Игры на берегах Иссык-Куля

При этом полем, на котором начнут двигать фигуры геополитические игроки, вполне может стать маленький Киргизстан — страна, лежащая в самом сердце Евразии. Причина — близкое соседство с Афганистаном и Китаем. Пекин же имеет возможности и желание включиться в соперничество, которое в регионе давно идет между Москвой и Вашингтоном. Маловероятно, что в этой ситуации Киргизстану удастся балансировать между интересами великих держав: Бишкек столкнется с необходимостью сделать геополитический выбор…

Двухтысячные обернулись для Киргизстана временем геополитических метаний и социально-экономических потрясений.

В конце 2001 года в стране появилась американская база, обеспечивающая поставки военных грузов международному контингенту в Афганистане, а с 2003-го здесь обосновались и российские военные, создав авиабазу в Канте. В марте 2002 года прошли протесты, вызванные несогласием жителей республики с ратификацией киргизско-китайского соглашения по границам, по которому Китаю отошла часть спорных земель. Тогда же впервые во время политических выступлений пролилась кровь. А в 2005-м в стране происходит “революция тюльпанов”, после чего последовала череда выборов и политических кризисов, далеко не всегда заканчивавшихся за столом переговоров.

Причем после каждого такого кризиса и смены правительства перед Бишкеком вставала задача пересмотра геополитической ориентации. “Революция тюльпанов” смела пророссийский режим Акаева, открыла дорогу стране к политическим и экономическим реформам. Но уже спустя пять лет произошла новая “народная революция” против режима одного из лидеров “революции тюльпанов” — президента Курманбека Бакиева. Тот пытался водить за нос и Соединенные Штаты, и Россию, но в итоге проиграл сам.

Весной 2010 году снова возникло желание попытать счастья на Западе, дружить с Европой, пересмотреть договоры с Китаем о границе, однако кровавые события летом того же года в Ошской области приводят к новому кризису и революционным переменам в стране. Киргизстан стал парламентской республикой и снова смотрит на Москву: вступает в Таможенный союз и просится в Евразийский союз.

Но на этом геополитические метания Бишкека не закончились. В декабре 2011 года нынешний президент страны Алмазбек Атамбаев объявил о намерении ликвидировать американскую базу в столичном аэропорту Манас к 2014 году, когда Вашингтон намерен завершить вывод войск из Афганистана. Аналитики считают, что это решение было принято под давлением России. Однако уже спустя три месяца в Бишкеке после переговоров с американцами принимают решение о том, что база Манас, с 2009 года официально называющаяся Центр транзитных перевозок, как гражданский объект может выполнять свои функции транспортного узла и после 2014 года.

Затем Атамбаев даже заявил о том, что закроет российскую базу в Канте потому, что россияне не платили аренду за использование военных объектов на киргизской территории с 2008 года. Долг составил 15 млн. долл., в то время как американцы платят больше и вовремя. Однако, когда Москва напомнила, что Бишкек сам задолжал ей 493 млн. долл., и пригрозила санкциями, Атамбаев во время саммита стран—членов ОДКБ поспешил уверить Кремль, что американцев не будет в стране через два года.

Интересно, что в ходе встречи лидеров ОДКБ принято решение в текущем году сосредоточить внимание именно на регионе Центральной Азии, поскольку здесь проблемы в сфере обеспечения безопасности наиболее серьезные: ситуация может обостриться после вывода Соединенными Штатами своих войск из Афганистана и в связи с ядерной программой Ирана.

В России полагают, что, покидая Афганистан, Вашингтон заинтересован сохранить военное присутствие в регионе, и аэропорт Манас рассматривается как один из таких элементов присутствия.

