Игорь Смешко: “Милиция порядок сама уже не наведет”

За что группу офицеров СБУ наградили в 2004 году российскими орденами? Как перерасход сметы на ремонт служебного жилья на сумму меньше десяти тысяч долларов повлиял на судьбу директора ФБР США? Судьбу кого из кандидатов в Президенты Украины в 2004 году пытались решить при помощи танковой роты и почему генерал-полковник не подал в суд на своего Верховного главнокомандующего за нарушение тем Конституции? Обо всем этом я узнал из беседы с Игорем СМЕШКО — человеком, который в 2003—2005 гг. руководил одной из самых мощных силовых структур страны — Службой безопасности Украины.

Как известно, после “оранжевой революции” Игорь Петрович, 49-летний генерал-полковник, один из самых молодых в свое время докторов технических наук и профессоров на постсоветском пространстве, был освобожден от занимаемой должности. Сегодня он председатель Всеукраинской общественной организации “Сила и честь”, руководитель одноименной политической партии и президент неправительственной организации “Центр стратегических исследований и анализа”.

Наша встреча с г-ном Смешко произошла спустя несколько дней после очередного вызова в Генеральную прокуратуру Виктора Ющенко. Темой беседы бывшего президента в Генпрокуратуре было то, что случилось с ним осенью 2004 г. и получило известность как “дело об отравлении Ющенко”. Прошло уже шесть лет, но эта история продолжает будоражить страну. Игорь Смешко, как бывший председатель СБУ, знаком с ней по первоисточникам, поэтому начать нашу беседу я решил с вопроса — какую роль в его судьбе сыграл “диоксиновый скандал”?

— Думаю, что роль этого “скандала” в моей судьбе — все-таки частный вопрос. Моя судьба касается лично меня и моей семьи. А вот в судьбе Украины в 2004 году он сыграл, по-моему, трагическую роль.

Тот скандал демонизировал образ Украины в глазах мирового общественного мнения. И пока не будет установлена истина, так же, как и в “деле Гонгадзе”, честь страны будет запятнана.

— Можете дать оценку его последствиям внутри страны?

— Если не ошибаюсь, еще в декабрьских номерах 2004 года во влиятельных изданиях “Лос-Анджелес Таймс”, “Файнэншл Таймс”, “Нувель Обсерватер” отмечалось — цитирую по памяти: “...кандидату в президенты Ющенко повезло.., несмотря на изменившееся лицо, теперь он, вероятнее всего, выиграет повторный второй тур на выборах президента...” А также: “...его изменившееся лицо — лучший избирательный плакат для страны...”

— Вы считаете, что это решило исход выборов?

— Теперь это уже можно считать свершившимся историческим фактом. Сенсационные заявления Виктора Ющенко и его окружения осенью 2004 года о его “отравлении” “преступной властью” стали чуть ли не главным, решающим фактором его окончательной победы над представителем этой власти.

— То есть над Виктором Януковичем?

— Это не только моя оценка. Это оценка всех ведущих отечественных и зарубежных политиков и политологов, а также серьезных СМИ, высказанная за последние годы.

При этом не следует забывать, что как на момент первого заявления Виктора Ющенко о его “умышленном отравлении” в стенах Верховной Рады в конце сентября 2004 года, так и сейчас, спустя шесть лет, у него не было и нет на руках каких-либо доказательств того, что он был “умышленно отравлен” именно “преступной властью” Украины.

— И все-таки тот скандал повлиял и на вашу персональную судьбу? Судьбу человека, занимавшего до драматических событий 2004 года не последнее место в государстве и до того около десяти лет руководившего разведывательными органами Украины...

— Это правда. Для меня те события также стали поворотными. Моя непрерывная до того времени тридцатитрехлетняя и, говоря казенным языком, “безупречная” кадровая воинская служба была прервана. Прервана противозаконно, с нарушением Конституции и законов Украины. Без каких-либо объяснений и юридически правомерных обоснований. В обстановке, когда даже моих детей в школе спрашивали: “ А что, это действительно сделал ваш папа?” Хотя официально лично меня за все эти годы никогда и никто ни в чем не обвинял.

— Игорь Петрович, а вы сами-то что думаете обо всей этой истории?

— Ключевая загадка во всей этой болезненно затянувшейся для страны истории — это непрохождение потерпевшим на протяжении года судебно-медицинской экспертизы. Экспертизы, которая должна была бы сразу, законным образом подтвердить сам факт его “отравления”.

Что это было? Полная юридическая и правовая безграмотность кандидата в президенты, а также его ближайшего окружения? Правовая безграмотность и наивность людей, которые претендовали на руководство в XXI веке второй по величине страной в Европе? И не понимавших, как наивные школьники, что, раз произошло “отравление”, должна состояться судебно-медицинская экспертиза для юридически правильной его фиксации?

Они что, сами не верили, что дело будет иметь в будущем судебную перспективу? А как же иначе подтвердить факт отравления в суде?

