Мать-героиня. Бабы новых нарожают?

Возродить звание “Мать-героиня” предложила председатель региональной общественной организации многодетных семей Москвы Наталья Карпович на заседании президиума Госсовета в конце мая. Идею поддержала вице-премьер Татьяна Голикова, курирующая в правительстве социальный блок, и сам Путин уже 1 июня. 

ЗАЧЕМ ЭТО ЗВАНИЕ ПРИДУМАЛИ В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ?

Президиум Верховного совета СССР указом от 8 июля 1944 года ввел звание “матери-героини” для женщин, родивших и воспитавших десять и больше детей. Согласно этому решению, а также другим советским законодательным актам военного времени, беременным женщинам, матерям-одиночкам и многодетным матерям предоставлялись льготы и пособия (а матерям-героиням полагался еще и орден). Вместе с тем, тогда же в СССР ввели налоги на холостяков и на бездетность. А еще были отменены алименты на детей, рожденных вне брака. К этому надо добавить, что в СССР с 1936 года были запрещены аборты (с катастрофическими последствиями для женской смертности). 

С точки зрения прав женщин, это был огромный откат по сравнению с ранним советским периодом. В свое время Советская Россия стала первой в мире страной, которая узаконила аборты и полностью уравняла в правах детей, рожденных в браке и вне брака. По Кодексу о браке и семье 1926 года, установление отцовства (с последующей возможностью взыскать алименты) происходило на основании простого заявления матери. 

Но не случайно именно с теми временами ассоциируется фраза “бабы новых нарожают”, которую часто — и ошибочно — приписывают маршалу победы Жукову. Уж слишком точно она позволяет ухватить сущность советской демографической и семейной политики — по меньшей мере, во время Великой Отечественной войны, а также в течение нескольких лет перед и после нее. Попросту говоря, политика эта исходила из того, что люди — это возобновляемый ресурс, которым распоряжается государство. 

Логика здесь цинична, но понятна: во время и после войны, на которой погибло чудовищно много мужчин, стране нужно было больше солдат и рабочих. Тем мужчинам, кто выжил, власть фактически разрешала “поматросить и бросить”. Предполагалось, что если они не хотят брать на себя заботу о детях, то их не надо к этому принуждать: тогда они охотнее будут этих детей “делать”.

На самом деле, у такого подхода давние досоветские — и не исключительно российские — корни: еще в конце XVIII века немецкий писатель Фридрих Шиллер в книге “Тридцатилетняя война” писал: “Одна ночь в Париже дает жизнь большему количеству людей, чем убито в этом бою”. Во время русско-японской войны 1904 — 1905 годов контр-адмирал Павел Ухтомский говорил (как утверждал военный корреспондент Павел Ларенко): “Дивизия — это 16 тысяч человек, а как статистика показывает, русские женщины рождают это количество детей в течение двух недель”. Митрополит Евлогий (Георгиевский) вспоминал, как один солдат, раненный на той же войне, сокрушался, что потерял винтовку. Священник говорил ему, что гибель людей куда страшнее, но солдат возражал: “Детей сколько угодно бабы нарожают, а винтовка — одна”.

Законы о браке, семье и материнстве снова стали понемногу править в пользу женщин в оттепель. Аборты обратно легализовали в 1955 году — в основном усилиями Марии Ковригиной, которая тогда возглавляла советский Минздрав. “Основы законодательства СССР о браке и семье” 1968 года (документ, на основании которого в 1969 — 1970 были разработаны и приняты новые кодексы законов о браке и семье союзных республик) вернули возможность получать алименты на внебрачных детей, хотя процедура установления отцовства оставалась очень сложной. Впрочем, налог на холостяков и бездетность полностью отменили только в 1993 году.

ЧЕГО ЖДЕТ ОТ ЖЕНЩИН СОВРЕМЕННОЕ РОССИЙСКОЕ ГОСУДАРСТВО?

Более или менее того же, что и в 1930-е — 1950-е: чтобы побольше рожали. Методы используются более гуманные, хотя время от времени всплывают идеи и запрета абортов, и налога на бездетность.

Женщин мотивируют рожать детей, главным образом, при помощи материнского капитала — денежного пособия, которое можно потратить на жилье, образование детей или пенсию матери. Его идею Путин предложил в послании Федеральному собранию 2006 года. Он тогда говорил о “сбережении народа” (эту фразу он приписал Солженицыну, хотя тот вообще-то просто цитировал Ломоносова) и настаивал, что демографическая проблема — ключевая, и на этот счет есть консенсус в обществе (на каких данных основано это утверждение — президент не уточнил). 

Правила получения материнского капитала с тех пор не раз менялись, но смысл этой меры оставался неизменным: прямое денежное стимулирование рождаемости. Какой-то смысл в этом есть: по словам демографа Алексея Ракши, многие российские семьи не стремятся иметь детей, попросту говоря, потому что это дорого. Каждый пятый ребенок в России, согласно данным Росстата, живет в семье с доходами ниже прожиточного минимума. 

Указа Путина о звании матери-героини предполагает совмещение материального стимула (миллион рублей) с моральным (отличительный знак). Но получить их можно только когда младшему ребенку исполнится год — и если предыдущие девять будут к этому моменту живы.

Погибшего или пропавшего без вести ребенка все-таки могут учесть. Но только в исключительных случаях: если ребенок погиб “при защите Отечества, при исполнении воинского, служебного или гражданского долга, а также в результате террористических актов или чрезвычайных ситуаций” — или вследствие трудового увечья или профессиональной болезни. Если какой-то из детей умер по другим причинам (например, потому что скорая ехала больше часа) — миллиона рублей матери не видать. 

