“Когда-нибудь это закончится”: жители Луганщины об оккупации

“Они говорят, что Россия для нас многое делает. Но я чувствую только одно — что мне не хватает денег, чтобы жить так, как раньше. Раньше я жила не просто хорошо, а отлично. А сейчас я пытаюсь как-то выжить”, — говорит Оксана (имя изменено из соображений безопасности), с которой удалось пообщаться DW, жительница Новоайдара, поселка в 60-ти километрах от оккупированного с 2014 года Луганска.

После начала полномасштабного вторжения в 2022 году армия РФ оккупировала Новоайдар вместе с городами Лисичанск, Северодонецк и Рубежное, взяв под контроль почти всю Луганскую область. После оккупации население Новоайдара уменьшилось, как минимум, на треть, говорит Оксана. “Остались пожилые люди. Молодежи совсем нет — они уехали либо в Украину, либо за границу. Молодежь можно увидеть разве что в Луганске”, — говорит женщина.

По словам Оксаны, поселок страдает от обстрелов. Двор ее частного дома и хозяйственные постройки также подверглись разрушениям. Однако оккупационная администрация поселка не помогает с восстановлением, добавляет женщина.

Трудоустройство: только в строительстве и сфере обслуживания

До полномасштабного вторжения Оксана продавала сельхозпродукцию из собственного хозяйства. Сейчас у нее нет скота и она не может продавать овощи — ведь для этого нужно зарегистрировать частное предприятие по российскому законодательству. “Выращиваем овощи только для себя. Меняемся с соседями”, — добавляет Оксана, которая ухаживает за пожилым отцом.

Для достойной жизни зарплата должна быть не менее 40 тысяч рублей (в пересчете 440 евро), говорит женщина. Однако, по ее словам, многие трудоустроенные жители поселка, к примеру, почтальоны, не получают и 200 евро. “Выжить на эти деньги без украинской пенсии или поддержки детей невозможно”, — говорит она.

В местных группах в соцсетях публикуют вакансии преимущественно в сфере обслуживания и строительстве. Так, в соседнем Северодонецке предлагают трудоустройство для “рабочих со знанием сантехнических работ” с зарплатой в 120 тысяч рублей (1320 евро). Высокие зарплаты предлагает и Алчевский металлургический комбинат. Довольно часто в соцсетях встречаются предложения заключить контракт с российскими вооруженными силами — с обеспечением от 216 тысяч рублей (2376 евро).

Пенсии и цены на продукты: “Выживаем за счет огорода” 

Как и многие жители оккупированных территорий, отец Оксаны получает украинскую пенсию — для этого он должен через VPN заходить на портал пенсионного фонда, заблокированного на оккупированных территориях. “Это нас очень поддерживает, — говорит женщина. — А они (оккупационные власти. — Ред.) говорят: мы вам отключим VPN, и вы ничего не будете получать. Но кому вы сделаете хорошо? Мы только благодаря этому выживаем. Мы же не все можем вырастить на огороде. И не только еда нужна”.

По словам Оксаны, минимальная пенсия, которую ее отец может получать в Новоайдаре, составляет ориентировочно 61 евро. “Нам этого хватит, чтобы купить самую дешевую еду на неделю”, — добавляет женщина. Кроме украинской пенсии отца, семья живет за счет своих сбережений.

В то же время, по словам Оксаны, цены на продукты высокие, ведь в Новоайдаре работает только два магазина. “Если поехать в тот же Луганск, то, допустим, десяток яиц можно купить в два с половиной раза дешевле”, — говорит женщина. Поэтому раз в две недели она ездит за покупками в Луганск.

Восстановление крупных городов: только на бумаге 

Кроме того, Оксана ездит по делам в Северодонецк и Старобельск. “Они стоят полностью разбитые, никто ничего не делает, — рассказывает женщина. — По телевизору сообщают, что там уже практически все сделали. Но там как стояли сгоревшие пятиэтажки, без окон, дверей и крыши, так они и стоят”. Местные жители до сих пор ждут замены стеклопакетов, окон и дверей, говорит Оксана, ссылаясь на своих знакомых.

Ситуация с восстановлением крупных городов — Северодонецка, Лисичанска и Рубежного — критическая, в интервью DW говорит глава Луганской областной государственной администрации Алексей Харченко. “Например, один из подрядчиков, который занимался показательным восстановлением в Северодонецке, бросил 13 многоэтажек. То есть ремонты там фактически только начаты, но на бумаге завершены. В одном из домов повредили электросеть. Водопроводные трубы в квартирах вырезали вместе со смесителями и приборами учета. Окна установили далеко не везде и со значительным браком”, — рассказывает он.

Представители оккупационных властей утверждают, что восстановление продолжается, и публикуют видео с ремонтом домов. “До конца 2030 года в Северодонецке должны отремонтировать весь жилой фонд, пострадавший от боевых действий”, — говорится в сообщении о визите так называемого “главы правительства” самопровозглашенной “ЛНР” Егора Ковальчука, опубликованном в местном пропагандистском издании.