Или, может быть, это была внутренняя неуверенность их самих в возможных результатах подобной экспертизы? И, возможно, это был поиск на протяжении целого года “надежных путей” для получения нужных им результатов комиссионной экспертизы на основе лабораторных исследований за рубежом?.. Но уже под контролем новых и зависимых лично от них руководителей правоохранительных органов страны. Ответы на эти вопросы может дать только следствие.

— А вы верите в правовую безграмотность бывшего президента в этом вопросе?

В правовую безграмотность Виктора Ющенко и его окружения я не верю. Еще в конце сентября 2004 года и Генеральная прокуратура, и Служба безопасности Украины публично, через свои пресс-службы официально обращались к Ющенко с требованием срочного прохождения им полноценной судебно-медицинской экспертизы...

Но никакого сотрудничества со следствием со стороны потерпевшего и его окружения, прикрывавшегося тогда депутатской неприкосновенностью, мы так и не увидели. Хотя еще 10 декабря 2004 года сам Ющенко через СМИ дезинформировал общественность, говоря, что “в ближайшие дни заканчивается судебно-медицинская экспертиза, которая даст полную информацию, какой отравой это было сделано...”

— Так экспертиза все-таки проводилась в те дни?

Конечно, нет, для того чтобы провести ее, необходимо было согласие на то потерпевшего, имевшего к тому же статус народного депутата с соответствующим иммунитетом.

На протяжении многих недель осенью 2004 года и ГПУ, и СБУ в рамках запросов о правовой помощи пытались через австрийские правоохранительные органы получить хотя бы первичную медицинскую информацию из клиники “Рудольфинерхаус” о состоянии здоровья потерпевшего.

Но когда австрийские правоохранители обратились к клинике за этой информацией, то натолкнулись на запрет больного передавать ее им. По законам этой страны подобное возможно. Поэтому нашим венским коллегам пришлось, уступая нашим настойчивым просьбам, через суд выуживать даже первичную медицинскую информацию по этому делу из клиники “Рудольфинерхаус”.

Кстати, именно на основе первичной медицинской информации и основывалась первая комиссионная экспертиза ГПУ по этому делу. Которая, как известно, сделала заключение об отсутствии факта умышленного отравления.

— Но вы сами в отравление верите?

Я могу так же, как и вы, только верить или не верить в официально опубликованную информацию по результатам расследования дела. Следствие же, как известно, еще не завершено. Оснований не доверять официальным заявлениям Генпрокуратуры у меня пока также нет.

Как нет сомнений и в том, что бывший Генеральный прокурор С. Пискун и бывший председатель СБУ А. Турчинов сделали в свое время все, что от них зависело, и даже больше, чтобы направленность и результаты следствия соответствовали личной версии о случившемся действующего президента страны Ющенко.

В то же время фактом является и то, что, несмотря на прямую зависимость судьбы всех руководителей правохранительных органов Украины на протяжении 2005—2010 годов от президента Ющенко, бывший Генеральный прокурор Медведько неоднократно заявлял, что дело еще не раскрыто. И в этом деле как раньше, так и сейчас нет еще не только обвиняемых, но даже и подозреваемых...

— Но ведь пусть через год, но экспертиза вроде была проведена и, по заявлению Генпрокурора, отравление подтвердила?

— Необнародование до сих пор заключения этой комиссионой медицинской экспертизы, которая год спустя после событий осени 2004 года якобы “подтвердила факт отравления В. Ющенко”, тоже вызывает вопросы.

Если факт отравления доказан, то почему бы не предоставить заключение этой экспертизы для ознакомления с ним широкой общественности? Уже это одно вызывает определенные сомнения по его сути.

Не говоря уже о том, что, если и новый Генеральный прокурор Виктор Пшонка высказывает сомнения даже в доказанности следствием факта умышленного отравления... у меня этих сомнений становится еще больше.
Ремонт, губительный для карьеры

— Мы еще поговорим о драматических событиях 2004-го, но сейчас давайте о дне сегодняшнем. Что это за центр со звучным названием, которым вы руководите?

— Это экспертная консалтинговая неправительственная организация, которая проводит исследования в сфере международной безопасности, борьбы с международной организованной преступностью и коррупцией. Изучаем опыт других стран в этом направлении. Поддерживаем тесные контакты по этим вопросам с зарубежными коллегами. Я и мои коллеги регулярно участвуем в различных международных конференциях и симпозиумах.

Для примера, наш вице-президент Николай Обиход, который в 1998—2005 гг. был заместителем Генпрокурора, руководителем Управления по расследованию особо важных дел Генпрокуратуры, затем заместителем председателя СБУ, уже неоднократно приглашался в Международную академию ФБР в Будапеште для выступлений об опыте следственных органов Украины в расследовании дела Лазаренко.

— Тогда как эксперт скажите, пожалуйста, какие проблемы сегодня для спецслужб и правоохранительных органов наиболее серьезны и актуальны?

