Игорь Билоус: Успешная приватизация ОПЗ завязана не столько на деньги, сколько на улучшение привлекательности страны для инвесторов

- Игорь Олегович, экс-премьер Яценюк обещал продать ОПЗ за миллиард долларов. Почему в итоге стартовая цена снизилась практически вдвое?

- Политики позволяют себе озвучивать цифры, не подкрепленные расчетами. Официально озвученная цена на завод определена путем независимой экспертной оценки по состоянию активов, рынка и прогнозов на 31 января этого года. Оценщик, компания “Увекон”, выбран на открытом конкурсе, а сама оценка производилась по новой методике, которая отражает все западные стандарты. Свои расчеты проводил и наш советник по приватизации ОПЗ — швейцарский банк UBS. Не скрою, диапазон оценки был довольно велик. Поэтому при утверждении цены были учтены многие обстоятельства. Чтобы построить аналогичный завод, понадобится вложить около $1,5 млрд. Но подобные заводы в основном строят там, где есть газовые месторождения и себестоимость газа очень низкая, чего не скажешь о ситуации в Украине. Не нужно забывать и о том, что и мировая конъюнктура (переизбыток аммиака в первую очередь), и ситуация в отрасли даже в прошлом и нынешнем году очень сильно отличается, что, безусловно, сказывается и на стоимости профильных активов. Еще одно обстоятельство, влияющее на стоимость, — признанный долг ОПЗ за поставленный в 2013 году природный газ перед Ostchem Holding Limited (входит в Group DF Дмитрия Фирташа) в размере $193 млн без учета штрафных санкций, которые пока не подтверждены в суде. Именно поэтому западные советники настаивали на нижнем ценовом пределе, а мы отстаивали верхний. Предложенная нами цифра, основанная на оценке, в результате и была зафиксирована официально.

- Перед самым стартом приватизации МВФ и ЕБРР “посоветовали” Украине снизить цену ОПЗ, “пугая” тем, что якобы потенциальные инвесторы могут отказаться от участия в торгах из-за завышенной цены. Однако недавно вы сообщили, что на ОПЗ уже претендуют порядка 10 компаний...

- Безусловно, ОПЗ — очень привлекательный актив. И желающих его купить всегда было немало. Это объект с очень выгодным расположением, это единственный транспортный путь для российского аммиака. Более того, для всего мирового рынка аммиака и карбомида одним из основных критериев при определении ценовых параметров является отправка из порта “Южный”. Конечно, предложив к продаже завод, например, за $300 млн, мы привлекли бы больше инвесторов. Но наша цель — поиск качественного инвестора. С другой стороны, далеко не всегда два-три десятка покупателей помогут существенно вытолкнуть цену вверх во время аукциона. Приватизационный конкурс по “Криворожстали” — не показатель. Тогда была совершенно иная ситуация: металлургический рынок рос, сам завод входил в инвестиционные планы покупателя в рамках крупного слияния. Сегодня такой благоприятной ситуации нет.

- Кому интересен Одесский припортовый?

- Побороться за ОПЗ придут те, кому необходимо застолбить географическую зону на рынке, кому нужны дополнительные мощности, кто готовится к восстановлению рынка, прогнозируемого экспертами ближе к 2020 году. Ведь все новые мощности уже почти достроены и будут сданы к 2017 году. А действующие заводы уровня ОПЗ просто так на продажу не выставляются. Не скрою, переговоры с потенциальными покупателями непростые. Поднимались вопросы и о налоговых льготах, и о продлении сроков приватизации.

- Значит ли это, что все 10 компаний, о которых вы говорили, уже гарантированно будут участвовать в конкурсе?

