Игорь Кононенко: “Народ Украины голосовал за бизнесмена. Это был осознанный выбор”

Близкий соратник Президента, еще с тех незапамятных времен, когда оба проходили службу в рядах Советской армии, с избранием Петра Алексеевича на пост главы государства, он вынужденно перекочевал из бизнеса в парламент. Вынужденно, поскольку Порошенко предпочитает формировать ближайшее окружение из тех, кого знает по “прошлой жизни”, кому доверяет. Это и Борис Ложкин, и Олег Свинарчук (ныне — Гладковский), и Игорь Кононенко.

 

 

 

Последнему поручено “удерживать балансы в парламенте” (в статусе первого замглавы фракции БПП). Ввиду этого злые языки частенько (за глаза, разумеется) называют его “смотрящим”, “серым кардиналом” и т.д., хотя на “папередников”, прежде всего — Андрея Клюева — Кононенко не похож совершенно: “разводки”, шантаж, угрозы не входят в его методы работы с депкорпусом. Во всяком случае, пока. В личном общении Кононенко производит впечатление спокойного, уравновешенного человека, не вполне еще совершенно освоившего искусство велеречивого политического вранья. Возможно, именно поэтому его суждения относительно объединения “Солидарности” с “Ударом” (которое он курировал и, по сути, обеспечил), с “Народным фронтом” (случившееся пока половинчато), относительно перспектив президентской силы в кампанию (“после местных с “Батькивщиной”, конечно, придется считаться”), но особенно — о бизнесе Порошенко (“если бы не Путин, Липецкую фабрику уже б сто раз продали”) — поражают предельной прямолинейностью. Не свойственно обычно политикам. Мягко говоря.

LB.ua встретился с господином Кононенко — как одним из самых влиятельных людей в украинском политикуме, безусловно входящих в круг тех, кто принимает решения — чтобы обсудить наиболее “горячие” темы: ситуацию в коалиции, подготовку к местным, угрозу досрочных парламентских, взаимоотношения с единомышленниками по политическому террариуму.

“Вопрос об объединении с партией “Народный фронт” пока не стоит”

Первое и главное — ситуация в коалиции. Даже после демарша Ляшко, существование она продолжает — голосов пока достаточно. И хотя “Батькивщина” и “Самопомощь” заявили, что покидать коалицию сейчас не намерены, очевидно, что они в зоне риска. Есть ли у власти хотя бы приблизительное понимание того, как их удержать, не допустив окончательного крах?

На сегодня мы имеем 282 депутата в коалиции. Этого вполне достаточно для того, чтобы эффективно работать, принимать решения. При этом последние дни (интервью записывалось в пятницу, четвертого сентября, — С.К.) показали, что все же голосования проходят достаточно тяжело. Это не связано с какими-то политическими мотивами, с недостачей голосов. Вопрос исключительно в дисциплине депутатов. Практика предыдущих двух сессий показала: в “спокойном режиме”, без особой концентрации усилий, коалиция голосует приблизительно в 240-245 голосов. Если отминусовать “радикалов”, получится 227-235. Поэтому очевидно, что сейчас, прежде всего — нам, как самой большой партии, необходимо поработать над тем, чтобы поднять уровень дисциплины. Я уже обсуждал это с заместителями и руководителями фракций коалиции.

Демарш Ляшко имел множественные причины. От “кровавого понедельника” до уголовных дел против его соратников, но была еще одна — тайное соглашение между “Народным фронтом” и БПП, о котором все ваши соратники узнали из СМИ. И их это, мягко говоря, расстроило — почувствовали себя лишними на вашем “празднике жизни”.

Я так не считаю. Кооперация блока Петра Порошенко и “Народного фронта” не вчера началась. Не секрет: обе политические силы имеют своих ярких лидеров — это Президент и Премьер-министр, и они все время общаются в разных форматах, работают вместе…

Так, стоп. Давайте подробнее о договоре.

Как такового, подписанного договора нет.