— Отсутствие системы планирования, контроля и координации их деятельности на высшем государственном уровне в стране. Какой государственный орган сегодня выполняет эти функции, мне не известно. И, конечно же, коррупция. Ее надо немедленно брать под контроль и планомерно искоренять... По крайней мере держать на контролируемо низком уровне. Иначе она сама может искоренить наше государство.

— Но борьба с ней идет уже несколько десятилетий, а победы все не видать.

— Чтобы победить это серьезнейшее социально опасное зло, мы должны иметь как минимум три основные предпосылки.

— Какие, если не секрет?

Первое — политическую волю всего высшего руководства страны для борьбы с этим явлением. А также работающую на практике и специально подготовленную законодательную базу для ведения подобной борьбы.

Второе — подготовленные к этой борьбе правоохранительные органы и специальные службы государства, которые должны управляться и координироваться из единого специально созданного центра, непосредственно подчиненного главе государства.

Наконец, третье — специальную и системную информационно-пропагандистскую поддержку этой борьбы. Причем поддержку со стороны как государства, так и гражданского общества. Призванную популяризовать на постоянной основе успехи в этой борьбе и создавать атмосферу осуждения, нетерпимости и отторжения этого явления в общественном сознании. Явления, которое несет прямую угрозу основам государственности и общественной морали.

Мы должны, наконец, понять, что неконтролируемая коррупция — это серьезнейшая болезнь всего общественного организма сверху донизу. Которая может развиться в раковую опухоль. Опухоль, которая рано или поздно, выйдя из под контроля и пустив метастазы, неминуемо приводит к поражению самых отдаленных ячеек общества с последующим разрушением основ государства.

— Получается, когда рядовой гражданин перестанет совать деньги сантехнику или врачу, то все наладится?

— Эти деньги простые люди платят от безысходности. Они просто не верят, что в наше время без взятки можно решить даже самые мелкие проблемы. И они утратили веру в способность государства бороться с этим злом. Но борьба с коррупцией должна начинаться не снизу, а сверху.

Вначале должна появиться политическая воля. Причем на самом высоком уровне государственной власти в стране. Кроме этого, обязательное условие — наличие эффективных правоохранительных органов и спецслужб, которые сами должны быть поставлены под действенный контроль государства и гражданского общества и пользоваться у населения соответствующим уровнем доверия.

— Простите, а где такие органы и спецслужбы взять?

— Для начала их надо поставить под жесткий контроль, обеспечив координацию и системное планирование их деятельности из одного центра, подчиненного президенту. Уже это может дать положительный результат. Затем провести быстрое и системное реформирование. По моему мнению, например, после “дела Гонгадзе” восстановить авторитет милиции в нашем обществе стало уже невозможно.

Необходима ее срочная реорганизация. Этот вопрос уже даже перезрел. Сама милиция в зоне ее ответственности порядок уже не наведет. Стране нужна в разы меньшая, но высокооплачиваемая, современно и системно оснащенная, а главное — высокопрофессиональная криминальная полиция. На сельском и поселковом уровне возможно еще сохранение муниципальной милиции, на некоторый переходной период.

— Вы предлагаете сделать то же, что и в РФ, где соответствующий закон только что приняла Госдума?

— Мы почему-то всегда оглядываемся на Россию, но постоянно опаздываем, даже за ней. Хотя территория и население Украины во много раз меньше и компактнее. И подобные вопросы, приближающие нас к цивилизованному миру, мы можем решать намного быстрей, чем в России.

Давайте вспомним значение слова “милиция” — это “вооруженный народ”. Уже само название допускает, что “вооруженный парень из народа”, часто только со средним образованием и невысокой правовой и бытовой культурой, низкооплачиваемый и неустроенный, но облеченный властью правоохранительного органа, вправе решать, и не всегда профессионально, судьбы остальных — простых сограждан.

А ведь во всем развитом окружающем нас мире охранять законность и правопорядок поручается только высокооплачиваемой, профессионально обученной и высокоподготовленной полиции.

Сегодня наша милиция, даже без учета внутренних войск, по численности больше любой европейской армии. Но профессионально работать для верховенства права нужно не количеством, а качеством. В Соединенных Штатах, если не ошибаюсь, около двадцати тысяч специальных агентов ФБР оперативно обеспечивают весь сложнейший комплекс правовой безопасности государства на территории, в разы превышающей Украину.

А что же наша милиция с ее несколькосоттысячным личным составом? Думаю, что ее нужно постепенно сокращать, делая упор на профессионализм, неподкупность, престиж службы и достойную зарплату. И это реально сделать, по моему мнению, даже при тех объемах финансирования, которое сейчас выделяется МВД.

— Вы же знаете, как подобные сокращения зачастую происходят: сидит начальник и думает, кого бы уволить, — этого нельзя, поскольку он племянник важного чиновника, тех не тронешь, за ними серьезные люди стоят и т. д. В итоге с работы вылетает настоящий профессионал, и только по той причине, что он “ничей”.

