Хватит кормить весь мир

Республиканские кандидаты схлестнулись на праймериз, в них неожиданно появилась интрига. Едва только бывший губернатор Массачусетса Митт Ромни приготовился принимать поздравления, как его почти догнал экс-спикер палаты представителей Ньют Гингрич.

Барак Обама выступил с ежегодным обращением к нации, которое расценили как предвыборное. Глава государства бросает вызов республиканским оппонентам в конгрессе, давая понять, что намерен вернуться к жесткому отстаиванию изначальных (по американским меркам — весьма левых) взглядов, а не искать поддержки в центре. Речь идет о попытке вернуть тех, кто голосовал за него в 2008 году, но с тех пор разочаровался.

Результат ноябрьского голосования не берется предсказать никто. С соперниками Обаме, пожалуй, везет. Ромни не слишком ярок и не большой оратор, а его прошлое в бизнесе, который некоторые называют рейдерским, делает кандидата уязвимым для нападок. Гингрич, напротив, крайне колоритен и красноречив, даже чересчур, что может отпугнуть умеренных.

К тому же бурная личная жизнь Ньюта Гингрича, женатого третьим браком, сильно смущает убежденных консерваторов, к числу которых сам он себя относит. По текущим опросам, Обама побеждает любого из кандидатов-республиканцев, хотя с Миттом Ромни разрыв минимален. Впрочем, все прогнозы крайне условны. Главным оппонентом Обамы будет экономика, в первую очередь безработица. Если за предстоящие месяцы она существенно не сократится, шансы республиканцев возрастут.

Кто бы ни выиграл выборы, есть объективные обстоятельства, которые будут определять политику будущей администрации, в том числе и на международной арене. Прежде всего, это финансово-экономическая ситуация. Даже если в Белый дом вернутся неоконсерваторы (а во внешнеполитических командах и Ромни, и Гингрича есть представители этого течения), необходимость сокращать расходы будет диктовать более сдержанный курс. Сегодня республиканцы критикуют Обаму за стремление ограничить мировые амбиции Америки и сосредоточиться на приоритетах (в этом пафос всех доктринальных документов, выпущенных в годы его президентства). Однако в случае прихода к власти они вряд ли смогут что-то изменить — в силу экономических условий.

Есть и другой фактор — общественное мнение. В конце прошлого года социологическая служба Pew Research провела масштабное исследование настроений, приуроченное к началу избирательной кампании. Респондентов разделили на четыре возрастные группы — “молчаливые” (66—83), бэби-бумеры (47—65), “поколение икс” (31—46) и “дети тысячелетия” (18—30). Результаты опроса позволяют предположить динамику настроений общества на будущее.

Так, интересна возрастная разбивка ответов на вопрос об американской исключительности, отношение к утверждению о том, что США — самая великая страна в мире. Наибольшее число разделяющих это убеждение (64%) среди самых старших, “молчаливых” (максимум — 72% в категории 76—83). Бэби-бумеры делятся ровно пополам, среди “икс” сторонников величия уже 48%, и молодые наиболее скептичны — 32%. Схожая картина с патриотизмом. На вопрос, считают ли они себя “очень патриотичными”, положительно ответили 70% “детей тысячелетия”, у остальных цифры колеблются от 86% до 91%. 70% — это, без сомнения, много, но уровень последовательно падает с 2003 года, когда максимальный патриотизм разделяли 80% молодых.

В оценке источников национального успеха народ един. Подавляющее большинство американцев всех возрастов считают главным из них свободу. Далее идут трудолюбие, природные ресурсы, военная сила, демократическая форма правления, свободный рынок, религия и расовый/этнический состав.

Показательно при этом, что старшие возрасты склонны придавать большее значение военной силе, чем молодые, а молодые относительно менее важным считают демократию и религию. Примечателен другой раздел — об упадке нравов. Хотя пожилые гораздо резче, но и среди самых молодых более половины фиксируют рост безнравственности за 50 лет.

При этом более молодым американцам присущ исторический оптимизм, их отличает вера в будущее. В двух младших категориях почти равное число респондентов (46% и 45%) считают, что за 40 лет жизнь в Америке изменилась к лучшему. Показатели двух старших категорий сильно ниже — 29% и 31%. По 55% “детей” и “иксов” уверены, что завтра будет лучше, чем вчера, среди бумеров и молчаливых цифры 48% и 47%. В этом контексте логично и отношение к меняющемуся этническому составу. Например, 60% “детей” приветствуют увеличение количества смешанных браков, далее цифры резко падают, среди “молчаливых” таковых лишь 29%. 43% “детей” радуются притоку азиатов, любопытно, что прирост испаноязычного населения радует заметно меньшее число молодых (33% — даже меньше, чем среди “иксов”). Среди старших цифры заметно ниже, но и там выходцы из Азии предпочтительнее мексиканцев и прочих гостей латинского происхождения.

В отношении войн в Ираке и Афганистане картина монотонная — поддержка вначале и практически одинаковая траектория падения потом. Правда, молодые намного оптимистичнее относительно конечного успеха в Афганистане. Показательны ответы на вопрос о пользе тесных экономических связей с Китаем и свободной торговли. Здесь наибольшая возрастная разница. 69% “детей” за развитие отношений с КНР, “молчаливых” — 42%. В пользу свободной торговли вообще 63% “детей” и только 41% пожилых.

Эти данные, конечно, не позволяют предсказать внешнюю политику США на 10—20 лет. Тем более что внешнеполитический курс формулируется правящим классом, который даже в условиях демократии руководствуется не исключительно волей народа. И все же тенденция прослеживается.

Молодых людей, которые будут входить в активную жизнь и делать карьеру, отличает большая открытость и терпимость, позитивная оценка перспектив, но при этом они меньше склонны к шапкозакидательству и спокойнее, без надрыва, воспринимают тему величия Америки. Более позитивное отношение к миграции свидетельствует о трезвых оценках ее необходимости.

Готовность скорее принимать азиатов, чем культурно более близких соседей-мексиканцев, указывает на очаг вероятного напряжения и косвенно свидетельствует о том, что будущим руководителям Соединенных Штатов придется уделять больше внимания “ближнему зарубежью”, вероятно, сокращая амбиции дальнего радиуса действия. Из той же категории и оценки свободы торговли: молодые меньше нацелены на протекционизм, чем старшие, и они скорее предпочитают торговлю с Китаем, чем конфронтацию. Тут, правда, обоюдоострая тема: история знает примеры яростных столкновений именно во имя свободы торговли.

В целом предполагаемая динамика общественных настроений соответствует необходимости экономить и проводить более сдержанную внешнюю политику. На нынешних республиканских праймериз характерен относительный успех либертарианца Рона Пола, он достойно сражается с тяжеловесами. Как представитель маргинального течения (а его идеал во внешней политике — изоляционизм), он неизбираем в президенты, но число людей, которые его поддерживают, доказывает, что немалая часть американского общества устала от мирового бремени и согласна с идеей заняться собой. В глобальном взаимосвязанном мире это невозможно, но не учитывать настроения тоже не получится.

Фёдор ЛУКЬЯНОВ