 

 

Я знаю, что между собой вы называете его “договором о договоренностях”, этаким протоколом намерений, но сути-то это не отменяет.

Точнее — намерений о тех или иных форматах сближения. Честно говоря, я не был непосредственным участником тематического обсуждения, в это время я занимался нашим объединением с партией “Удар”.

То-то вы вошли — наравне с Юрием Луценко — в координационный совет двух политсил.

Я видел эту информацию на вашем сайте, но она нова для меня. Единственно, что я точно могу прокомментировать: если первые лица государства собираются для того, чтобы обсуждать проблемы государства в том формате, о котором вы написали, я не вижу в этом ничего плохого.

Никто не говорит, что это плохо. Речь о том, что остальные члены коалиции, ваши союзники, узнают об этом из СМИ.

Слушайте, ну какого-то стопроцентно зафиксированного формата (между “Фронтом и БПП, — С.К.) — в том виде, в котором вы его изложили, нет.

Что же есть? Ваша версия?

Есть постоянное общение — в разных форматах — высших должностных лиц страны. Когда это касается парламентской работы, в нем принимаю участие, в том числе, и я. Иногда — я, иногда — Луценко, иногда мы вместе — зависит от графиков и т.д.

Глобально: на праздновании дня Независимости, Президент четко заявил о необходимости сплочения всех демократических сил. И, да, сегодня эти процессы идут. Первый результат — наше объединение с “Ударом”, оно уже состоялось. Что до “Народного фронта” (полноценного объединения, — С.К.)… в политике никогда не говори “никогда”. Вместе с тем, на сегодня вопрос об объединении двух партий не стоит. Я вам об этом ответственно заявляю.

Сейчас есть только форматы обсуждения. Наличия в этих форматах каких-то набросков совместного движения я не исключаю.

Окей, переформулирую вопрос. Если у вас с НФ и так прекрасный диалог, зачем было его дополнительно фиксировать?

Две наши фракции — основа коалиции, это общеизвестно. Однако, не всегда мы голосуем синхронно — вы видели это на предыдущих сессиях Рады. Так, были президентские законопроекты — да, их было не много, но они были — которые не поддерживались людьми Премьер-министра. И наоборот. Безусловно, это не есть хорошо, поскольку задачи перед нами стоят одни и те же. Вот поэтому сейчас и происходит сближение. К чему оно приведет — время покажет.

 

 

Что вы вкладываете в абстрактное “сближение позиций”? Конкретно.

В первую очередь — совместный взгляд на то, как дальше двигать реформы. Они идут, но, увы, не такими, как хотелось бы, темпами… Конкретнее — совместное реформирование Кабинета министров, в том числе. Также — формат согласованного участия в местных выборах.

Совместного участия — это когда люди “Фронта” идут от вас, но сам “Фронт” в кампании не участвует?

Да, “Фронт” заявил, что не будет сам принимать участия в местных выборах, но мы рассматриваем отдельных — и в том числе их — кандидатов, которые могли бы идти по нашему списку. Разумеется, если будет соответствующее решение местных партийных организаций и если его утвердит Центральный совет партии.

Давайте честно: предварительный отбор кандидатов, во всяком случае — ключевых, осуществляете вы с Березенко. Следующая высшая инстанция — Президент.

Первая часть вашего утверждения неправдива. Общество, прежде всего — журналисты, уж очень любит представлять каких-то “серых кардиналов”.

При всем уважении, но вы — не “серый кардинал”. Не преувеличивайте.

Я и не претендую. Жизнь, она проще. Списки кандидатов (для местных выборов, — С.К.) формируют региональные партийные организации. Это правда.

“Отношения с “Ударом” развивались логически”

Вернемся к НФ. Вы сказали, что на данном этапе речь о создании единой партии не идет. Объясните почему?

Должна быть определенная логика. Вот, взять нас с “Ударом”. Наши отношения развивались в определенной логике. Сперва было соглашение лидеров…

Сперва было соглашение в Вене.