— Все должно делаться комплексно и системно, после всесторонней предварительной подготовки вопроса и под реальным контролем единого центра. Реформирование не должно производиться в одной отдельно взятой правоохранительной структуре. Нужна целостная система подготовленных реформ во всей системе правоохранительных органов.

Нельзя, например, чтобы СБУ дублировала функции МВД и наоборот, а вопросы досудебного следствия были распылены и совмещались с сыском в разных правоохранительных органах. Это в разведке, чем больше независимых источников информации, тем достовернее картина и прогнозирование. А в правоохранительной сфере дубляж может привести к коллективной безответственности и скрытой борьбе ведомственных амбиций.

Правоохранительные органы долж-ны дополнять, а не дублировать друг друга и оказывать друг другу реальную, в рамках закона, помощь. Но сейчас, к сожалению, картина иная.

— Игорь Петрович, вы вспомнили о США, нам об этой стране говорят очень часто. Но ведь мы не настолько наивны и не станем утверждать, что в странах Запада коррупции нет. Согласны?

— Конечно. Коррупция есть в любой стране. Но там эта коррупция, образно выражаясь, загнана под плинтус. И ее контролируемый уровень не угрожает не только здоровому росту экономики, но и, главное, общественной морали. Особенно — вере граждан в способность государственной машины эффективно бороться с коррупцией.

Расскажу один случай. В начале 90-х (я тогда работал в нашем посольстве в Вашингтоне) с приходом в Белый дом Билла Клинтона ушел в отставку тогдашний директор ФБР Уильям Сешнс. В США руководитель этого ведомства назначается на определенную каденцию и продолжает работать независимо от того, кто у власти — демократы или республиканцы, до ее завершения. Многих тогда удивила досрочная добровольная отставка Сешнса.

Как просочилось затем в прессу, формальным поводом для отставки были возможные, еще не доказанные злоупотребления при проведении косметического ремонта его служебного особняка (за счет казны) в год вступления его на эту должность. Речь шла о возможном превышении сметы на ремонт на сумму в несколько тысяч долларов. По нашим меркам — просто шалости.

Но Уильям Сешнс предпочел не проходить по этому поводу через специальные слушания сенатской комиссии Конгреса США и добровольно подал в отставку за несколько лет до окончания своей каденции... Дальнейшие комментарии, думаю, излишни.

— Вы рассказали о центре, президентом которого являетесь. Хотелось бы услышать и об общественной организации “Сила и честь”, которую вы возглавляете.

— В ее стартовом составе полтора года тому назад объединились бывшие военнослужащие Минобороны, а также бывшие сотрудники других силовых ведомств страны. Но сейчас они уже не составляют в этой организации большинство.

Наша задача — послужить стране в новом качестве, попробовать объединить вокруг себя настоящих патриотов и профессионалов, в т. ч. не только тех, кто раньше носил погоны, но и из творческой и научной интеллигенции, активного студенчества, представителей малого и среднего бизнеса и др.

Другими словами, попробовать открыть двери во власть для притока новых сил на всех уровнях, начиная снизу. И в первую очередь — для подготовленной и патриотически настроенной молодежи.

— Уж не третью ли политическую силу в стране вы пытаетесь создать?

— Страна давно уже ждет появления этой третьей, центристской политической силы. И это никак не связано ни с нашими желаниями, ни с нашими нежеланиями. Это объективная реальность, которая уже сформировалась и существует в нашем обществе.

Если получится, мы были бы, конечно, рады стать основой или помочь рождению такой силы в стране. Согласно же закону, общественные организации могут довольно ограниченно участвовать в политической жизни. Поэтому на следующем этапе, в прошлом году, мы вдохнули второе дыхание в одну из раннее существовавших партий, которая в настоящее время носит новое название, такое же, как и у всеукраинской общественной организации — “Сила и честь”.

— А какова ваша идеология?

— Наша идеология в первую очередь центристская. Для нас нет двух половинок Украины и всего того, что их разделяет. Мы искренне верим в конституционную демократию, основанную на патриотизме и диктатуре закона. О ней, кстати, первыми сказали именно мы, а потом эти слова сделали своим лозунгом и другие политсилы.

Первым испытанием для новой партии стало участие в местных выборах в октябре 2010 г. Несмотря на то что ей в тот момент не было и года, около двухсот наших кандидатов в нескольких областях стали депутатами советов разных уровней. Согласитесь, при исключительной ориентации только на свои силы и нулевом бюджете кампании — неплохой результат для начала.

Много разведслужб не бывает. Чем больше разведок — тем лучше

— Очень многие (среди них немало и журналистов) воспринимают вас исключительно как человека, когда-то руководившего СБУ. Чем вы занимались до назначения на этот пост?

— Председателем Службы безопасности Украины я был меньше двух лет — с сентября 2003-го по февраль 2005 г. Вообще-то я, как уже говорил, профессиональный военный.

