Как не превратить Днепропетровск в сожженный Детройт

Пожалуй, я могу назвать себя крепким хозяйственником. Руководил заводом, на котором работало 450 человек, а оборот достигал $30 млн. Но почему мне не нравится такое определение? Потому что я вместе с иностранными инвесторами построил завод с нуля.

Сегодня же “крепкие хозяйственники” предлагают моему родному Днепропетровску и другим индустриальным городам концепцию “старых промышленных регионов”. Почему это несостоятельно, пару лет назад доказал тогдашний ректор Киевской школы экономики Павел Шеремета. Он  привез в Киев целую группу консультантов, которые занимались изучением старых промышленных регионов по всему миру. Они выяснили, что такие образования восстановить крайне сложно. И не только у нас, а и в Европе и Америке.

Проблема таких моногородов (а обычно это моногорода) — концентрация на одной отрасли, которая  содержит все городское хозяйство. Хрестоматийный пример  — американский город Детройт, в свое время процветающий центр автомобильной промышленности.  Но недолго музыка играла — город быстро деградировал.  Ведь местные власти проглядели точку невозврата, когда главными стали не заводские цеха, а люди. Процветающий город имел  высокие социальные стандарты и не менее высокие налоги для их обеспечения.

Власти не захотели по-настоящему бороться за город, создавая специальные стимулы для привлечения инвесторов. Этим занялись другие регионы. Количество жителей в Детройте уменьшилось практически в три раза. Качество жизни и уровень комфорта настолько упали, что заводчане побросали свои виллы и уехали работать по профессии в другие регионы.

В Украине таких городов уже больше 100. И анализом того, как их восстанавливать, пока никто толком не занимался, даже до войны. Днепропетровск и ему подобные стоят на грани сползания в “детройтизацию”, из которой нет пути обратно.

Проблема мышления воспитанных на “старых промышленных регионах” “хозяйственников” коренится еще глубже. Они пытаются говорить о восстановлении тех видов деятельности, которые уже не могут приносить прибыль, а соответственно обречены на перманентную дотационность. Это напоминает анекдот, где  домохозяйка была уверена, что разбирается в жизни, поскольку имеет доступ к тумбочке с заработанными мужем деньгами.

Еще одна черта этого мышления — прагматичная клептомания. В разговоре с сотрудником корпорации одного донецкого олигарха я как-то в 2006 году похвастался, что мы подписали хорошие  контракты с поставщиками оборудования. Я уже начинал  прибыльное производство, чтобы через три года вернуть кредит. Реакция моего собеседника озадачила: “В тот момент, когда твой процесс зарабатывания прибыли начался, мой уже закончился”. Оказывается, они закупали оборудование по завышенной в 2-3 раза цене. Конечно же, за бюджетные деньги. Такое коррупционное  мышление предполагает построение бизнеса на принципах “взять из тумбочки”. То есть из бюджета, откуда переложить к себе в карман при одновременной имитации производства. А кто деньги туда положил (налогоплательщики), как бы и не важно.

Президент уже заявил, что из центрального бюджета будет выделено для восстановления Донбасса 10 млрд грн. Еще 50 млрд дадут иностранцы. Думаю,  денег будет на самом деле больше. И что? Как я уже сказал, вложение денег в старые промышленные регионы бессмысленно в принципе. Во-первых, невозможно в новых условиях сделать прибыльным то, что уже исторически свое отжило. Во-вторых, вы хоть на 1% верите в прозрачность использования денег, особенно на местном уровне? Я не против того, чтобы была восстановлена инфраструктура донецкого края, но точно не под руководством “крепких хозяйственников” типа Ахметова или Вилкула.

Критикуя, предлагай  —  давно известная истина. Если взглянуть на тот же Днепропетровск, чтобы не стать “Днепродетройтском”, вокруг Южмаша можно создать специальный машиностроительный кластер. Это не так сложно, как кажется. Если не вкладывать деньги в неэффективные мегапроекты типа восстановления Донбасса, то 10 млрд грн в создание инфраструктуры для кластера в Днепропетровске, дадут в течение пяти лет 2,5 млрд дол инвестиций, а в течение десяти лет — 5 млрд. дол. Это соотношение выполняется в любой точке мира, если правильно инвестировать и не воровать. Поступления в бюджет города составят 2-4 млрд грн дополнительно. Формат работы по привлечению инвестиций испытан временем во многих странах — это индустриальные и технологические парки. 

Но не Южмашем единым жив Днепропетровск. Есть совершенно реальная возможность привлечь большое количество специалистов, способных создавать другие бизнесы. Уже банально утверждение,  что человек — главный источник развития.

Если посмотреть на американские города после Второй мировой войны, вы заметите компактное проживание различных групп со своей уникальной культурой, ресторанами, школами. Во втором поколении (через детей) эти группы ассимилировались. Но в первом они дали мощный толчок экономическому развитию городов.

В нашем случаем можно начать с жителей Донбасса, которые уже проживают в Днепропетровске и многих других городах.  Многие уже адаптировались. Вместо криков “понаехали” нужно прагматично использовать их энергию. Потеря работы, дома, бизнеса — тяжёлое испытание, но оно делает человека активным и способным к творчеству. Потенциал к экономическому рывку города на Днепре можно повысить, удержав их за счет создания высокооплачиваемых рабочих мест. На самом деле Днепропетровск способен комфортно вместить 1,5 млн человек. Если ставить такую задачу, подкрепляя ее развитием кластера, это даст положительную динамику движения на 10 лет вперед.

Владимир ПАНЧЕНКО, программный директор Киевского международного экономического форума (КМЭФ), директор Института Александра Поля