Это вы сказали. Итак, первая позиция — соглашение лидеров. Вторая — взаимная поддержка на президентских выборах и совместное формирование списка в Киевсовет, выборы мэра. Третья — совместное участие в парламентских выборах, формирование единой фракции. И вот теперь мы пришли к объединению партий. Логичное поступательное движение, согласитесь.

В 2014-м на парламентских вы также пытались договориться с “Народным фронтом”. Не получилось. Собственно, из-за этого и возник “Народный фронт”. Исключительно как форма, необходимая соратникам Яценюка и Турчинова для участия в гонке, полноценной партией они так и не стали. Весь год в Раде вы работали вместе.

На тот момент — октябрьских выборов 2014-го — у нас, “Солидарности”, не было иных форматов, кроме как идти вместе с “Ударом”.

 

 

Допустим. Сближение — назовем это так — с НФ произошло незадолго до объединительного съезда с кличковцами. Знали ли они, на момент принятия решения, о том, что с НФ вы уже скооперировались?

Форматы возможного сотрудничества с “Народным фронтом”, включая перспективу — подчеркиваю, перспективу — объединения в единую партию, с Виталием Владимировичем обсуждали, конечно.

Когда?

До съезда.

И как он отреагировал?

Ну, как сказать…. Как политик — отнесся с пониманием

Красноречивая пауза. Впрочем, кроме Кличко, в “Ударе” еще масса людей, которые были попросту перед фактом поставлены. На региональном уровне — так тем более.

Мы считали, что было бы честно обсудить с нашим партнером все возможные варианты нашего развития в будущем еще до съезда. В том числе — и варианты названия.

Я восстанавливала всю хронологию вашего диалога с НФ исключительно для того, чтобы обосновать логичность — как вы сами говорите — нынешней кооперации.

К объединению с партией “Удар” мы пришли через год в результате процессов, о которых я говорил. Да, возможно, в результате сотрудничества с НФ мы тоже придем к объединению партий. Через год или два. Посмотрим.

В краткосрочной перспективе это зависит от результатов местных выборов, верно?

Лично мое мнение: подобные объединения не происходят просто так. Их нужно готовить. Это не может быть решением исключительно узкого круга лиц. Приведу пример: у нас во фракции 84 мажоритарщика, у каждого — свои интересы, и коммуницировать с ними, поверьте, очень непросто. Трудно представить, что “Солидарность” и “Народный Фронт” вот так вот в одну секунду возьмут и объединятся — это не такой простой процесс, как может кому-то показаться.

“Квот нет как таковых. И с “Ударом” — тоже”

Насколько мне известно, изначально именно Президент инициировал более тесную кооперацию.

Еще раз подчеркиваю — сближение позиций и объединение партий — как говорится, две большие разницы. Над полноценным объединением необходимо долго, скрупулезно работать.

На данном этапе вы даже фракцию единую создать не можете…

По соображениям сугубо организационным, я — противник единой фракции. Координировать работу 143 нардепов (численность фракции БПП, — С.К.) очень тяжело. Как эффективно координировать фракцию в 220 человек плюс — даже при условии ее деления на группы — не представляю, честно говоря.

Для того, чтобы создать с НФ единую фракцию, необходимо распустить коалицию, ликвидировать “Фронт” как класс, далее — принимать каждого из фронтовиков индивидуально, как беспартийного. Хочу я посмотреть, как вы сейчас осмелитесь нарушить хрупкое единство коалиции.

Да, я знаю, юристы говорили об этой коллизии. И вот вам — еще одна причина, затрудняющая полноценное объединение прямо сейчас.

“Сближение” с Фронтом подразумевает распределение условной квоты между вами, акцентирую — условной — в пропорции 25 на 75.

Ну, наверное. На сегодня это звучит из целого ряда источников. Источников, обратите внимание, из среды “Фронта”.

На самом деле, квот нет как таковых. И с “Ударом” — тоже. Новый избирательный закон предусматривает другие правила.