В КГБ СССР и СБУ до этого не служил. Впервые погоны надел в 1972 году, когда мне было 16 лет и я поступил в высшее ракетное инженерное училище. Затем практически вся моя жизнь была связана с Вооруженными силами. С 1992 года я служил в органах военной разведки.

— В вашем лице СБУ возглавил человек из другого, даже конкурирующего ведомства — событие до того просто небывалое. Кроме того, в 2003-м еще на слуху были грандиозные скандалы с “пленками Мельниченко” и “кольчугами”. У вас не было ощущения, что получили “расстрельную должность”?

— Замечу, что со спецификой работы Службы безопасности я все-таки был знаком — с 1995-го по 1998 г. возглавлял Комитет по вопросам разведки при Президенте Украины, занимавшийся планированием, координацией и контролем за разведдеятельностью всех силовых структур страны, включая разведку СБУ.

Кроме того, с 2002-го по 2003 г. в бытность заместителем секретаря РНБО, пришлось заниматься практически тем же. Даже вновь создавать Комитет по разведке, упраздненный в 1999 году. Да и более чем трехлетнее руководство Главным управлением разведки Минобороны, второе юридическое образование, полученное в Национальном университете им. Т. Шевченко, — все это во многом облегчило мне последующую работу в СБУ.

— Назначение было неожиданным? Почему выбор пал именно на вас?

— Назначение было неожиданным. А на вопрос, почему выбор пал именно на меня, ответ может дать только Леонид Данилович Кучма.

Он же и сформулировал тогда передо мной основные задачи, направленные на реформирование главной спецслужбы страны. Но это не была реформа ради реформы. Думаю, Леонид Данилович вынашивал эту идею давно. Он об этом, кстати, откровенно делился в своих воспоминаниях “После Майдана. Записки президента”, вышедших в свет в 2007 году.

— А президент Кучма имел основания быть недовольным работой службы до вашего назначения?

— Это лучше спрашивать у него, но думаю, что были. Если служба не смогла обеспечить контрразведывательную защиту даже главы своего государства и его служебного кабинета, а также позволила Мельниченко бежать за границу с государственными секретами, то что тут говорить...

— Но ведь за это поплатилось должностями прежнее руководство СБУ во главе с Леонидом Деркачом? А вы меняли Владимира Радченко...

— Если быть точным, то после “кассетного скандала” был уволен со своей должности в СБУ только ее председатель Леонид Деркач.

Остальное руководство СБУ практически полностью сохранило свои должности. Зампред СБУ Петр Шатковский, который непосредственно отвечал за контрразведывательное направление работы службы при Деркаче, даже получил повышение. При новом председателе СБУ он стал первым заместителем председателя и вскоре получил новую генеральскую звезду — генерал-полковника.

— То есть ничего не изменилось в службе, и она работать лучше до вашего прихода не стала?

— Менее всего я хотел бы давать оценку работы СБУ при моих предшественниках. Оценку этой работе по закону может давать только президент. Или это будущая работа для историков...

Однако вернемся к фактам. Уже при новом руководстве СБУ, как вы помните, разразился очередной скандал — “кольчужный”. Этот новый скандал продемонстрировал, к сожалению, беспомощность службы как в раскрытии заказчиков прослушки кабинета президента и в выполнении поручений Генпрокуратуры, связанных с розыском и задержанием Мельниченко, так и в предотвращении утечки за границу сведений, составляющих государственную тайну.

СБУ не смогла ведь тогда предотвратить эту новую крупнейшую провокацию, направленную против нашего государства и связанную с искусственно созданным “кольчужным скандалом”. Скандалом, окончательно поставившим Украину и ее высшие руководство на грань международной изоляции.

— Кстати, как вы думаете, Игорь Петрович, почему Россия тогда не поддержала президента Кучму? С Западом все понятно, руководству США было необходимо информационно оправдывать свою войну против Ирака. Но ведь россияне наверняка знали, что с Украины поставок “Кольчуг” в Ирак не было?

— Мне приходилось уже говорить, что Украина навсегда должна расстаться с иллюзией о том, что мы можем получать бескорыстную поддержку откуда то ни было. То ли с Запада, то ли с Востока. У всех стран, в особенности у сверхдержав, есть свои собственные национальные интересы, которые чаще всего могут не совпадать с нашими.

Президент же Украины Леонид Кучма, и я был этому многократно свидетелем, по вопросам национальной безопасности и обороны Украины никогда не занимал какой-либо иной позиции, кроме проукраинской. Поэтому он объективно был неудобен как на западе, так и на востоке от наших границ. Думаю, этим все сказано.

— Хорошо, вернемся к вашему приходу в СБУ в 2003 году. Пришел “чужак”, да еще и “реформатор”. Вы смогли найти общий язык со старыми кадрами СБУ, с теми, кто хорошо помнил, что не так давно она называлась КГБ УССР?

— Я был бы с вами неискренним, если бы сказал, что период моей службы в СБУ был простым и легким.

