы сбалансированы по срокам привлечения пассивов и размещения активов?

— Хорошо сбалансированы, потому что у нас короткие активы, в основном. У нас достаточно понятный бизнес, поэтому многие тоже хотят выйти на этот рынок — потому что тут высокая маржа, короткие деньги, можно дорого привлекать пассивы. Главное — это риск-менеджмент и технологии.

- А вы не видите кого-то из крупных игроков в этом сегменте, которые условно говоря, заигрались?

— Все, кто заигрался, уже ушли.

 Олексій КОМАХА, Сергій ЛЯМЕЦЬ