Я вам приведу пример по Киеву и области, которыми я занимаюсь. Так, Киевсовет избрался всего год назад. На заседании фракции Виталий Владимирович сказал, что все действующие депутаты будут иметь возможность принять участие в выборах. Это честно, не правда ли? И как это соотносится с квотами? Никак. Вы понимаете это. Еще одна норма нового закона — об обязательном присутствии в списке женщин, минимум — 30%. Не в каждом регионе есть должное количество активисток. Сейчас этот вопрос решаем. И, опять-таки, с какими-то условными квотами это не может соотноситься. Если бы квоты были — они бы просто посыпались. Поэтому квот нет.

“Если потребуется идти в Кабмин — делать реформы, я готов”

Насчет “Фронта” и “Солидарности” остается главный вопрос. Насколько известно, 24-го августа Президент должен был заявить не просто о необходимости консолидации всех демократических сил, но консолидации с НФ, о создании “единого национального фронта”. Предварительное соглашение заключили, но публично не огласили. Почему? Зачем было утаивать?

Сложно комментировать. Еще раз: я не видел договора или протокола, на который вы ссылаетесь, я не был участником переговоров с “Народным фронтом”.

 

Вы сказали, что минимум ваших совместных усилий — ротация Кабмина. Об этом-то можно было сказать?

Об этом заявляли ранее и Премьер и Президент. Каждый — в своей плоскости. То, что они не сделали этого одновременно, на одном пятачке… Ну, давайте воздержимся от того, чтобы диктовать первым лицам страны, что и как им заявлять.

Штука в том, что Кабмин коалиционный. Там не только Банковой и НФ интересы. Именно поэтому — как говорили в начале — другие фракции, узнав о договоре, почувствовали себя лишними.

Возможно, в чем-то вы правы. Но, я в таких случаях всегда говорю: выигрывайте выборы, и тогда вы точно не будете чувствовать себя обиженными.

Хочу я посмотреть, как другие сейчас станут выигрывать выборы, хотя бы даже и местные, когда они — главные ваши конкуренты, а у вас — весь админресурс.

Сейчас на местных выборах будет другая ситуация. Как определятся граждане Украины, как проголосуют — такие потом и создадутся конструкции во власти, представительства в регионах и т.д.

До получения результатов местных, ротации в Кабмине проводиться не будут, да?

Не знаю, не могу сказать. Лично я — сторонник максимально быстрых ротаций в Кабмине. По причинам чисто практическим: очень хочется, чтобы у нас в стране активизировались реформы. Приведу пример: последнее заседание Совета реформ. Предмет обсуждения — налоговая реформа. Участники заседания высказывают совершенно разные взгляды, подходы. Так, одна позиция у Минфина, которая, на мой взгляд, просто добьет — в случае ее принятия — бизнес; она точно не принесет расширения налоговой базы, расширения бюджета и всего остального, о чем говорит министр. Выступая на заседании, я назвал ее, реформу, фискальной.

Так произойдут ротации в Кабмине еще до местных выборов? Или после? Из ваших слов следует, что эти два события связаны между собой напрямую.

Смотрите, уже сейчас вакантно кресло в Минэкологии, глава Минздрава давно подал в отставку, ушел вице-премьер Вощевский. По Минфину, как я говорил, есть вопросы — но, не на уровне министра,а на уровне замов. Впрочем, нет, по Минфину правильнее определить, какая же концепция реформы победит. Если это будет фискальный вариант — хорошо, пусть госпожа Яресько со своей командой ее реализовывает, ответственность тоже будет на них. Если победит либеральная концепция — нужно будет осуществить ротацию, необходимо думать о подборе кадров, способных осуществлять реформы.

Вас самого давно уже прогнозируют в первые вице-премьеры.

Это только слухи.

Почему вы им до сих пор не стали?

Я и года пока не проработал в парламенте. Это — новое место для меня, новый круг обязанностей. В принципе, я уже говорил: “никогда не говори “никогда”, всякое бывает… Дважды я отказывался от того, чтобы стать депутатом и, в конце-концов, стал им. Что до вице-премьерства, да, слухи циркулировали с января, но — в действительности — вопрос так не стоял.