Но не оттого, что поначалу был и тихий саботаж, и сжигание служебных и оперативных документов, несмотря на мой официальный запрет на подобное. И попытки замести следы прежней, не всегда законной, а иногда откровенно халатной работы. За всем этим стояла сравнительно небольшая группа людей. Которым было что терять и было чего бояться со стороны закона.

Подавляющая же масса офицеров и генералов СБУ не имела к этому никакого отношения. Они сразу же включились в работу по парированию новых, серьезнейших вызовов Украине по многим направлениям ее внешней и внутренней безопасности. Вызовов, с которыми нам вместе пришлось успешно вести борьбу в тяжелый 2004 год президентских выборов в стране.

Поэтому вспоминаю сейчас о том времени с теплотой. Хорошего было намного больше. Несмотря на то что количество и тяжесть испытаний для личного состава СБУ на прочность как изнутри страны, так и извне, и всего за один год — были почти запредельными.

— Можете привести конкретные примеры?

— Некоторые, те, что уже стали достоянием гласности за эти годы, могу.

Например, уже известно, что в 2004 году СБУ оперативно расследовала уголовное дело о контрабанде в 2001 году из Украины в Иран стратегических крылатых ракет большой дальности Х-55. Ракет, потенциальных носителей ядерного заряда с дальностью пуска свыше трех тысяч километров.

Об этой контрабанде наши иностранные партнеры знали еще с момента осуществления самой контрабанды. Однако виду не подавали и никаких претензий к Украине не предъявляли. У нас были основания полагать, что после окончания войны в Ираке факт наличия этих ракет у Ирана может, с высокой вероятностью, стать одним из главных информационных поводов для удара и по этой стране.

СБУ, по своей инициативе своевременно возбудив и расследовав в 2004 году это уголовное дело и упреждающе информировав наших партнеров за рубежом о невозможности использования этих ракет по назначению, успешно дезактивировала таким образом эту очередную информационную бомбу, способную в очередной раз поразить нашу страну.

Можно вспомнить и о драматическом исчезновении в начале 2004 года кандидата в президенты России Ивана Рыбкина и о его тайном появлении на территории Украины. Это также стало серьезной проверкой на профессионализм и прочность для личного состава Службы безопасности, которую она успешно выдержала.

— А как же реформы, которые вы должны были проводить в службе?

— Параллельно шли и реформы в СБУ. Прежде всего связанные с поручением президента Леонида Кучмы — избавить службу от каких-либо функций политического сыска.

Историческим считаю его указ 2004 года “О дополнительных мерах по демократизации общества и усилению гражданского контроля за деятельностью правоохранительных и разведывательных органов Украины”. Этим указом были отозваны оперативные сотрудники СБУ из высших государственных органов, контролирующих, согласно закону, деятельность СБУ. А то ведь получалось, что контролируемые негласно, с агентурных позиций, могут контролировать и самих контролеров.

— Даже так, такое было возможно до 2004 года?

— Дело в том, что в советское время коммунистическая партия очень плотно, подчас мелочно, опекала КГБ — свой “боевой передовой отряд”, который не был прописан ни в одном законе СССР и действовал в основном в рамках закрытых постановлений партии. В 1991 году после запрета КПСС автоматически исчез и какой-либо государственный контроль за направленностью оперативной работы вновь созданной службы.

Основы нового государственного контроля над СБУ были обозначены на постановочном уровне в законе “О Службе безопасности Украины” от 1992 года. Однако с уходом из СБУ ее первого председателя Евгения Марчука в 1993 году на протяжении последующих десяти лет вопрос дальнейшего нормативно-правового развития системы контроля над службой не двигался с мертвой точки.

Ни в одном последующем законодательном или нормативно-правовом акте Украины за эти годы не были определены ни глубина, ни параметры, ни сам механизм подобного контроля. Только в 2004 году

Л. Кучма вновь инициировал этот вопрос указом, о котором мы уже говорили.

— В октябре 2004 г. в отдельное ведомство была выделена и Служба внешней разведки. Кто был инициатором этой реформы?

— Инициатором реформирования всей Службы безопасности мог выступать только президент. Создание национального разведоргана Украины происходило, разумеется, также по указанию Л. Кучмы.

В России Служба внешней разведки (СВР) стала самостоятельной еще в первой половине 90-х годов. К 2004-му только мы и Беларусь оставались со старой структурой, где внешняя разведка была составной частью главного контрразведывательного органа страны, — это анахронизм.

Во всем цивилизованном мире существует разделение подобных функций. Это иллюзия, что собрав все в один кулак, этим кулаком легче управлять и легче его контролировать. Исторический опыт учит, что рано или поздно этот кулак попробует манипулировать и тем, кому подчинен, и вести даже свою скрытую узко-корпоративную игру по захвату высшей власти в стране. Даже Сталин и Гитлер не позволяли себе иметь меньше, чем две спецслужбы в стране, поощряя конкуренцию между ними.