Коммунальные услуги: тарифы выросли, воду и свет отключают 

В местных группах в соцсетях жители оккупированной Луганской области активно обсуждают отключение света и воды, а также их качество. “Летом в Северодонецке отключения воды и света стали регулярным явлением, причем одновременно, — говорит глава ОГА Харченко. — Отключают водоснабжение якобы из-за ремонта электрооборудования, а электричество — вроде бы для работ на насосных станциях”.

По информации Харченко, во втором полугодии этого года выросли тарифы на жилищно-коммунальные услуги по всей оккупированной Луганщине.

“Да, газ стал дешевле (после оккупации — Ред.), — добавляет Оксана из Новоайдара. — Но в отопительный сезон получается 60 евро в месяц. Это ползарплаты”. Женщина не сталкивается с проблемами с водой, ведь у нее во дворе есть скважина. “В целом в Луганской области люди жалуются. Даже были случаи отравления, — добавляет она. — А свет у нас регулярно отключают, практически каждый день”.

Связь: “Легче сесть на велосипед и поехать, чем звонить”

Когда нет света, не работает и интернет, говорит Оксана. По ее словам, связь мобильного оператора “Лугаком”, который обслуживает оккупированную Луганскую область, низкого качества, а мобильный интернет не позволяет открыть даже мессенджеры. “Легче сесть на велосипед и поехать, чем звонить. Так будет быстрее”, — добавляет женщина.

По ее словам, многие сайты заблокированы. “Даже Viber можно открыть только через VPN”, — говорит женщина.

О проблемах жителей оккупированной Луганской области областная администрация, перемещенная на подконтрольную Киеву территорию, узнает преимущественно из соцсетей, говорит Харченко. “Сейчас тестируется чат-бот в Telegram, который создан, прежде всего, для общения с жителями оккупированных территорий”, — добавляет он.

Доступ к медицине: не принимают пациентов без российских паспортов

По словам главы ОГА, одна из насущных проблем в оккупированной Луганской области — это отсутствие надлежащей медицинской помощи. В соцсетях местные жители жалуются на нехватку врачей даже в городах.

В Новоайдар раз в год приезжает группа врачей из российских городов — Краснодара, Санкт-Петербурга и Москвы, рассказывает Оксана. “Они обслуживают определенный регион в течение месяца. А потом ты продолжаешь лечиться на местном уровне. А как это происходит — ты приходишь в больницу, и тебе говорят, что врача нет. И что делать? Ты берешь микрокредит и идешь в частную больницу”, — жалуется женщина. Кроме того, в больницах не принимают пациентов без российских паспортов, добавляет Оксана.

Паспортизация и воинский учет: без гражданства РФ — иностранец 

С начала этого года жители оккупированных территорий, которые не получили российское гражданство, имеют статус “иностранцев” или “лиц без гражданства”, напоминает глава ОГА Харченко. “Соответственно, они лишены всех социальных выплат и льгот, права на медицинскую помощь”, — добавляет он.

В то же время получение российского гражданства равносильно постановке на воинский учет. А этого, по словам Оксаны из Новоайдара, пытались избежать местные мужчины. Более того, оккупационные власти якобы обещали до 2026 года освободить от этого жителей “новых территорий”.

“На самом деле, когда стало понятно, что большинство людей пытаются уклониться от получения российского паспорта не в последнюю очередь из-за того, чтобы не быть мобилизованными, то постепенно начали вводить ограничения, — объясняет Харченко. — Оккупанты создали такие условия, что люди вынуждены получать российские паспорта”.

Жилье: оккупационные власти присваивают жилье

По информации Харченко, с начала марта оккупационные власти начали присваивать жилье местных жителей, которые эвакуировались из Луганской области. “В соответствии с законодательством РФ, квартиры и частные дома, которые ранее были инвентаризированы и признаны “ничейными”, судами передаются в муниципальную собственность”, — объясняет он.

Чтобы избежать этого, Оксана из Новоайдара была вынуждена получить российские документы на свой дом. “Сказали: переоформляйте документы на РФ. К счастью, они не забирают украинские документы. Они оттуда переписывают данные и сразу отдают. А потом в качестве дополнения дают эту российскую бумажку. Мол, мы подтверждаем, что жилье стало российским. То есть оно осталось вашим, но стало российским. Это как?”, — возмущается женщина.

По наблюдениям Харченко, новые правила в отношении жилья являются еще одним способом повлиять на жителей оккупированных территорий, которые отказываются от российского гражданства. “На людей, у которых, по сути, больше ничего нет, — добавляет он. — И это главная причина возвращения людей на неподконтрольные территории”.

В то же время, согласно еще одному указу президента РФ, до 10 сентября жители оккупированных территорий без российского гражданства будут вынуждены уехать. Оксана говорит, что останется в Новоайдаре. “Зачем мне куда-то ехать с протянутой рукой, когда у меня здесь есть все свое, — говорит женщина. — Мы ждем, чтобы стало, как раньше. Здесь большинство людей живет с этой мыслью”. “Поддерживаешь себя тем, что рано или поздно это закончится, — продолжает Оксана. — Просто нужно время. Нужно найти силы и терпение, чтобы все это пережить, и чтобы за это время ничего не случилось ни с тобой, ни с твоей семьей”.