 

Слухи — одно, серьезный разговор пошел лишь в последние месяцы.

Знаете, самая большая моя мечта — это чтобы стартовали, наконец, полноценно реформы, чтобы поменялся климат, чтобы мы прошли точку невозврата в экономике, которая грозит сейчас падением. Спросите любого бизнесмена: 2006-2008-й годы, до кризиса, вспоминаются с неизменной улыбкой — это было время роста. Если бы сейчас возобновиться хотя бы на сопоставимые позиции… Я бы тогда с удовольствием вернулся в бизнес. Если для того, чтобы вернуть это время; для того, чтобы достичь хотя бы того же уровня, потребуется сегодня идти в Кабмин, делать реформы, что же, я готов… Практического опыта, понимания, как мне кажется, у меня достаточно. Подчеркиваю: практического опыта. Потому что проблема сегодняшнего Кабмина в том, что там множество людей с разным опытом; людей достаточно высокой квалификации, но вот практиков очень мало. Как следствие — реальным сектором экономики почти никто не занимается.

Вице-премьерствовать вы не стали из-за того, что премьер — Яценюк, а не Турчинов. Вам бы хотелось работать, насколько я знаю, с Александром Валентиновичем, премьерство которого не состоялось исключительно потому, что — в ходе своего последнего визита в Украину — Виктория Нуланд прозрачно намекнула: для США Яценюк понятнее.

Я с большим уважением отношусь к Александру Валентиновичу — его опыту, выдержке. Общаться с ним мне очень комфортно.

Не так, как с Арсением Петровичем, верно?

Я бы не сказал. У меня со всеми хорошие человеческие отношения — депутатами, членами кабинета министров. С Арсением Петровичем мы абсолютно нормально общаемся. Вообще я не конфликтный человек…

Работать к нему пойдете?

Предложения пока не было.

“Президент никогда не был человеком авторитарного склада”

Еще одна тема для обсуждения — вероятность досрочных парламентских. Не в этом, разумеется, году — закон не позволяет, но, возможно, следующей весной.

“Солидарность” перевыборов не боится.

С такими-то рейтингами? Я бы, на вашем месте, боялась. И даже очень.

Не вопрос, сколько будет у нас депутатов — 140 или 90.

Ничего себе! Существенная разница!

В случае перевыборов — это все понимают — мы не получим лучшее качество парламента. Напротив, “под купол” могут зайти радикальные силы. Это — безответственная позиция по отношению к обществу.

 

Прослеживая публичные ваши заявления, можно констатировать: вы критикуете правительство не просто системно, но довольно внятно. Раз уж говорите “а”, скажите “б”, поскольку основную ответственность за работу КМУ несет премьер. Критикуете КМУ — критикуйте Яценюка.

Безусловно, Арсений Петрович несет ответственность за тайминг реформ. Как менеджер. Это — главное. В остальном, нельзя сказать, что за реформы отвечает исключительно Кабмин, темп принятия парламентом нужных законов тоже играет свою роль. И мы, как политическая сила, своей ответственности тоже не снимаем.

После подписания “договора о намерениях” Солидарности и НФ, Банковая фактически получила монополию в контроле за нынешним парламентским большинством, значит — и на распределение квот в правительстве.

Вы точно уверены, что Яценюк может быть управляем кем-либо на все сто процентов?

О какой самостоятельности речь, если у человека рейтинг — 1.4 процента?

Рейтинг — штука относительная. По факту его фиксируют выборы. Так что, в данный момент — с учетом потенциала фракции НФ — рейтинг Арсения Петровича составляет 22%.

В прямой конкурентной борьбе “Народный фронт” сейчас проиграет самой малорейтинговой партии.

Если исходить из той социологии, которая есть, то, да, это правда.

Какая ж тогда самостоятельность?

Арсений Яценюк — Премьер-министр. То есть, на сегодняшний день у него, по сравнению с Президентом, значительно больше тактических, подчеркиваю — тактических, не стратегических — возможностей по управлению страной.