- Совместно с UBS мы разослали более трех десятков приглашений. Некоторые пока продолжают изучать документы, некоторые еще не подписали договоров о конфиденциальности. Говоря о 10 компаниях, я имею в виду тех, кто либо уже подписал такие договоры, либо сделают это в ближайшее время. Это не значит, что они гарантированно придут на аукцион. Но важно, что они проявляют интерес. Есть и те, кто ждал официального объявления о проведении приватизационного конкурса, не веря, что правительство сделает этот шаг. Я думаю, что теперь к потенциальным участникам добавится еще пятерка компаний. Не исключаю, что придут и представители украинских финансово-промышленных групп. Мы будем принимать все заявки, не противоречащие законодательным ограничениям.

- Есть ли вероятность опосредованного участия в приватизации российских компаний, которые напрямую не имеют права подавать свои заявки?

- В том, что они попытаются принять участие в конкурсе, я не сомневаюсь. Другой вопрос, как мы будем отрабатывать эти попытки. Профильных инвесторов не так много, мы их всех знаем. Для россиян такой объект важен с точки зрения потребления газа и позиций на химическом рынке. Но у нас есть законодательное требование — не допускать к приватизации страну-агрессора и ее представителей. Мы будем очень пристально изучать подаваемые документы. Конечно, нас могут попробовать обмануть. 

Но если умышленный обман вскроется уже после приватизации, это будет достаточным основанием для того, чтобы национализировать это предприятие — договор купли-продажи будет иметь юридическую силу и для международного арбитража.

- Пока среди потенциальных покупателей только западные компании?

- Да, и не просто западные компании, а имеющие хорошие позиции на мировом рынке удобрений. ЕБРР поддерживает приватизационный процесс, обещал помочь покупателю долговым финансированием, а возможно, даже купить миноритарный пакет. Варианты обсуждаются.

- Все это дает основания обвинять правительство и ФГИ в том, что приватизационный процесс выстраивается по сценарию международных финансовых организаций. И теперь квалификационные условия пишутся уже не под местных олигархов, а под иностранцев.

- В подготовке к приватизации действительно участвовали Всемирный банк, ЕБРР, USAID. И мы, безусловно, прислушиваемся к их мнению. Но нам никто ничего не диктовал, мы отстаивали государственный интерес, и то, что нам удалось сохранить верхний ценовой порог, — показательно. Это правда, что мы установили очень либеральные инвестиционные условия. В частности, это касается фиксированного объема инвестиций. Сейчас, когда рынок замер, да и внутреннюю экономическую ситуацию мы не можем спрогнозировать хотя бы на несколько лет вперед, неправильно прописывать инвестиционные обязательства в пятилетней перспективе. Есть план модернизации завода. И до апреля следующего года, пока не будет составлен и утвержден его собственный бизнес-план, инвестор должен будет его придерживаться. С другой стороны, мы очень четко прописали требования по социальной и экологической составляющим.

- Ключевой вопрос, на котором сделал себе пиар не один политик, — угроза продажи аммиакопровода...

- Труба не продается. Это актив ГП “Укртрансхимаммиак”, который, как и остальные активы этой госкомпании, не является предметом сделки. Предмет сделки — производственный комплекс, перевалочный пункт, активы, которые находятся на территории ОПЗ. Вопрос о приватизации ГП “Укртрансхимаммиак” будет рассматриваться в контексте пересмотра перечня объектов, не подлежащих приватизации. Часть объектов, принадлежащих заводу, ФГИ впоследствии будет продавать отдельно.

- Есть ли угроза срыва приватизационного конкурса?

- Попытки сорвать или дискредитировать конкурс и его результаты, конечно, будут. Есть люди, привыкшие сидеть на госактивах, и они не заинтересованы ни в продаже конкретного завода, ни в приватизации. Есть те, кто в принципе не хочет успешной приватизации, которая даст финансовый ресурс для проведения реформ. Но мы к этому готовы. Ведь нужно понимать, что успешная приватизация ОПЗ завязана не столько на деньги, сколько на узнаваемость страны, на улучшение ее инвестиционного климата.

- Когда вы планируете закрыть сделку?

- Конкурс назначен на 26 июля. Закрывать сделку будем в августе. Я очень надеюсь, что к сентябрю деньги уже будут в бюджете.

Елена ДЕМИНА