Лица и маски украинской политики

Человеческий ум пытлив. И становится просто-таки исключительно пытливым, когда им движет такой понятный мотив, как зависть. Среднестатистического обывателя очень раздражают требования прозрачности, когда их предъявляют ему лично. Особенно, если для целей налогообложения от него требуют сделать прозрачными имущественное положение, размер и источники дохода, структуру расходов. При этом тот же обыватель с благородным негодованием требует, чтобы все публичные персоны — бизнесмены, политики, общественные деятели — “каялись в своих грехах публично”, как говорили Ильф и Петров, добровольно и сразу после согрешения.

Да, с точки зрения логики функционирования демократического общества прозрачность действительно является необходимым условием. Но именно прозрачность как обязательное обнародование обязательной к раскрытию информации под страхом неизбежного наказания. А не волюнтаристское требование отвечать на любые вопросы первого встречного-поперечного. Потому что прозрачность в цивилизованном мире балансируется презумпцией невиновности и нулевой терпимостью к незаконному вмешательству в частную жизнь.

Разумеется, в нашей богоданной державе давным-давно “лица стерты, краски тусклы”. Наказание за умалчивание обязательной к раскрытию информации (к примеру, о доходах политиков, госслужащих и членов их семей, конечных бенефициаров компаний и СМИ) не является ни страшным, ни неотвратимым из-за национальных особенностей работы судов. А уважение к чужой приватности легко перебивается привычкой жителей “коммуналок” без разрешения рыться в чужих вещах, и новейшим трендом безнаказанного интернет-хамства.

Но с этим нужно что-то делать. Потому что отсутствие четкой границы между тем, что член общества должен рассказывать о своей жизни согражданам, и тем, что он имеет право сохранять в тайне, ведет к коллективной нравственной деградации. А в весьма нежелательном случае сползания демократии к охлократии и последующей тирании — к проскрипциям, репрессиям и прочим человеконенавистническим проявлениям.

А, значит, для информационной эры нужен новый общественный договор о раскрытии информации, разграничивающий публичную и непубличную сферы. В его рамках, увы, придется смириться с тем, что во многих случаях, мы не сможем достоверно узнать конечных выгодополучателей тех или иных проектов в экономике, политике, медиа-индустрии. Потому что испокон веков есть явные и тайные партнеры, есть те, кто фронтирует сделки, становится лицом компании или партии. И есть те, кто действительно владеет активами и получает от них львиную долю выгод, определяет стратегию бизнеса и судьбу страны, но всегда находится в закулисье.

Причем не нужно думать, что в тех странах, с которых пытается брать пример Украина, прозрачность бизнеса, политики и СМИ стопроцентна. Если бы это было так, не было бы ярких коррупционных скандалов вокруг завуалированных форм взяточничества (завышенных гонораров за унылые лекции и скучные книги, оплаченных отелей, круизов, авиаперелетов), уклонения от уплаты налогов, этически неразборчивого формирования избирательных фондов. То есть не было бы элитарной коррупции — менее заметной, чем чиновничьи поборы на местах, но намного глубже нарушающей принцип социальной справедливости.

Идеологической основой такого договора мог бы стать категорический императив Канта, в просторечии звучащий как “не делай другому того, чего сам не хочешь себе”. То есть, прежде, чем кого-либо обвинить в нарушении закона или морали, имеет смысл покопаться в биографии и у зеркала проверить, нет ли пресловутого бревна в собственном глазу. И, если бревно обнаружится, то вместо крика “распни его, распни” честно промолчать.

А инструментарием должна была бы стать не столько деятельность расследователей антикоррупционного бюро или малообразованных и чрезмерно политически активных медийных лиц, сколько новая этика общественной жизни. Которая бы табуировала голословные обвинения на любом уровне — не столько прямым запретом (запретный плод сладок), сколько игнорированием и брезгливым осуждением словоизлияний нарушителей этой нормы. И обязывала критически мыслить, не позволяя любым спикерам и ньюсмейкерам внушать себе те или иные смыслы, а заставляя их убеждать.

Конечно, такой договор — утопия. Но, как известно, суть полемики толкователей Талмуда в том, что спор ведется от третьего лица. Со всем возможным уважением к оппоненту. Видимо, это единственный путь, который позволяет искать истину, не разжигая ненависть. #sapientisat.

Елена ДЕРЕВЯНКО, репутолог, консультант, вице-президент Украинской PR-Лиги, кандидат экономических наук