Как у президента хотят “кинуть” МВФ с антикоррупционными судами

Срыв имплементации соответствующего решения объясняется целым рядом объективных причин, но главенствует субъективный фактор — на Банковой и в рядах ее союзников не намерены давать САП, НАБУ и стоящим над ними американским кураторам, возможность создать замкнутый цикл уголовного преследования — от открытия уголовного производства и до вынесения приговора и посадки в тюрьму.

Вместо этого близкие к АП политики предлагают создание институций, рассматривающих коррупционные дела из числа действующих служителей Фемиды в судах общей инстанции. Для этого намерены отказаться от конкурсного набора судей, призванных отправлять правосудие в наиболее щепетильных уголовных производствах, сохранив тем самым монополию Государственной судебной администрации в этом вопросе. 

31 мая в Верховную Раду поступил законопроект авторства народного депутата от Блока Петра Порошенко Сергея Алексеева №6529, предусматривающий внесение изменений в закон “О судоустройстве и статусе судей (относительно внедрения обязательной специализации судов по рассмотрению коррупционных и связанных с коррупцией правонарушений). Лейтмотив документа предельно прост: им предлагается отказаться от создания Высшего антикоррупционного суда.

В настоящее время законопроект Алексеева (текст которого был обнародован 2 июня) находится на рассмотрении профильного комитета по вопросам правовой политики и правосудия, заместителем председателя которого и является парламентарий от БПП.

Что же предлагает взамен Антикоррупционного суда Алексеев, и как это связано с противостоянием видных государственных мужей с НАБУ, разбиралась “Страна”. 

Антикоррупционный суд “рожали” год

Создание Высшего Антикоррупционного суда, который призван рассматривать уголовные производства, расследованием которых занимаются новосозданные антикоррупционные органы (НАБУ и САП), было предусмотрено еще летом 2016 года. Тогда парламент принял закон “О судоустройстве и статусе судей”, и комментируя это новшество целый ряд нардепов выражали убеждение в скорейшем завершении данной процедуры.

Впрочем, спустя год, утвержденный законодателями скелет новой институции так и не оказался подкреплен мышцами. А история его создания скорее напоминает результаты воспитания ребенка семью няньками.

Вплоть до сегодняшнего дня отсутствует утвержденный алгоритм набора членов и принципов законодательного и материального обеспечения функционирования Антикоррупционного суда. Более того — сама эта тема, особенно после начала целого ряда громких дел в отношении представителей действующей власти (главы ГФС Романа Насирова, “фронтовика” Николая Мартыненко и т.п.) стала предметом ожесточенной борьбы тяжеловесов украинской политики.

В конечном счете, участниками схватки вокруг Антикоррупционного суда, с одной стороны, выступает команда президента Петра Порошенко и его союзники из “Народного фронта”. Им противостоит “группа поддержки” Национального антикоррупционного бюро из числа когорты нардепов различных фракций, а также иностранных посольств.

И если первая группа сначала направляла свои усилия на то, чтобы отсрочить начало работы Высшего Антикоррупционного суда, то вторая — напирала на немедленную необходимость его создания. Подковерная борьба в этом противостоянии продолжалось вплоть до начала весны 2017 года, но после эпопеи с задержанием Романа Насирова, процессы значительно ускорились. 

Не родившийся суд определили в “палату Луценко”

Так, в конце марта идею отказа от создания Высшего Антикоррупционного суда и создание взамен специализированной палаты при уже существующих судах озвучил генеральный прокурор Юрий Луценко. Тогда он сетовал на временный цейтнот по разрешению “судейской проблемы” из-за пробуксовки соответствующей реформы.

По словам главы ГПУ, только к весне 2018 года состоится обновление апелляционных судов, ситуация в судах первой инстанции вообще носит неопределенный характер — назначение новых судей в них может растянуться вплоть до конца следующего года. Ввиду этого в информационное пространство был заброшен пробный шар — поставлена под сомнение целесообразность создания Антикоррупционных судов.

Тогда же Луценко отдельно предостерег общественность о якобы грозящей опасности создания отдельной судебной институции для Национального антикоррупционного бюро. “Специальная прокуратура, на которую я не имею никакого влияния согласно закону, отдельный суд... Вам это ничего не напоминает из прошлого? Поэтому, с моей точки зрения, более реалистичный и, главное, безопасный быстрый план: давайте создадим Антикоррупционную палату внутри существующего общекриминального суда... Но для всех: для НАБУ, для ГПУ, для СБУ”, — подчеркнул Луценко.

Тогда генпрокурор утверждал, что его идею можно осуществить “через тесты, через контроль общественности” и аудит результативности работы новозданной палаты из числа иностранцев. Через два месяца Луценко, отчитываясь о результатах своей работы в ГПУ, вновь вернулся к вопросу антикоррупционных судов, в собственной интерпретации.

Видео: FrozenNoseStudio

“Украина нуждается в создании Антикоррупционной палаты судей, которая будут заниматься делами коррупции категории “А”. Вне зависимости от того, какой орган внесет в суд обвинительный акт, эти дела, по моему мнению, должна была бы рассматривать специализированная палата судей... Юридически ничего не мешает нам создать еще специализацию”, — сказал он.

И выразил убеждение — такое новшество в “рабочем варианте” можно реализовать за полгода, анонсировав подготовку соответствующего законопроекта. Через неделю в здание под куполом этот документ был внесен, его автором значится бывший коллега Юрия Витальевича по БПП Сергей Алексеев. 

Реинкарнация “троек”. Что предлагается в законопроекте Алексеева?

Во-первых, документ нардепа от власти предусматривает отказ от Высшего Антикоррупционного суда, взамен которого предусмотрено введение антикоррупционной специализации для судей общих и апелляционных судов.