Вам не кажется, что Президент умудряется сосредотачивать в своих руках полномочия и возможности куда большие, чем ему предназначены? Проще говоря — монополизирует власть.

Нет, не кажется. Так сложилось, что я давно знаю Президента и могу точно сказать: он никогда не был человеком авторитарного склада. Работая в бизнесе, никогда не перебирал на себя полномочия, сейчас тем более этого не делает. Единоличное принятие решения не в его стиле.

 

 

Он привык сам все контролировать. С этим-то согласны?

Не контролировать, скорее — участвовать. Он как модератор, который влияет на ситуацию посредством участия в обсуждениях. Вы знаете, что Банковая функционирует в очень напряженном режиме, иногда встречи, рабочие совещания затягиваются до глубокой ночи, а то и до утра — и то количество людей, с которыми Президент ежедневно встречается, общается, советуется, явно свидетельствует о том, что он не является авторитарным лидером.

“С “Батькивщиной” придется считаться. Это правда”

Обсудим объединение “Солидарности” с “Ударом”, которое вы курировали. В сложившейся ситуации “Удар” явно получил больше. Единственная ваша очевидная выгода — Кличко в Киеве. Президентская политсила не могла не выдвигать в столице своего кандидата, тем более — кандидата без шансов на победу.

Был вариант с выдвижением Гройсмана.

Он бы ни за что не согласился.

Вы не правы. Более того, я не согласен с тем, что — с нашей стороны — объединение с “Ударом”, это от безысходности. Напомню: спикеры “Удара” несколько раз анонсировали готовность своей партии самостоятельно участвовать в выборах. С нашей стороны таких заявлений не было.

Говоря об объединении партий… Лично я считаю: для страны важно, чтобы мы ушли, рано или поздно, от авторских проектов в политике.

Удивительно слышать это от представителя “именной” политсилы. Думаете, ваша партия — в политическом плане — переживет своего лидера?

Мы стремимся к тому, чтобы построить классическую демократическую партию. Насколько получится — не знаю, но хочется верить…

Не НДП, как у вас до сегодняшнего дня получалось.

Я знаю, что проводят такие параллели — с НДП, с “ЗаЕДУ”, но не считаю их корректными. НДП искусственно создавалось перед выборами, его фактически “лепили”, тогда как у “Солидарности” с “Ударом” — естественный процесс, мы говорили об этом.

Кто сейчас станет сейчас партстроительством заниматься? Кличко? Свою партию он угробил — может опытом поделиться.

Президиум. Посмотрите состав — там десять человек. Я — сторонник командных действий. Не может и не должен один человек партстроительством заниматься, это — дело актива. Актив центральный задает идею и направление, на местах — реализует его практически. В том числе — люди, работающие на зарплате. Это нормально, на самом деле. Далее — симпатики, агитаторы, которым даже необязательно быть членами партии. Если такую пирамиду выстроить правильно, получится партия классического типа. Собственно, то — к чему мы стремимся.

Кличко в Киеве выиграет, это ясно. Вопрос в том, с каким отрывом.

Будем работать.

Столар будет работать?

Вообще-то я думал, что это я выборами в Киеве от партии занимаюсь.

 

 

Как глава киевской ячейки “Солидарности”, я заверяю список наших депутатов, который уйдет в ЦИК. Верите ли вы в то, что я подпишу этот список в случае, если там будет хоть один одиозный кандидат?

Так вы против Столара?

Я не против Столара… Мы были коллегами в Киевсовете. У него, как у человека, какая-то своя история… Период нашего знакомства невелик, но опыт совместной работы в Киевсовете показал, что он грамотный, коммуникабельный, имеет свою позицию.

Вы отрицаете то, что сегодня в Киеве он занимается кампанией Кличко?

Я этого не знаю.

Ой, да ладно!