— Насколько я понимаю, вы ведете к тому, что чем больше спецслужб, тем лучше для государства?

— Простой пример, бытовой. К вам пришел один из ваших соседей и сообщил, что случилось что-то, затрагивающее ваши личные интересы, за чем стоят якобы происки вашего другого соседа. Что для вас лучше? Воспользоваться только этой информацией и сразу начать действовать? Или узнать альтернативную точку зрения об этом от незаинтересованных лиц? Скажем, со всей улицы и, по возможности, с перекрестной проверкой объективности каждого источника?

Думаю, вы не станете отрицать, что наличие нескольких независимых источников объективной, проверенной параллельно информации, только на пользу. Ведь любая монополия — прямой путь к загниванию и возможности манипулирования тобой.

— Поговорим о Рыбкине. Почему вы вдруг вспомнили о его исчезновении — ну, приехал человек в Киев, поразвлекся с какими-то девицами и что тут такого, чтобы об этом вспоминал председатель СБУ?

— Если бы г-на Рыбкина в тот момент окружали, как вы выразились, “девицы” — все было бы намного проще. Ситуация тогда сложилась очень серьезная. В Москве исчез один из кандидатов в президенты России. Даже в Кремле никто не знал, куда он пропал. И в то же время бывший спикер Госдумы в компании лиц, имевших уголовное прошлое, тщательно маскируясь, пересекают нашу границу... и оказываются в центре Киева на заранее снятой квартире другими лицами, близкими уже к кандидату в президенты Украины от оппозиции... Окружали Рыбкина. повторяю, люди с криминальным прошлым и связанные с криминальным миром. Фактически в какой-то момент он, не осознавая того, оказался в заключении. По имевшейся тогда информации, ближайшее будущее этого политика могло стать весьма трагическим — существовала угроза его жизни.

Только благодаря профессионализму сотрудников СБУ эти планы не воплотились в реальность. СБУ были оперативно задержаны два человека (кстати, тесно связанные с видными функционерами в штабе кандидата в президенты В. Ющенко). Превентивные меры СБУ позволили И. Рыбкину оказаться на свободе и появиться на глазах у общественности. Угроза его жизни была устранена.

Кстати, в первых интервью Иван Петрович сам заявлял, что его похитили. Уже потом, оказавшись в Лондоне и пообщавшись с Борисом Березовским, экс-спикер изменил свою версию происшедшего. Но представьте себе, что было бы, если бы вдруг в Украине обнаружился труп кандидата в президенты Российской Федерации? С учетом уже существующей внутренней дестабилизации и давления на президента Л. Кучму, связанного с “делом Гонгадзе”. В год очередных президентских выборов и в России, и в Украине. Это был бы одновременно мощный удар по обеим странам и их политическому руководству. Внутриполитическая обстановка была бы также дестабилизирована.

Поэтому неудивительно, что после освобождения И. Рыбкина несколько офицеров СБУ за эту операцию были награждены российской стороной.

Компенсация размером в гривню

— Мы уже поднимали тему “отравления Ющенко”. Теперь хотелось бы поговорить о “майдане”. Вас часто спрашивают, почему СБУ допустило победу “оранжевых”?

— Нечасто, но бывает, что и спрашивают.

— И что вы отвечаете?

— Задаю встречный вопрос: а что мы допустили? Половина страны не признавала кандидата, за которого проголосовала другая половина Украины. Произошел объективный раскол на приблизительно две равные части. И этот раскол коснулся всех без исключения. Даже силовых ведомств страны.

Теперь уже не секрет, что, например, в армейском учебном центре “Десна” в Черниговской области, от которого до Киева около семидесяти километров, почти что целая танковая рота была готова по призыву оппозиции двинуться на столицу. Ожидали только условленного звонка по мобильному телефону.

Давайте вспомним также, что поздним вечером 28 ноября 2004 года многотысячные колонны оппозиции двинулись на правительственные учреждения, уже заблокированные до этого. А в ответ были подняты по тревоге части внутренних войск, получившие полный боекомплект... Кстати, во время телефонного разговора по этому поводу с госсекретарем США Пауэллом Л. Кучма спросил его, а что делало бы правительство США, если бы подобная блокада и угроза захвата касались Белого дома?

К чему бы привел первый же выстрел, прозвучавший с той или другой стороны? Я не раз был в Югославии в середине 90-х и знаю, чем это заканчивается, — у нас сегодня не было бы уже страны. По крайней мере, в ее нынешних границах. Вот я и спрашиваю: чего бы вы хотели, гражданской войны? Да, гражданской войны мы не допустили. И действующего президента не предали, выполнив его распоряжение об урегулировании политического противостояния в стране исключительно мирными средствами.

Да и мужественное решение Виктора Януковича признать более чем спорное решение Верховного Суда о повторном втором туре голосования привело, в конечном счете, к тому, что сейчас он — законно избранный Президент Украины. Избрание, которое теперь признал весь мир.