Во-вторых, из самого закона “О судоустройстве и статусе судей” предлагается исключить те положения, которыми устанавливался набор судей Высшего Антикоррупционного суда с помощью конкурса и тестов. Отбор судей новосозданной “палаты” предлагается осуществлять в рамках процедуры традиционного набора судей согласно закону “О судоустройстве и статусе судей”. Кстати, в законопроекте Алексеева, в отличие от анонса Луценко, нет никакого упоминания о конкурсе для служителей Фемиды.

В-третьих, устанавливается, что в местных общих и апелляционных судах будет введена специализация судей по уголовным производствам, связанным с коррупционными преступлениями, а также производствам об административных правонарушениях, связанных с коррупцией. При этом количество судей, которые должны будут рассматривать “коррупционные дела” в каждом из судов будет определять Государственная судебная администрация. В то же время, закрепляется минимальный порог для каждого из местных судов — на уровне трех судей, а в апелляционных — пяти служителей Фемиды. Эти специально отобранные судьи будут находиться в более привилегированном положении, по сравнению со своими коллегами — законодатель предлагает ограничить их нагрузку сугубо “антикоррупционными делами”.

В-четвертых, в Кассационном уголовном суде, который входит в состав Верховного Суда, инициировано создание отдельной палаты для отправления правосудия как кассационной инстанцией в производствах по коррупционным преступлениям. 

“Антикоррупционеры” против новшества и двигают свой законопроект 

Реакция как союзников НАБУ, так и самого руководства ведомства на поданный законопроект Алексеева, на данный момент отсутствует. В то же время, несложно предположить, что они будут выступать категорически против данной редакции документа. Ведь в случае его принятия, с помощью ручных для Банковой судей, служители Фемиды из числа “троек” и членов палаты будут множить на ноль громкие уголовные производства, которые расследуются в отношении нынешних топ-фигур властного Олимпа. А само ведомство утратит казалось бы уже полученную монополию “полного цикла” на проведение расследований — от возбуждения уголовных производств до обеспечения приговора.

Это показывает реакция НАБУ и симпатиков Бюро на заявления генпрокурора о нецелесообразности создания Высшего Антикоррупционного суда. Так, еще в середине мая директор НАБУ Артем Сытник заявил, что создание Антикоррупционного суда сопровождается манипуляциями.

“При наличии политической воли и соответствующего законодательства Антикоррупционный суд можно создать до конца 2017 года”, — заявило ведомство в официальном Twitter.

Фото: Twitter

Cхожая риторика и у представителей группы поддержки НАБУ.

“Абсурд времен Петра Порошенко — это когда президент и премьер-министр дают публичное обещание создать Антикоррупционный суд, а генеральный прокурор той же страны открыто заявляет, что вообще-то, это не обязательно — можно ограничиться Антикоррупционной палатой в рамках уже существующего коррумпированного суда”, — отмечал на своей странице в Facebook парламентарий Мустафа Найем в ответ на инициативу Луценко.

Фото: Facebook

Отметим, что еще в начале февраля Найем, а до него еще и целая группа народных депутатов из числа соратников Антикоррупционного бюро (Оксана Сыроид, Егор Соболев, Сергей Лещенко, Светлана Залищук и т.д.) зарегистрировали в парламенте законопроект №6011, предусматривающий запуск работы Антикоррупционного суда. Однако сначала его “зарубил” регламентный комитет парламента указав, что согласно нормам Конституции вопросы, касающиеся создания, реорганизации и ликвидации судов, вносят сугубо президент по согласованию с Высшим советом правосудия.

Вслед за этим уже сам ВСП, проанализировав законопроект №6011, пришел к выводу о нецелесообразности принятия этого закона как противоречащего Основному закону.

Как ответят США на третий “кидок”? 

“Гибель” законопроекта “антикоррупционеров”, как и попытки представителей власти в обход ранее установленных договоренностей создать удобные для себя органы Фемиды, в НАБУ давно уловили. Тем более, что давно выражают желание влиять на отправление правосудия с помощью не традиционных судей, а служителей Фемиды из нового “антикоррупционного суда”.

Прочность позиций Сытника и Ко связана с крайне влиятельным лобби из-за рубежа.

Ведь согласно нормам последней редакции меморандума Украины с Международным валютным фондом, парламент обязан принять соответствующее законодательство “под антикоррупционные суды” до 15 июня 2017 года. При этом сами новосозданные органы, под которые до сих пор отсутствует необходимый закон, должны заработать не позднее конца марта 2018 года. И с учетом ранее высказанной реакции посольства США, утверждавшего о все более срочной и “очевидной необходимости создания независимого Антикоррупционного суда”, очевидно, что внешние партнеры не изменили своего отношения к вопросу. Здесь настаивают на создании для нужд НАБУ отдельного суда и соблюдении ранее взятых на себя Украиной обязательств.

Впрочем, политическому истеблишменту, который заправляет сегодня на Печерских холмах, не впервой срывать заключенные договоренности, которые идут пакетом к выделяемым траншам. Дело в том, что согласно еще ранее одобренному меморандуму о сотрудничестве Украины с МВФ создание Антикоррупционного суда должно было оформлено еще три месяца назад, но эти сроки были сорваны. Что не помешало президенту Петру Порошенко и премьеру Владимиру Гройсману вновь взять на себя обязательства о его внедрении. Но, получив новый транш МВФ, об этом обязательстве предпочли забыть. И теперь продвигают тему, которая должна уничтожить саму идею создания специальных судов для НАБУ и САП.

Тем интереснее будет проследить политическую перспективу принятия законопроекта Луценко-Алексеева, и дальнейшую линию США по отношению к нынешней украинской власти.

Виталий ГУБИН