НАТО также готово обозначить свои интересы в этом регионе. Например, на саммит Североатлантического альянса в Чикаго, который пройдет 20—21 мая, впервые приглашены лидеры центральноазиатских республик бывшего СССР. По словам американских экспертов, эта встреча демонстрирует изменения во внешнеполитической доктрине Соединенных Штатов, которые увеличивают свое внимание к Азии. А одним из ключевых вопросов чикагской встречи будет выработка стратегии безопасности Афганистана как до, так и после 2014 года.

Вопросы, связанные с Афганистаном, обсудят и на саммите Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), который запланирован в июне в Пекине. Это объединение, где ведущие роли принадлежат Китаю и России, возможно, даже предоставит Афганистану статус наблюдателя.

Эксперты отмечают, что ШОС может предложить НАТО разграничить зоны ответственности в регионе: безопасность и борьбу с наркотрафиком и экстремизмом в границах афганской территории обеспечивают силы Североатлантического альянса, тогда как внешние рубежи, а следовательно, и территория стран Центральной Азии, становятся зоной ответственности членов Шанхайской организации сотрудничества. Причем в России полагают, что практические вопросы по контролю над этим регионом следует предоставить недавно созданным Коллективным силам оперативного реагирования (КСОР) ОДКБ, которые Кремль ранее рассчитывал разместить в киргизской части Ферганской долины.

Наконец, следует особо сказать о позиции Китая, который готов реализовать в регионе собственную стратегию.

Пекин в последние годы проводил тихую экспансию в Киргизстан, предоставляя ему кредиты и участвуя в различных проектах, в основном связанных с разведкой полезных ископаемых. Но сейчас Пекин предлагает Бишкеку поистине грандиозные планы. Например, в последние месяцы активно обсуждается проект прокладки железной дороги через киргизскую территорию в Узбекистан. И хотя протяженность магистрали чуть больше 260 км, Китай готов вложить в ее строительство от 2,5 до 4 млрд. долл.: дело в том, что рельеф страны потребует прокладки колеи на высоте 2500—3000 метров, а сама трасса пройдет по прорубленным в скальных породах туннелях.

Пекин соблазняет Бишкек этим проектом: благодаря ему, страна выйдет из транспортной изоляции, получая выход на рынок соседей. Однако эксперты обращают внимание на то, что потребует Пекин взамен. Погрязший в долгах Киргизстан, как полагают, может расплатиться за эту дорогу, только передав Китаю в концессию месторождения полезных ископаемых — железа, золота, меди, редкоземельных металлов. Их суммарная стоимость составляет 20 млрд. долл. Причем китайцы уже запланировали железнодорожную трассу таким образом, чтобы она проходила вблизи районов залегания полезных ископаемых.

Кроме, того, Пекин лоббирует вопрос о прокладке колеи “европейского” стандарта, принятого и в Китае. А это позволило бы отказаться от перегрузки вагонов на границе или смены колес. Но, с другой стороны, это предложение напрямую затрагивает и вопросы безопасности стран Центральноазиатского региона: китайские войска по железной дороге могут быть доставлены к границе Узбекистана за считанные часы. Опять же, не исключено, что дорогу также будут строить китайские военные специалисты, которым под “крышей” проекта также будет на несколько лет обеспечена “прописка” в Киргизстане.

Однако геополитические расчеты Китая не ограничиваются соединением своей железнодорожной сети с Узбекистаном, что, кстати, сразу создаст конкуренцию российскому Транссибу. Пекин также стремится использовать этот путь для расширения экспорта энергетического сырья из Центральной Азии, а также из Ирана.

Очевидно, что, уговорив Бишкек на этот проект, Китай может спутать карты и России, и Соединенным Штатам. А ведь ни одна из двух великих держав не готова подкрепить свои геополитические устремления в регионе такими инвестициями. Пока мнения в Бишкеке разделились. И китайский проект стал еще одним элементом внутриполитических разногласий. Очевидно, что в таких условиях власти Киргизстана будут до последнего избегать делать ставку на какого-то одного партнера. Но теперь проводить подобную политику Бишкеку будет все труднее.

Алексей КОВАЛЬ