— Как складывалась жизнь генерал-полковника Смешко после увольнения в феврале 2005-го?

— На этом закончилась моя военная карьера. Меня отправили в отставку в возрасте неполных 50 лет, хотя по закону человек, имеющий такое же воинское звание, как и я, может служить до 65-ти. Моим увольнением Ющенко нарушил Конституцию и еще несколько законов, поскольку оснований для того, чтобы отправлять меня в запас, у президента не было — в моем послужном списке было 33 года безупречной службы и ни единого взыскания.

— Почему же вы не обратились в суд?

— Я кадровый офицер, а не политик. Есть выработанная столетиями определенная этика, я бы сказал, офицерская этика — с Верховным главнокомандующим по вопросам прохождения службы офицеры не судятся.

Дипломатический ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла, который был противозаконно отобран у меня в 2007 году, я у действующего еще тогда президента В. Ющенко отсудил и вернул себе обратно.

Заслуженные годами службы воинские и дипломатические звания — это вопрос чести. А должности, тем более руководителей спецслужб государства, у президентов не выпрашивают и в судах не отсуживают.

— Но отставника в покое не оставили?

— Если называть вещи своими именами, то мне пришлось столкнуться с хорошо организованным преследованием по политическим мотивам, связанным с “делом об отравлении Ющенко”. Было возбуждено 12 уголовных дел, которые были мотивированы политически и связаны с “отравлением” бывшего кандидата в президенты. По ним мне приходилось выступать. Было возбуждено более десятка сопутствующих “делу об отравлении” других уголовных дел. Все они были мотивированы политически и должны были искусственно демонизировать мой образ, чтобы можно было потом вписать меня в версию об отравлении, выдвинутую самим В. Ющенко.

По всем этим делам я проходил в качестве свидетеля, но конечная цель их была одна — предъявить мне хоть какое-то обвинение. Для примера — было открыто четыре уголовных дела по факту якобы насильственных смертей четырех офицеров военной разведки. Проводили даже эксгумацию трупов. Все эти дела, в конечном счете, были закрыты в связи с отсутствием события или состава преступления. Однако за пять лет, начиная с 2005 года, я провел на допросах в Генпрокуратуре по делу “об отравлении В. Ющенко” и другим заказным делам в общей сложности около 8 месяцев.

Подливал масла в огонь и Святослав Пискун, заявляя, что я препятствовал расследованию отравления Ющенко, не давал пресечь контрабанду и т. п. Я подал в суд, выиграл дело, и Генпрокуратура вынуждена была извиниться, а Пискун возместил мне моральный ущерб в символическом размере — 1 грн.

— Теперь некоторые из тех, кто несколько лет назад не давал вам спокойно жить, сейчас сами оказались под следствием. И уже раздаются крики: “Политические репрессии!”, “37-й год!” и т. д. Что вы думаете об этом?

— Ну, из тех, кто стоял за моими проблемами последние пять лет, под следствием пока никого нет. Однако я всегда считал, что закон должен быть один для всех. И если государство не придерживается этого принципа, оно обречено.

Я думаю, что главная причина появления сейчас разговоров о политических репрессиях — недостаточная информированность населения страны о глубине и серьезности уголовных дел, которые расследуются. И о социальной значимости и опасности для общества этих преступлений.

В то же время я убежден, что должностные лица, нарушившие закон, не имеют права прикрываться статусом политиков. Любой политический деятель должен понимать, что он приходит во власть лишь на время и что все его дела во власти рано или поздно вернутся ему бумерангом после очередной смены власти.

Вспомним, например, как вела себя предыдущая политическая сила в отношении Бориса Колесникова, Евгения Кушнарева, вызывала на допрос по телевизору генерала Кравченко, стала причиной смерти Георгия Кирпы. Кто этим занимался и какие политики несут ответственность за те преследования, ни одно из которых не завершилось судебным решением, оправдывающим подобные действия власти?

Имена некоторых из них сегодня фигурируют в новых уголовных делах. Здесь и возникает вопрос — есть ли моральное право именно у этих политиков заявлять о том, что следствие в отношении их политически мотивированно?

— Экспертная работа, политика — это ваша сегодняшняя жизнь. Но хотели бы вы вернуться в спецслужбы, особенно в разведку?

— Сложный вопрос. Предыдущие пять лет были для меня непростыми. Переход к гражданской жизни всегда сложен для кадровых военных. Сейчас занимаюсь интересной работой в рамках центра, общественной организации “Сила и честь”. Это отнимает у меня большую часть времени. В принципе, на тех постах, где приходилось служить, что мог в тех условиях, я сделал. Если возникнет необходимость и я пойму, что буду полезен, то вернусь. Все остальное от меня не зависит. Знаю только одно, что буду всегда бороться, чтобы наша страна вошла в число самых развитых, самых цивилизованных и культурных государств мира. Украина и ее народ этого вполне заслуживают.

Александр ДАНИЛОВ