Давайте разделим: есть выборы депутатов и есть — мэра. Виталий Кличко пойдет первым номером в списке партии, также — будет выдвигаться на мэра. На сегодня у нас есть договоренности с Виталием Владимировичем относительно того, что наш штаб будет единым. Процесс его создания, четкого структурирования еще продолжается. Так, у меня в городской партийной организации есть свой штат: аналитические, пиар, пресс-службы и т.д. Аналогично — у “Удара”. В данный момент мы пытаемся все это как-то соединить, взаимно интегрировать.

И официальным лидером штаба станет…

Это уже решено. Им станет Владимир Прокопьев.

Какова тогда роль Столара?

Не знаю, возможно, пойдет в депутаты.

Появление Столара — в данной ипостаси — сейчас, лишний раз свидетельствует: осенью 2014-го БПП сливал округа. И хотя власть тогда рьяно отрицала, на самом деле, это был банальный договорняк. На Оболони — со Столаром, в Житомире — с Литвиным… Продолжать?

Год назад, когда мы шли на парламентские, появилась информация о том, что Столар якобы, формировал списки (в Киеве, — С.К.). Это — полный бред. Со стороны “Удара” выборами тогда занимался Рябикин, со стороны “Солидарности” — я, Столар участия не принимал.

Когда разразился скандал с его округом, я встречался с этой барышней, о которой все говорили (Ольга Люльчак, — С.К.)… Что я скажу: в жизни она выглядела совсем не так, как на тех фотографиях, минимум лет на 10-15 старше, ну, и все, что из этого следует. Кроме того, в процессе общения, она не произвела на меня впечатления “подставного” — во всех отношениях — она вполне могла бы быть реальным кандидатом. Вместе с тем, было принято решение Люльчак на регистрацию не подавать, поскольку все это могло бы негативно повлиять на имидж партии.

Какую роль, в процессе подготовки к местным, играет Сергей Березенко?

Березенко — член президиума объединенной партии, он входит в центральный штаб, ведет активную работу…

За какие регионы он отвечает?

Традиционно, он занимался востоком, но там не вполне пока понятно, где выборы состоятся, где — нет. Также он отвечает за ряд других областей, включая Киевскую, которой мы оба занимаемся.

Сколько “Солидарность” рассчитываете получить на выборах?

О всей стране судить не берусь, скажу по Киеву. В городской совет мы, как политическая сила, рассчитываем провести 50 депутатов и в облсовет где-то 30-40.

Насколько мне известно, из центрального штаба в Киевскую область уже спущена разнарядка. Неофициально, разумеется. Так, “Солидарность” должна получить 35%, а партия “Наш Край” — 20%.

Как всякая политическая сила, мы будем стараться в максимальном количестве городов провести своего мэра. Не везде у нас есть рейтинговые кандидаты, где-то шансы выше, где-то ниже, где-то вообще их нет, но мы над этим работаем.

 

Я понимаю, как можно устанавливать планку для своей политической силы, но как для сателлитарной, каковой для вас является “Наш край”… Вам это ничего не напоминает?

Я не в курсе насчет сателлитарных проектов, но союзники, очевидно, быть могут.

Отрицаете, что “Наш край” — проект Банковой?

Не знаю, я привык отвечать за себя и я к этому отношения точно никакого не имею. Это не ко мне вопрос.

В ряде регионов власть рискует — по результатам местных — получить оппозиционно настроенные облсоветы. Президентским губернаторам очень несладко в таких условиях придется. Это наверняка случится в Одессе, в Харькове — несмотря на ваши договоренности с “Возрождением” — тоже все довольно сложно, далее — Днепропетровск, Николаев.

В Одессе и Харькове ситуация действительно непростая. В Николаеве, я уверен, мы получим демократическое большинство. Не забывайте, кстати, о растущих рейтингах Батькивщины.

Вот мы и подошли к самому интересному.

После местных выборов с “Батькивщиной” придется считаться. Это правда.

“Батькивщина” и “Самопомощь” — не только соратники власти по коалиции, но и главные ее конкуренты на местных.