Современные условия для присвоения звания “Матери-героини” Путин по большей части списал из советского документа. Вот только одна важная деталь: в нынешнем указе ничего не сказано об усыновленных детях, в то время как в СССР при присвоении звания “мать-героиня” их учитывали. 

Не будем погружаться в демографические выкладки (кому интересно — с ними можно ознакомиться, например, тут, тут и тут). Нам важно зафиксировать: вся эта политика продиктована теми же соображениями увеличения “людского ресурса”, что и 70 лет назад. Представители российской власти не раз проговаривались, что относятся к людям как к ресурсу. В 2009 году тогдашний вице-премьер Сергей Иванов говорил: “Люди — вот наша вторая нефть”. В послании Федеральному собранию 2012 года Путин сетовал, что в России сокращается доля населения в возрасте от 20 до 40 лет, из-за чего страна рискует утратить способность “сохранить свою самостоятельность и даже свою территорию” — выходит, люди нужны для суверенитета, а не суверенитет для людей. 

В первоначальной версии поправок в Конституцию 2020 года значилось: “Дети — достояние Российской Федерации” — эту формулировку признали неудачной и изменили в ходе общественного обсуждения, но ведь перед этим она наверняка прошла не один раунд редактуры — и никого, получается, не смутила. В действующую “Стратегию национальной безопасности” отдельной главой вписано “сбережение народа” — выходит, повышение рождаемости — задача военно-политическая. 

На большой пресс-конференции 2021 года Путин сказал: “Понимание того, что счастье, радость отцовства и материнства выше материального благополучия <…>, должно постепенно, спокойно, без всякого навязывания извне внедряться в сознание наших людей”. Как именно она должна “внедряться” — осталось неясным.

ТРУДНО ЛИ БЫТЬ МАТЕРЬЮ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ?

К сожалению, да. И героизм нередко требуется уже с первым ребенком, не говоря о десятом.

Согласно независимому исследованию психотерапевтки Веры Якуповой, от 17 до 25% женщин выходят из российских роддомов с симптомами посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) — как солдаты, которые возвращаются с войны. 

Роддома — это полузакрытые и, как говорит социолог Анастасия Новокунская, “квазитотальные” учреждения: в них распространены моральное и физическое насилие над женщинами, игнорирование их потребностей, дезинформация и унижения. Акушерская агрессия — когда на рожениц орут, запугивают (“будешь плохо тужиться — убьешь ребенка” и тому подобное), применяют к ним запрещенные медицинские манипуляции вроде приема Кристеллера (когда ребенка буквально выдавливают из живота) — это повседневность российских роддомов. Жестокое обращение с младенцами и мамами в больницах тоже распространено. 

В этом смысле современная Россия унаследовала худшие советские практики. Первый в СССР феминистский самиздат “Женщина и Россия”, вышедший в 1979 году, открывался статьей “Роды человеческие”. В ней описывались издевательства, которым подвергаются женщины во время родов в медучреждении. 

В России ни в женских консультациях, ни в роддомах, ни в детских поликлиниках женщин не информируют о перинатальных и послеродовых расстройствах настроения — хотя они очень распространены: каждая пятая женщина сталкивается с тем или иным расстройством настроения после родов (среди них — послеродовая депрессия, которая может привести даже к самоубийству). 

В России нет системы обязательной психологической помощи после родов. Существует патронажная служба — педиатры и медсестры, которые навещают женщину с новорожденным после выписки из роддома, но они не обучены интересоваться ментальным состоянием матери. 

Еще в стране хронически не хватает мест в детских садах. А когда женщина заговаривает об этом с представителем власти — в ответ получает: “Это ваш выбор — рожать детей”. Российские города плохо приспособлены для жизни с детьми: лифты, пандусы, комнаты для кормления — без всей этой инфраструктуры любая прогулка с коляской или визит в магазин превращается в преодоление. 

По данным на 2017 год, в России треть семей, где ребенка воспитывает одна мать. И тем не менее женщинам с детьми (да и вообще женщинам детородного возраста) нередко дискриминационно отказывают в трудоустройстве. Работодатели беспокоятся, что сотрудницы могут уйти в декрет или работать недостаточно эффективно из-за частых болезней детей. В том числе поэтому в России, как следует из свежего метаисследования ВШЭ, женщины в среднем зарабатывают на 37% меньше, чем мужчины.

Трудовой дискриминации женщин могло бы быть меньше, если бы в декрет и на больничные по уходу за ребенком уходили оба родителя. В России это технически возможно, но пользуются этой возможностью всего около 2% мужчин. Из-за этого крепнет стереотип, что дети — это женское дело. В Швеции, например, отпуск после рождения ребенка дают обоим родителям вместе. Из положенных 480 дней отец и мать обязательно должны провести с ребенком по 90, а остальные — распределить между собой по своему усмотрению.

Исправление всего этого само по себе, может, и не приведет к всплеску рождаемости. Но кажется как минимум логичным, прежде чем требовать “нарожать новых”, позаботиться о тех, кто уже родился. Чтобы было “сбережение народа”, хорошо бы народ хоть немного поберечь.

А, ну и да: агрессивная война — тоже, прямо скажем, так себе стимул к повышению рождаемости. Через неделю после воозвращения звания “Мать-героиня” Путин увеличил штатную численность армии на 137 тысяч человек. Едва ли это обнадежило многих потенциальных матерей.

Неожиданное открытие, которое мы сделали, пока писали это письмо

Звание “Мать-героиня” присваивается и в Украине с 2004 года женщинам, родившим или воспитавшим до восьмилетнего возраста пять и более детей. В 2021 году Владимир Зеленский присвоил это звание 1019 украинкам.