Самопомощь — конкурент побольше, чем Батькивщина, мы с ними топчемся на одном электоральном поле. “Батькивщина”, на мой взгляд, сейчас просто забрала все рейтинги “Народного фронта”. Те рейтинги, которые, в свое время, им же отдала.

Это не может не отображаться на ситуации в коалиции.

Разве только на эмоциональном уровне. Все — взрослые люди, эмоции сдерживать умеют. Но напряжение между “Батькивщиной” и “Фронтом”, конечно, чувствуется.

Еще один технический проект Банковой — “Народный контроль” Добродомова. “Антисамопомощь”, как я его называю.

Если честно, я за ними больших перспектив не вижу.

…Никто до конца не понимает, как сработает механизм нового избирательного закона. Мой прогноз: предстоит много сюрпризов, и состав местных советов будет сильно отличаться от той социологии, которую мы видим сегодня. Более того, в состав местных советов пройдет значительно меньшее количество партий, чем представлены в них сегодня — три-четыре, я думаю.

Кто?

Мы, Батькивщина и Самопомощь. В отдельных областях — Радикалы еще и Опозиционный блок.

 

Какие у вас отношения с Николаем Мартыненко?

Хорошие, рабочие. Он — глава комитета, в котором я работаю.

И вы имеете совместный бизнес-интерес в Одесском НПЗ. Конкретно — поставках газа.

Я на этом заводе не был ни разу в жизни. Мне вообще много приписывают такого, что не имеет ко мне реального отношения.

Вам принадлежит инвестиционный фонд “ВИК”, верно?

Да.

Им управляет компания “Фьюжен кэпитэл партнерс”. Да?

Верно.

А кто ее учредитель?

Вот этого я не знаю, знаком только с директором — Рубеном Мелкояном.

Президент много раз заявлял намерение передать свои активы в управление западным трастовым фондам. Так, еще в августе речь шла о “Ротшильде”. Все данные этих структур абсолютно прозрачны, отчеты публикуются регулярно. И никаких украинских активов у них нет. Вообще никаких. Можно, конечно, завести через “левые” офшорки, но Президенту подобным заниматься негоже.

Правда состоит в том, что Президент совершенно отстранен от управления бизнесом, от какого-либо вмешательства в бизнес. Это даже физически — учитывая режим, в котором работает сегодня Администрация — невозможно.

Кроме того, за год — согласно всем отчетам и рейтингам — человек стал беднее. О чем мы говорим?

Вы это уже год повторяете. И он повторяет.

Здравомыслящему человеку очевидно, что быстро продать бизнес, любой бизнес, а особенно крупный, на сегодня в Украине невозможно. Выбросить, подарить — да, продать — нет. Тем не менее, “Рошен” выставлен на продажу. И Липецкую фабрику, если бы не Путин, уже сто раз бы продали.

 

Что-то мне подсказывает, до конца президентской каденции Петра Алексеевича “Рошен” продан не будет, а потом все вернется на круги своя.

Не думаю, что это — то, на чем нужно заострять внимание сегодня. Народ Украины голосовал за кандидата, который ранее пришел из бизнеса. Народ голосовал за бизнесмена, сделал свой выбор осознанно. Почему вообще стоит вопрос о разделении бизнеса и политики? Потому что существует риск, что будучи в политике, владельцы бизнеса попытаются организовать себе какие-любо преференции? Но если говорить, допустим, о “Рошене”, то это смешно. Какие преференции нужны “Рошену”? Их даже придумать сложно.

Потрясающая логика! Такого я еще не слышала.

Президент не использует абсолютно никаких преференций для своего бизнеса. Это — факт. И ни одного доказательства, свидетельствующего об обратном, вы мне не назовете. Вместе с тем, его бизнес выставлен на продажу. Это — открытая информация, об этом все знают.

Какое юрлицо передано в управление “Ротшильду”?

Не знаю. Я не в теме.

Я не случайно спрашивала о компаниях и оффшорках, связанных с вами. Наверняка вам знакомы документы, обнародованные с легкой руки Валентина Наливайченко.

Да, я это уже комментировал.